Сергій Доренко: В Україні жирують відразні олігархічні пацюки. Я за комуністів
Четвер, 22 липня 2004, 23:36
Підтримуючи "Громадське радіо" в боротьбі за існування, "Українська правда" розміщує на своєму cайті розшифровки його ефірів. Слухайте також аудіо
Російський тележурналіст Сергій Доренко передусім підтримуватиме на президентських виборах в Україні певну ідею, а не конкретного кандидата. Про це Сергій Доренко, який є членом Комуністичної партії Росії, заявив у четвер Громадському радіо. А перед тим колишній ведучий російського телеканалу ОРТ стверджував на прес–конференції, що агітуватиме за лідера комуністів України Петра Симоненка, але тільки після отримання українського паспорта. Докладніше про те, що він збирається робити під час виборчої кампанії в Україні, Сергій Доренко розповів в ексклюзивному інтерв’ю "Громадському радіо".
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, Вы хотите получить украинский паспорт и поддержать на президентских выборах в Украине именно лидера коммунистов Петра Симоненко?
Сергій Доренко: Вы знаете, есть способ мыслить штампами. Это – один из способов. Я всегда боюсь критиковать коллег, но здесь дали штамп, штамп привычный. То есть, они построили некий мир из кирпичиков, им некуда было меня всунуть, и они определили мне кирпичик. Я не хочу получить никакого гражданства. Я хочу утвердить, что оно у меня есть – вот главное положение, которое для меня очень важно.
Потому что это моя страна, потому что я здесь родился, потому что все бесчисленные поколения моих предков родились в Украине. Потому это – моя страна, это – мой народ! И я совершенно не собираюсь просить ни у кого паспорт. Я собираюсь пойти и получить его.
Олександр Лащенко: То есть, Вы считаете себя украинцем?
Сергій Доренко: Я считаю себя украинцем политически и лично. Для меня в этом нет вопроса. А юридически – посмотрим, как будет. Если, например, мне откажут в паспорте… Меня никак это не подвинет, не изменит. Я не изменюсь, понимаете? Это первое. Второе. Я собираюсь поддерживать Симоненко, – сказано в сообщениях агентств. Когда у меня будет паспорт...
Сегодня я не имею права поддерживать либо агитировать "за" или "против" кандидата, как не гражданин юридически. Вы знаете, я считал бы это сужением, ограничением огромным. На самом деле я хочу поддержать каждого из тех, с кем я встречусь. Я собираюсь встречаться с людьми, ездить по Украине. И говорить людям, чтобы они поддержали себя. Нужно подержать себя и своих детей. Больше никого не надо поддерживать.
Не надо влюбляться в телеобразы, в телеманипуляции, в телекандидатов. И не надо быть телегражданами. Надо быть гражданами Украины. А не телегражданами телеУкраины. Поэтому поддерживать нужно себя! Идеи свои, свое будущее! Я буду говорить с людьми об ужасающем положении, в котором они находятся.
То, что Украина превращается в свалку человеческих отходов. Это действительно свалка человеческих отходов! И здесь жируют жирные, омерзительные олигархические крысы – вот что я вижу! Это я вижу, это мешает моему народу жить. И я хочу говорить об этом с людьми.
Олександр Лащенко: Иными словами – Вы будете бороться в Украине с проблемами, а не поддерживать конкретного кандидата?
Сергій Доренко: Я вообще не поддерживаю людей. Я поддерживаю идеи. Когда мне говорят: "Вы поддерживали Путина, а потом перестали", я говорю: "Я поддерживал идею". Я поддерживал идею наведения порядка в Чечне. Путин не справился – не умеет, не хочет, боится. Я по–прежнему поддерживаю свою идею. Я – за идеи, а не за людей. Не за лидеров. Я – за людей простых. Это не отдел кадров. Надо голосовать за себя, а не влюбляться в лидеров.
Олександр Лащенко: Вы являетесь членом Коммунистической партии Российской Федерации…
Сергій Доренко: Да, я член Коммунистической партии Российской Федерации, и сегодня партсобрание.
Олександр Лащенко: Коммунистическая партия России имеет очень тесные связи с украинскими коллегами – коммунистами в Украине.
Сергій Доренко: Надеюсь, что так. Слава Богу. Мы должны иметь связи.
Олександр Лащенко: А как Вы прокомментируете это изменение Ваших взглядов?
Сергій Доренко: Изменения взглядов я не вижу. Вот вы проследите за моим взглядами, и вы обратите внимание, что изменения никакого не было. Я в 1994–му году был выгнан с работы, например. Я не буду рассказывать, как меня выгоняли до этого. Начнем с 1994–го.
В 1994–м году, потому что разоблачил предательство и операцию Шахрая и Севастьянова, которую провели они в Грозном, бросив наших танкистов без пехоты на дудаевцев и когда Грачев сказал, у меня в Грозном пленные…
Олександр Лащенко: Это еще до первой чеченской кампании?
Сергій Доренко: До первой чеченской. 26–го ноября ввели танкистов, а 11–го декабря началась первая война. Так вот, я ездил туда, в Грозный. И я просто сказал: "Ребята, назовите имена, хоть матери узнают, что вы живы". То есть, я против лицемерия и подлости был тогда. А в 1995–м году меня выгнали за то, что я сказал, что у Ельцина никакая не стенокардия, и что Черномырдин делал шунтирование, и что страной управляют два больных человека.
Меня выгнали с работы. В 1996–м году, с первого января, я закрыл передачу, сказал, что не буду участвовать в крысиных гонках перевыборов Президента Ельцина. Заявил это публично, эти слова есть. Я прошу тех историков моего вопроса, которые упрекают меня, найти их. Я сказал: "я не буду участвовать в крысиных гонках выборов Ельцина". Так вот, в 1997–м году я исследовал писательское дело Чубайса, и нарвался на колоссальный скандал…
Олександр Лащенко: Вы имеете в виду гонорары, полученные Анатолием Чубайсом, Борисом Немцовым?
Сергій Доренко: Там Кох был, не Немцов. Но, якобы за ненаписанные книги, они отмывали деньги. Ввозили их в Россию. И я расследовал все это, я был единственным, кто показал документы, хотя газеты некоторые писали, но документы я показал. В 1998–м году меня в очередной раз изгнали из руководства дирекции информации, из программы "Время" и т.д., и т.д. после скандала с КГБ, когда генералы КГБ "крышевали" незаконный ввоз спирта и паленой водки так называемой, нелегальной водки и другое осуществляли.
Я предал это гласности. В то же время мы передали государству череповецкий "Азот", который был приватизирован незаконно группой "Онексим". И так далее. Понимаете? А что, когда, в какой момент я изменил себе? В 1999–м году я говорил о лицемерии и грязном лицемерии, на мой взгляд, Лужкова, который врал постоянно. И то хвалил Ельцина раньше, а потом точно так же стал его ругать. И лгал, что не знает фирму "Мобитекс", когда они вместе строили больницу в Буденновске, и так далее.
Значит, я все время боролся с лицемерием, и я поехал в Видяево и сделал репортаж о Путине, как он вел себя, когда погибали моряки на "Курске". И после этого меня запретили. Но я себе следовал всегда. Тут нет двойственности. И когда я решил, что, черт побери, я хочу быть со своим народом и для этого мой партбилет, Коммунистической партии Российской Федерации, это – мой контракт с моим народом. Для меня.
Я не делаю карьеру, я уже доказал. Вот уже год я не баллотируюсь ни в Думу, никуда, ни разу не выдвигался. И именно потому, чтобы было понятно: не хочу! Потому что люди думали в начале, они же искали повод, причину, они говорили: "Может быть, он пошел к коммунистам, чтобы сделать такую–то карьеру или такую?" Я объясняю: я буду рядовым коммунистом теперь всегда, и никуда не пойду, чтобы доказать вам – себе–то я давно все доказал – что я карьеру не делаю.
Олександр Лащенко: Вы говорите: "Мой народ". Вы сначала подразумевали украинский народ, теперь – российский. Для Вас это – единое целое, украинский и российский народы?
Сергій Доренко: Да. Это мой народ. Я – советский человек.
Олександр Лащенко: Вы поддерживаете отношения с бизнесменом Борисом Березовским, который живет сейчас в Лондоне, а несколько лет назад был держателем акций телеканала ОРТ, где Вы были ведущим. Вы общаетесь с Борисом Абрамовичем?
Сергій Доренко: Мы политических проектов не имеем, бизнес–проектов не имеем. То есть, политически считаю чудовищной ошибкой все, что он делает, абсолютно чудовищной ошибкой
Олександр Лащенко: То, что сейчас делает?
Сергій Доренко: И то, что сейчас делает… А сейчас он что–нибудь делает? Он ничего не делает. Нет, все, что он делал, то, что делал с Рыбкиным, это абсолютно… Это – просто позор. Понимаете? Оставил деньги, фрукты, повесил пиджак на спинку стула и уехал в Киев.
Это вообще запредельно. Значит, то, что он делал, то, что он заявлял, что нужно запретить Компартию... Вот сейчас, в письме Ходорковскому запрещает. Вместе с тем, бизнес–проектов у меня с ним нет. То есть, у меня с ним нет ни общих денег, ни общих политических дел. Вместе с тем, вы знаете, я упрямый парень. Я не хочу, зная, как это мне выгодно (ровно потому, что знаю), не хочу кричать, что он – мой враг. То есть, он будет тонуть в реке и крикнет: "Сергей, помоги!" – я первый его спасу. Я первый спасу, потому что мы под снайперами ходили в Чечне. Потому что мы пуды соли съели. Потому что он мужик – и я мужик.
А я не профурсетка, которая будет меняться из–за того, что Путину нравиться (или там кому нравится, кому не нравится). Пусть шесть миллиардов человек скажут мне, что им не нравиться. Им не нравится, а я скажу: "Я хочу." Точка! Я упрямый. Вот. Я не имею с ним политических дел, и не имею с ним бизнес–дел. Этого достаточно?
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, сейчас обсуждается в различных интернет–изданиях вариант, что Березовский поддержит кандидатуру Виктора Ющенко "в месть" Владимиру Путину, который (в свою очередь) может поставить на другого кандидата в Украине. Так может быть? И действительно ли это повлияет на предвыборную гонку в Украине?
Сергій Доренко: Во–первых, это никак не повлияет. Во–вторых, Березовский никого не поддерживает, потому что Березовский очень устал. Если хотите о нем знать, я вам скажу. Он человек, который болезненно, болезненно, день и ночь, мучительно любит Россию. Он любит ее чувственно. Он любит ее как женщину. Он хочет ею обладать. Он встает с мыслью о России и ложится с мыслью о России. Он очень хочет Россию.
Олександр Лащенко: А Украину он может захотеть?
Сергій Доренко: Нет. Он любит Россию. Он только о ней и говорит. Я с ним давно не виделся. Но и когда виделся, и когда говорил ему про идиотизм затеи с Рыбкиным… Он болезненно любит Россию. И то, что произошло, я думаю, должно вызвать в нем какое–то чувство разочарования, дикое такое.
Насколько я вижу, сейчас он сидит и молчит, он приходит в себя. Он в нокдауне. Если не в нокауте. А Путин? Почему, Путин откровенно поддерживает одного из ваших кандидатов, который то и дело сидит в путинском кабинете, в полном соответствии…
Олександр Лащенко: Кого Вы имеете в виду?
Сергій Доренко: А я не могу, как не гражданин, называть фамилии. Как только назову – это буде агитация "за" или "против". Я просто вижу – все время в кабинете у Путина там человек сидит. Как Путин не зайдет за чем–нибудь – а там сидит какой–то человек. Так что это ваш. Вот. Так что, это, конечно, агитация.
Олександр Лащенко: Вы сами тоже ходите в кабинет?
Сергій Доренко: Я уже давно не хожу. После того, как в Видяево я съездил и сделал о "Курске" материал, мы с Путиным не контактируем. До этого часто контактировали. Вот. И Путин, конечно, занимается этим, это все вполне очевидно.
Олександр Лащенко: Это поможет этому кандидату, если он на него поставит в Украине, или не поможет?
Сергій Доренко: Путинская поддержка – поможет. Потому что Путин… Ошибочно люди в Украине считают, что Путин против олигархов. Это неправда. Путин – за Фридмана, Путин – за Абрамовича, Путин прикрывает их, Путин их крышует, если угодно.
Олександр Лащенко: А ситуация с Ходорковским, Березовским, Гусинским – это что?
Сергій Доренко: Это просто "черные" овцы, это "паршивые" овцы. Они изгнаны только потому, что они нарушили правила феодального общества российского. Феодальное общество российское заключается в том, как правило, что вам доверяют отрасль или регион на кормление. Вы должны кормиться с это отрасли, с заводов, фабрик, ресурсов или с региона, если вас сажают губернатором. Там пробивают через выборы, а у вас назначают. На кормление. И вы обязаны поставлять ресурс.
Какой ресурс? Ресурс электоральный, материальный, в том числе чистый "нал", деньги, наверх, и так далее. Ходорковский, Березовский, Гусинский – они как раз "паршивые" овцы. Они не вписались в феодализм Путина. А Фридман и Абрамович прекрасно вписались. И многие другие, да? Длинное перечисление, в которое вписались: Вексельберг, который там привозит яйца Фаберже за 100 миллионов долларов, и т.д. Поэтому, комично было бы думать, что Путин борется с олигархами.
Он, наоборот, цементирует эту систему и ее крышует. Но в Украине считают, что наоборот. Поэтому, если Путин кого–то поддерживает, то, скорее всего, это поможет кандидату. А если, например, Кучма будет кого–то поддерживать, то утопит кандидата. Я в данном случае рассуждаю как политтехнолог.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, вернемся к украинским делам. Несколько лет назад в Украину стали приезжать известные российские тележурналисты. К примеру, Дмитрий Кисельов несколько лет ведет аналитические программы на украинском телеканале ICTV. Вы хотели бы тоже стать обозревателем на одном из ведущих украинских телеканалов?
Сергій Доренко: Нет, я не хотел бы стать обозревателем ни на каком канале вообще, на украинском в частности. В особенности потому, что (мне горестно об этом говорить) уровень новостей телевизионных на Украине слабый, очень слабый. Он слабый как материальной базой, так и кадрами.
Тут нужна работа, тут нужны колоссальные капиталовложения плюс тщательная работа, с плеткой, ну и так далее, с пряниками, значит… В течение двух–трех лет. Поэтому, когда мне хозяева каналов неоднократно предлагали…
Олександр Лащенко: Украинские предлагали?
Сергій Доренко: Да. Неоднократно, все последние годы, то и дело кто–то, хозяева звонят. Я должен сказать, я им объясняю, говорю: "Ребята, можно взбить сливки на молоке. Сливки взбить на воде невозможно", или там на еще чем–то, неизвестно чем.
Поэтому мне нужно было бы, если бы я был молод и глуп, мне было бы 30 лет например, надо было бы много денег, чтобы запустить… Что такое телевидение? Это же индустрия. Это индустрия, прежде всего. Значит, мне нужно, чтобы ПТС (передвижные телевизионные станции) мои везде были на местах ключевых событий.
Мне нужно, чтобы у меня перегоны были из любой точки мира оплаченные, и мне нужно, чтобы мои "корры" стояли в ключевых точках мира. А это весьма дорого стоит. И мне нужно года три и хорошую плетку, которую я измочалю об их спины, чтобы я создал кадры. И после этого я могу делать аналитическую передачу. Но нет, но нет, мне больше это не интересно, и я не собираюсь…
Олександр Лащенко: И в России в том числе?
Сергій Доренко: Абсолютно. Я не собираюсь по 16 часов в день работать. Я не собираюсь по 16 часов в день переживать из–за балбесов–"корров" и так далее. Нет, не собираюсь, абсолютно.
Олександр Лащенко: Были сообщения, что Вы вели переговоры в Донецке о трудоустройстве на местном канале НТН. Это правда?
Сергій Доренко: Ложь.
Олександр Лащенко: Не было переговоров в принципе?
Сергій Доренко: Я не был в Донецке с 1974 года. Я не вел переговоры ни в каком Донецке. Наверное, это… плохо. Но, во всяком случае, этого не было. Нет, меня больше всего потрясло, когда я лечу сюда в понедельник, в прошлый, и мне в самолете дают газету "Сегодня". В которой написано, во–первых, что я собираюсь работать, а во–вторых, что они мне позвонили, а это грязная ложь, что я говорил с ними, а это опять ложь…
Олександр Лащенко: Журналисты газеты "Сегодня"?
Сергій Доренко: Они, во–первых, мне не звонили точно. Потому что, если позвонили, то пусть пленочку дадут. Значит, они мне не звонили, это ложь. Второе. Что я с ними говорил – это ложь. Дальше, в кавычках, так нежненько, в кавычечках, идет мое им заявление, стейтмент, понимаете?
О том, как я думаю, что я думаю, как я рассуждаю. Слава Богу, хоть они лексику мне нормальную придумали. Я не говорил как какой–нибудь забулдыга. Говорил я вполне достойным языком. Якобы! Но я вообще с ними не разговаривал. Это, кажется, имеет отношение к культуре журналистики.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, Вы в начале нашего разговора сказали, что Вы поддерживаете в Украине не столько какого–то кандидата конкретно, сколько идею, против какого–то плохого явления в жизни Украины. При этом Вы считаете, что украинские избиратели не должны верить тем телевизионным образам, которые им навязывают. Так я Вас понял?
Сергій Доренко: Я вообще считаю, что люди прекратили быть народом. Люди стали телепубликой.
Олександр Лащенко: Я почему об этом говорю, многие Вас обвиняли несколько лет назад, когда Вы были ведущим российским тележурналистом, что Вы как раз занимались на ОРТ созданием телевизионных образов. Вы согласны с этим?
Сергій Доренко: Я боролся с лицемерами (такими как Лужков). Конечно. Я был всегда искренен, и никогда не шел против своей совести…
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, но именно в те годы, период Вашего расцвета, когда Вы были самым популярным российским телеведущим…
Сергій Доренко: Я продолжаю расцветать, между прочим!
Олександр Лащенко: …вас называли "телекиллером". Вам льстит такое определение или нет?
Сергій Доренко: Классификация – удел классифицирующих. Человек, котрій привык жить среди кластеров "телекиллерства" или киллерства как такового, вешают на меня ярлычок. Люди, которые приписывают мне те или иные события, дела, мысли, идеи, у них – свой Доренко. Некоторым из них следовало бы обратиться к психологу, а некоторым и пойти дальше. Или, может быть, к священнику. Но ко мне это не имеет отношения. Вот в чем дело.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, та программа, которую Вы каждую неделю вели на ОРТ, это было больше что – аналитика или шоу?
Сергій Доренко: Это была синтетика, если угодно. Это была синтетика. Потому что при анализе и синтезе я неизменно выбираю синтез. Дело в том, что творческая деятельность, любая, синтезирует действительность. Мы очень хорошо это понимаем, и я думаю, я не должен долго об этом говорить. Например, Господь синтезировал нас или синтезирует ежемоментно, в разных религиях по–разному.
И любой поэт синтезирует некую действительность, а не стихотворение, как вы прекрасно понимаете. Прочитав стихотворение истинного поэта, вы понимаете, что он синтезировал действительность, а не строчки. Так вот, точно так же обстоит дело с любым творческим человеком, с ребенком, который лепит из песка в песочнице. Он синтезирует действительность.
Я синтезировал действительность в меру скромных моих творческих данных. Я синтезировал некую действительность, которую каждый может видеть, подойдя в Москве к окну. Лужков сказал, что он – федеральный политик, и Примаков будет Президентом. Я сказал: "Это не так!" И вот, действительность, которую синтезировал я, оказалась более правдивой, чем та, которую синтезировал Лужков.
Олександр Лащенко: Но все же Вы были сначала за Путина?
Сергій Доренко: Я был за идеи. Я был за войну в Чечне. О чем вы говорите? Что значит "был за Путина"? У меня свой Путин, точно так же. У меня свой Путин, мне нужны идеи. Он сказал, что наведет порядок в Чечне, а я сказал: "Ковровые бомбардировки!" Вот что сказал я. И я сказал: "Войти в Чечню, и утюжить ее ковровыми бомбардировками".
Вот мои слова. Я же не отрекаюсь от своих слов. Понимаете? А он – сплоховал. Не смог, не умеет, боится. И потакает генералам, которые сейчас там торгуют жизнями солдат, торгуют оружием, вплетены в криминальный бизнес чеченских кланов. Он это разрешает, это ему нравится. Вот поэтому он мне не нравится. Потому что я остался верен своим идеям, а он – нет.
Олександр Лащенко: Но наоборот, Путина некоторые обвиняют, что он излишне жесток в отношении Чечни…
Сергій Доренко: Он жесток, потому что отрезает коту хвост за 33 приема. Надо сразу рубить, и по самую голову лучше.
Олександр Лащенко: Российский политолог Станислав Белковский утверждал во время своего недавнего приезда в Киев, что сейчас в России на телевидении больше свободы слова, чем в те годы, когда ведущие телеканалы контролировали крупные бизнесмены. Такие, как Березовский, например…
Сергій Доренко: Я не буду говорить, что сказал Стас, потому что Стас, наверное, говорит о том, в чем мало понимает. Я вам скажу, что в 2000 году я участвовал в конференции о свободе печати в Колумбии – стране, где убивают журналистов даже чаще, чем в России.
И в Колумбии меня спросили: беда в том, что, если мы отдаем государству каналы, то туда приходят сумасшедшие группировки каких–то военных, генералов... В нашей аналогии – чекисты. А если мы отдаем кланам, экономическим кланам, то они вступают в борьбу друг с другом. И используют средства массовой информации как способ конкурировать…
Олександр Лащенко: И вот здесь появляется свобода слова? Так Вы считаете?
Сергій Доренко: …А где же правда? И я сказал: "Правда точно не в государстве. Правда в том, чтобы кланов было 10 000". Вот в чем правда. Вот пока кланов 2–3 – все–таки хорошо, что они дерутся. Все–таки хорошо, потому что я говорил в те годы Березовскому: "Если ты запретил это делать "Онексиму", ты запретил это делать Чубайсу – это больше нельзя, и для тебя тоже это запрещено. Это все, вы подняли планку, старик. Все."
Олександр Лащенко: "Запретил" – что Вы имеете в виду?
Сергій Доренко: Все что угодно. Инсайд, воровать, использовать правительство в личных целях. Если мы это произнесли – это как назвать имя демона в экзерсизме, да? Вы назвали имя демона, вы больше не разрешаете это никому. Я вам хочу сказать, в то время, мы не могли дать информацию как–нибудь не так, потому что канал Гусинского дал бы…
Олександр Лащенко: НТВ?
Сергій Доренко: Конечно. Я даже не думал, давать мне или не давать, вообще мысли такой греховной не было! Я знал, что если я не дам, то Гусинский–то уж точно даст, а Лужков–то уж точно даст, значит нужно дать все первыми. Вот в чем дело. А вы поймите, сейчас нашего Ярцева, футбольного тренера, облили соком нацболы (национал большевики), на стадионе, или где там?
Олександр Лащенко: Когда была пресс–конференция тренера сборной России по футболу Георгия Ярцева и главы Российского футбольного союза Вячеслава Колоскова...
Сергій Доренко: Да. Облили соком. Нацболы, партия Лимонова. Когда лили сок на него, кричали: "Россия без Путина, футбол без Ярцева!" НТВ. НТВ! Непогрешимый НТВ! Совершил грехопадение. Они на компьютере зажали звук, они перемонтировали. На канале Лужкова нацболы орали: "Россия без Путина, футбол без Ярцева!", а на НТВ под эти же кадры шло такое "буль–буль–буль…", вы знаете.
То есть, они взяли, обрезали модуляцию по компьютеру, и получилось, что там какой–то шум, гур–гур и так далее. Все, нет больше НТВ! Вот вы верите часам, которые у вас пару раз остановились? Нет. Вы каждый раз думаете: может быть, они стоят? НТВ больше нельзя доверять, вот в чем дело.
Олександр Лащенко: Вы могли бы прокомментировать увольнение журналиста НТВ Леонида Парфенова?
Сергій Доренко: Да это вообще позор, на мой взгляд, а Парфенов не представлял никакого вреда для них. Парфенов просто шутействовал, шутовством занимался, он хохотал. Он – талантливый человек, который стоял и хохотал от пуза над всем, что видел. Вот и все.
Он никакого вреда им не причинял. То есть, это уже знаете что? Это вот эти вот кроты, мыши, крысы повылезавшие, которые боятся света – и громкого хохота Парфенова испугались. Это их изобличает. Это – мрачные, мерзкие фигуры. Потому что, если бы это были нормальные люди, они бы сказали: "Боже мой, продолжай, какая проблема. Он же им не мешал ничем!
Олександр Лащенко: Вы могли бы рассказать о ситуации с судебным делом против Вас, имею виду обвинение в умышленном наезде на мотоцикле на капитана Валерия Никитина. Вас приговорили к четырем годам лишения свободы условно. Капитан, не довольный решением суда, подал гражданский иск. Это чем–то закончилось?
Сергій Доренко:Гражданский иск он подавал, чтобы ему за куртку заплатили, он куртку поцарапал. Я заплатил за куртку, нет вопросов.
Олександр Лащенко: Условный срок висит над Вами?
Сергій Доренко:Нет Условного срока уже нет, его сняли. Но суть ведь не в том. Вы поймите, я – не человек государственных, юридических формальностей. Я – человек, живущий по собственным императивам. У меня есть собственные законы в моей голове. Законы в том, что я очень жалею, что человек получил синяк. И я вообще всю свою жизнь боялся наехать на пешехода. Инцидент был.
Там политическая провокация началась сразу после этого. Потому что поймите – у него синяк и ссадина. У него – три семнадцать промилле в крови было. По мнению судебных экспертов, он не мог сохранять вертикальное положение. Рядом с ним шел милиционер в форме, который, на мой взгляд, то ли его толкнул под меня, то ли – не толкнул. Но у него было три семнадцать промилле в крови, а рядом с ним – милиционер в форме. А второй милиционер был в метрах двадцати. Он шел с двумя милиционерами. И у него – синяк и ссадина. И он поцарапал рукав куртки. Но ведь они написали "перелом грудины".
А потом пришлось говорить, что этого не было. И когда понятно стало, что легкие телесные повреждения и что меня надо отпускать со штрафом, то придумали, что это – хулиганство с оружием. И мотоцикл стал оружием. А я говорю: если б я на "Ланд Крузере" (на своей "соточке") не дай Бог бы кого–то толкнул, так это было бы приравнено к геноциду и развязыванию атомной войны.
Мне плевать, что там делает государство и что оно в мой адрес высказывает. Но для себя мне было горестно, что я всю жизнь боялся, что выскочит из–за автобуса пешеход, я всегда притормаживаю, боюсь, ночью не иду больше 80–ти, потому что боюсь пешеходов (шагнет, шагнет кто–то)…И получилось, что я накликал, всю жизнь боялся – и он шагнул. И я очень счастлив, что не было какого–то гвоздя или какой–то, может быть, коряги, об которую он бы виском бы ударился, понимаете? Потому что мне с этим жить. Если бы он убился, я бы жил с этим. А я рад, что у него синяк только был. А что там мне навесили четыре года и все… Ну это их дело, это меня не касается.
Олександр Лащенко: Вот Вы сказали, что считаете себя украинцем, для Вас это – родной народ. Теперь Вы чаще будете бывать в Украине или может даже переедете сюда жить?
Сергій Доренко:Нет, жить я не планирую. Я планирую бывать. Вы знаете – я не хочу показаться взбалмошным, но я человек спонтанный. Сейчас мой нравственный императив толкает меня сюда. Я только умоляю никого не удивляться, я не даю никаких авансов, не обещаю жениться. Я ищу способа наполнить себя эмоционально.
Я ищу способа драться за правду. Вместе с тем я могу, как человек благополучный, просто уехать на Мальдивские острова и нырять там, и наполнять себя эмоционально, наблюдая превосходные кораллы, рифы. Сейчас вот мне кажется, что мой долг быть здесь. Но я не структурный человек, я спонтанный человек. Сейчас – так, а завтра – я не знаю.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, чем Вы занимались последние несколько лет в России? Вы сказали – член Коммунистической партии, что еще?
Сергій Доренко: Вот, я занимаюсь тем, что агитирую за КПРФ. Езжу везде, на митингах выступаю, большие знамена ношу на седьмое ноября в Ярославле. К людям иду. В Ставрополье. Объезжаю деревни, города. Рассказываю о том, что такое русский феодализм олигархический, как он лишает нас будущего, как он превращает нас тоже (как и Украину) в свалку человеческих отбросов. И как эти жирные крысы слизывают нашу кровь с наших губ. Вот о чем я говорю людям, потому что я так думаю.
Олександр Лащенко: Сейчас много говорят в Росси о расколе в Коммунистической партии. Геннадий Зюганов – с одной стороны, губернатор Владимир Тихонов – с другой. Вы – за кого?
Сергій Доренко: Я – не за Кремль. Вы всегда безошибочно найдете мою позицию, определив – с кем Кремль. Я – не за Кремль, это точно. Со мной это всегда так. Я говорил этим людям в эфире радио "Эха Москвы", когда они приходили – эти раскольники. Я говорил им: "Ребята – у вас проблемы, вы не верите Зюганову, почему вы не обратились к партии? Почему вы обратились к Минюсту?
Почему вы пошли к власти, которую якобы презираете? Которую изобличаете, против которой боретесь? И вы пошли, как четырехлетние дети к маме. А почему вы не пошли в первички? 18 тысяч первичек провели собрания, и осудили вас! А почему вы к этому не прислушались и пошли "настучать" на первички, на партию Путину? Это неправильно!"
Російський тележурналіст Сергій Доренко передусім підтримуватиме на президентських виборах в Україні певну ідею, а не конкретного кандидата. Про це Сергій Доренко, який є членом Комуністичної партії Росії, заявив у четвер Громадському радіо. А перед тим колишній ведучий російського телеканалу ОРТ стверджував на прес–конференції, що агітуватиме за лідера комуністів України Петра Симоненка, але тільки після отримання українського паспорта. Докладніше про те, що він збирається робити під час виборчої кампанії в Україні, Сергій Доренко розповів в ексклюзивному інтерв’ю "Громадському радіо".
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, Вы хотите получить украинский паспорт и поддержать на президентских выборах в Украине именно лидера коммунистов Петра Симоненко?
Сергій Доренко: Вы знаете, есть способ мыслить штампами. Это – один из способов. Я всегда боюсь критиковать коллег, но здесь дали штамп, штамп привычный. То есть, они построили некий мир из кирпичиков, им некуда было меня всунуть, и они определили мне кирпичик. Я не хочу получить никакого гражданства. Я хочу утвердить, что оно у меня есть – вот главное положение, которое для меня очень важно.
Потому что это моя страна, потому что я здесь родился, потому что все бесчисленные поколения моих предков родились в Украине. Потому это – моя страна, это – мой народ! И я совершенно не собираюсь просить ни у кого паспорт. Я собираюсь пойти и получить его.
Олександр Лащенко: То есть, Вы считаете себя украинцем?
Сергій Доренко: Я считаю себя украинцем политически и лично. Для меня в этом нет вопроса. А юридически – посмотрим, как будет. Если, например, мне откажут в паспорте… Меня никак это не подвинет, не изменит. Я не изменюсь, понимаете? Это первое. Второе. Я собираюсь поддерживать Симоненко, – сказано в сообщениях агентств. Когда у меня будет паспорт...
Сегодня я не имею права поддерживать либо агитировать "за" или "против" кандидата, как не гражданин юридически. Вы знаете, я считал бы это сужением, ограничением огромным. На самом деле я хочу поддержать каждого из тех, с кем я встречусь. Я собираюсь встречаться с людьми, ездить по Украине. И говорить людям, чтобы они поддержали себя. Нужно подержать себя и своих детей. Больше никого не надо поддерживать.
Не надо влюбляться в телеобразы, в телеманипуляции, в телекандидатов. И не надо быть телегражданами. Надо быть гражданами Украины. А не телегражданами телеУкраины. Поэтому поддерживать нужно себя! Идеи свои, свое будущее! Я буду говорить с людьми об ужасающем положении, в котором они находятся.
То, что Украина превращается в свалку человеческих отходов. Это действительно свалка человеческих отходов! И здесь жируют жирные, омерзительные олигархические крысы – вот что я вижу! Это я вижу, это мешает моему народу жить. И я хочу говорить об этом с людьми.
Олександр Лащенко: Иными словами – Вы будете бороться в Украине с проблемами, а не поддерживать конкретного кандидата?
Сергій Доренко: Я вообще не поддерживаю людей. Я поддерживаю идеи. Когда мне говорят: "Вы поддерживали Путина, а потом перестали", я говорю: "Я поддерживал идею". Я поддерживал идею наведения порядка в Чечне. Путин не справился – не умеет, не хочет, боится. Я по–прежнему поддерживаю свою идею. Я – за идеи, а не за людей. Не за лидеров. Я – за людей простых. Это не отдел кадров. Надо голосовать за себя, а не влюбляться в лидеров.
Олександр Лащенко: Вы являетесь членом Коммунистической партии Российской Федерации…
Сергій Доренко: Да, я член Коммунистической партии Российской Федерации, и сегодня партсобрание.
Олександр Лащенко: Коммунистическая партия России имеет очень тесные связи с украинскими коллегами – коммунистами в Украине.
Сергій Доренко: Надеюсь, что так. Слава Богу. Мы должны иметь связи.
Олександр Лащенко: А как Вы прокомментируете это изменение Ваших взглядов?
Сергій Доренко: Изменения взглядов я не вижу. Вот вы проследите за моим взглядами, и вы обратите внимание, что изменения никакого не было. Я в 1994–му году был выгнан с работы, например. Я не буду рассказывать, как меня выгоняли до этого. Начнем с 1994–го.
В 1994–м году, потому что разоблачил предательство и операцию Шахрая и Севастьянова, которую провели они в Грозном, бросив наших танкистов без пехоты на дудаевцев и когда Грачев сказал, у меня в Грозном пленные…
Олександр Лащенко: Это еще до первой чеченской кампании?
Сергій Доренко: До первой чеченской. 26–го ноября ввели танкистов, а 11–го декабря началась первая война. Так вот, я ездил туда, в Грозный. И я просто сказал: "Ребята, назовите имена, хоть матери узнают, что вы живы". То есть, я против лицемерия и подлости был тогда. А в 1995–м году меня выгнали за то, что я сказал, что у Ельцина никакая не стенокардия, и что Черномырдин делал шунтирование, и что страной управляют два больных человека.
Меня выгнали с работы. В 1996–м году, с первого января, я закрыл передачу, сказал, что не буду участвовать в крысиных гонках перевыборов Президента Ельцина. Заявил это публично, эти слова есть. Я прошу тех историков моего вопроса, которые упрекают меня, найти их. Я сказал: "я не буду участвовать в крысиных гонках выборов Ельцина". Так вот, в 1997–м году я исследовал писательское дело Чубайса, и нарвался на колоссальный скандал…
Олександр Лащенко: Вы имеете в виду гонорары, полученные Анатолием Чубайсом, Борисом Немцовым?
Сергій Доренко: Там Кох был, не Немцов. Но, якобы за ненаписанные книги, они отмывали деньги. Ввозили их в Россию. И я расследовал все это, я был единственным, кто показал документы, хотя газеты некоторые писали, но документы я показал. В 1998–м году меня в очередной раз изгнали из руководства дирекции информации, из программы "Время" и т.д., и т.д. после скандала с КГБ, когда генералы КГБ "крышевали" незаконный ввоз спирта и паленой водки так называемой, нелегальной водки и другое осуществляли.
Я предал это гласности. В то же время мы передали государству череповецкий "Азот", который был приватизирован незаконно группой "Онексим". И так далее. Понимаете? А что, когда, в какой момент я изменил себе? В 1999–м году я говорил о лицемерии и грязном лицемерии, на мой взгляд, Лужкова, который врал постоянно. И то хвалил Ельцина раньше, а потом точно так же стал его ругать. И лгал, что не знает фирму "Мобитекс", когда они вместе строили больницу в Буденновске, и так далее.
Значит, я все время боролся с лицемерием, и я поехал в Видяево и сделал репортаж о Путине, как он вел себя, когда погибали моряки на "Курске". И после этого меня запретили. Но я себе следовал всегда. Тут нет двойственности. И когда я решил, что, черт побери, я хочу быть со своим народом и для этого мой партбилет, Коммунистической партии Российской Федерации, это – мой контракт с моим народом. Для меня.
Я не делаю карьеру, я уже доказал. Вот уже год я не баллотируюсь ни в Думу, никуда, ни разу не выдвигался. И именно потому, чтобы было понятно: не хочу! Потому что люди думали в начале, они же искали повод, причину, они говорили: "Может быть, он пошел к коммунистам, чтобы сделать такую–то карьеру или такую?" Я объясняю: я буду рядовым коммунистом теперь всегда, и никуда не пойду, чтобы доказать вам – себе–то я давно все доказал – что я карьеру не делаю.
Олександр Лащенко: Вы говорите: "Мой народ". Вы сначала подразумевали украинский народ, теперь – российский. Для Вас это – единое целое, украинский и российский народы?
Сергій Доренко: Да. Это мой народ. Я – советский человек.
Олександр Лащенко: Вы поддерживаете отношения с бизнесменом Борисом Березовским, который живет сейчас в Лондоне, а несколько лет назад был держателем акций телеканала ОРТ, где Вы были ведущим. Вы общаетесь с Борисом Абрамовичем?
Сергій Доренко: Мы политических проектов не имеем, бизнес–проектов не имеем. То есть, политически считаю чудовищной ошибкой все, что он делает, абсолютно чудовищной ошибкой
Олександр Лащенко: То, что сейчас делает?
Сергій Доренко: И то, что сейчас делает… А сейчас он что–нибудь делает? Он ничего не делает. Нет, все, что он делал, то, что делал с Рыбкиным, это абсолютно… Это – просто позор. Понимаете? Оставил деньги, фрукты, повесил пиджак на спинку стула и уехал в Киев.
Это вообще запредельно. Значит, то, что он делал, то, что он заявлял, что нужно запретить Компартию... Вот сейчас, в письме Ходорковскому запрещает. Вместе с тем, бизнес–проектов у меня с ним нет. То есть, у меня с ним нет ни общих денег, ни общих политических дел. Вместе с тем, вы знаете, я упрямый парень. Я не хочу, зная, как это мне выгодно (ровно потому, что знаю), не хочу кричать, что он – мой враг. То есть, он будет тонуть в реке и крикнет: "Сергей, помоги!" – я первый его спасу. Я первый спасу, потому что мы под снайперами ходили в Чечне. Потому что мы пуды соли съели. Потому что он мужик – и я мужик.
А я не профурсетка, которая будет меняться из–за того, что Путину нравиться (или там кому нравится, кому не нравится). Пусть шесть миллиардов человек скажут мне, что им не нравиться. Им не нравится, а я скажу: "Я хочу." Точка! Я упрямый. Вот. Я не имею с ним политических дел, и не имею с ним бизнес–дел. Этого достаточно?
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, сейчас обсуждается в различных интернет–изданиях вариант, что Березовский поддержит кандидатуру Виктора Ющенко "в месть" Владимиру Путину, который (в свою очередь) может поставить на другого кандидата в Украине. Так может быть? И действительно ли это повлияет на предвыборную гонку в Украине?
Сергій Доренко: Во–первых, это никак не повлияет. Во–вторых, Березовский никого не поддерживает, потому что Березовский очень устал. Если хотите о нем знать, я вам скажу. Он человек, который болезненно, болезненно, день и ночь, мучительно любит Россию. Он любит ее чувственно. Он любит ее как женщину. Он хочет ею обладать. Он встает с мыслью о России и ложится с мыслью о России. Он очень хочет Россию.
Олександр Лащенко: А Украину он может захотеть?
Сергій Доренко: Нет. Он любит Россию. Он только о ней и говорит. Я с ним давно не виделся. Но и когда виделся, и когда говорил ему про идиотизм затеи с Рыбкиным… Он болезненно любит Россию. И то, что произошло, я думаю, должно вызвать в нем какое–то чувство разочарования, дикое такое.
Насколько я вижу, сейчас он сидит и молчит, он приходит в себя. Он в нокдауне. Если не в нокауте. А Путин? Почему, Путин откровенно поддерживает одного из ваших кандидатов, который то и дело сидит в путинском кабинете, в полном соответствии…
Олександр Лащенко: Кого Вы имеете в виду?
Сергій Доренко: А я не могу, как не гражданин, называть фамилии. Как только назову – это буде агитация "за" или "против". Я просто вижу – все время в кабинете у Путина там человек сидит. Как Путин не зайдет за чем–нибудь – а там сидит какой–то человек. Так что это ваш. Вот. Так что, это, конечно, агитация.
Олександр Лащенко: Вы сами тоже ходите в кабинет?
Сергій Доренко: Я уже давно не хожу. После того, как в Видяево я съездил и сделал о "Курске" материал, мы с Путиным не контактируем. До этого часто контактировали. Вот. И Путин, конечно, занимается этим, это все вполне очевидно.
Олександр Лащенко: Это поможет этому кандидату, если он на него поставит в Украине, или не поможет?
Сергій Доренко: Путинская поддержка – поможет. Потому что Путин… Ошибочно люди в Украине считают, что Путин против олигархов. Это неправда. Путин – за Фридмана, Путин – за Абрамовича, Путин прикрывает их, Путин их крышует, если угодно.
Олександр Лащенко: А ситуация с Ходорковским, Березовским, Гусинским – это что?
Сергій Доренко: Это просто "черные" овцы, это "паршивые" овцы. Они изгнаны только потому, что они нарушили правила феодального общества российского. Феодальное общество российское заключается в том, как правило, что вам доверяют отрасль или регион на кормление. Вы должны кормиться с это отрасли, с заводов, фабрик, ресурсов или с региона, если вас сажают губернатором. Там пробивают через выборы, а у вас назначают. На кормление. И вы обязаны поставлять ресурс.
Какой ресурс? Ресурс электоральный, материальный, в том числе чистый "нал", деньги, наверх, и так далее. Ходорковский, Березовский, Гусинский – они как раз "паршивые" овцы. Они не вписались в феодализм Путина. А Фридман и Абрамович прекрасно вписались. И многие другие, да? Длинное перечисление, в которое вписались: Вексельберг, который там привозит яйца Фаберже за 100 миллионов долларов, и т.д. Поэтому, комично было бы думать, что Путин борется с олигархами.
Он, наоборот, цементирует эту систему и ее крышует. Но в Украине считают, что наоборот. Поэтому, если Путин кого–то поддерживает, то, скорее всего, это поможет кандидату. А если, например, Кучма будет кого–то поддерживать, то утопит кандидата. Я в данном случае рассуждаю как политтехнолог.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, вернемся к украинским делам. Несколько лет назад в Украину стали приезжать известные российские тележурналисты. К примеру, Дмитрий Кисельов несколько лет ведет аналитические программы на украинском телеканале ICTV. Вы хотели бы тоже стать обозревателем на одном из ведущих украинских телеканалов?
Сергій Доренко: Нет, я не хотел бы стать обозревателем ни на каком канале вообще, на украинском в частности. В особенности потому, что (мне горестно об этом говорить) уровень новостей телевизионных на Украине слабый, очень слабый. Он слабый как материальной базой, так и кадрами.
Тут нужна работа, тут нужны колоссальные капиталовложения плюс тщательная работа, с плеткой, ну и так далее, с пряниками, значит… В течение двух–трех лет. Поэтому, когда мне хозяева каналов неоднократно предлагали…
Олександр Лащенко: Украинские предлагали?
Сергій Доренко: Да. Неоднократно, все последние годы, то и дело кто–то, хозяева звонят. Я должен сказать, я им объясняю, говорю: "Ребята, можно взбить сливки на молоке. Сливки взбить на воде невозможно", или там на еще чем–то, неизвестно чем.
Поэтому мне нужно было бы, если бы я был молод и глуп, мне было бы 30 лет например, надо было бы много денег, чтобы запустить… Что такое телевидение? Это же индустрия. Это индустрия, прежде всего. Значит, мне нужно, чтобы ПТС (передвижные телевизионные станции) мои везде были на местах ключевых событий.
Мне нужно, чтобы у меня перегоны были из любой точки мира оплаченные, и мне нужно, чтобы мои "корры" стояли в ключевых точках мира. А это весьма дорого стоит. И мне нужно года три и хорошую плетку, которую я измочалю об их спины, чтобы я создал кадры. И после этого я могу делать аналитическую передачу. Но нет, но нет, мне больше это не интересно, и я не собираюсь…
Олександр Лащенко: И в России в том числе?
Сергій Доренко: Абсолютно. Я не собираюсь по 16 часов в день работать. Я не собираюсь по 16 часов в день переживать из–за балбесов–"корров" и так далее. Нет, не собираюсь, абсолютно.
Олександр Лащенко: Были сообщения, что Вы вели переговоры в Донецке о трудоустройстве на местном канале НТН. Это правда?
Сергій Доренко: Ложь.
Олександр Лащенко: Не было переговоров в принципе?
Сергій Доренко: Я не был в Донецке с 1974 года. Я не вел переговоры ни в каком Донецке. Наверное, это… плохо. Но, во всяком случае, этого не было. Нет, меня больше всего потрясло, когда я лечу сюда в понедельник, в прошлый, и мне в самолете дают газету "Сегодня". В которой написано, во–первых, что я собираюсь работать, а во–вторых, что они мне позвонили, а это грязная ложь, что я говорил с ними, а это опять ложь…
Олександр Лащенко: Журналисты газеты "Сегодня"?
Сергій Доренко: Они, во–первых, мне не звонили точно. Потому что, если позвонили, то пусть пленочку дадут. Значит, они мне не звонили, это ложь. Второе. Что я с ними говорил – это ложь. Дальше, в кавычках, так нежненько, в кавычечках, идет мое им заявление, стейтмент, понимаете?
О том, как я думаю, что я думаю, как я рассуждаю. Слава Богу, хоть они лексику мне нормальную придумали. Я не говорил как какой–нибудь забулдыга. Говорил я вполне достойным языком. Якобы! Но я вообще с ними не разговаривал. Это, кажется, имеет отношение к культуре журналистики.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, Вы в начале нашего разговора сказали, что Вы поддерживаете в Украине не столько какого–то кандидата конкретно, сколько идею, против какого–то плохого явления в жизни Украины. При этом Вы считаете, что украинские избиратели не должны верить тем телевизионным образам, которые им навязывают. Так я Вас понял?
Сергій Доренко: Я вообще считаю, что люди прекратили быть народом. Люди стали телепубликой.
Олександр Лащенко: Я почему об этом говорю, многие Вас обвиняли несколько лет назад, когда Вы были ведущим российским тележурналистом, что Вы как раз занимались на ОРТ созданием телевизионных образов. Вы согласны с этим?
Сергій Доренко: Я боролся с лицемерами (такими как Лужков). Конечно. Я был всегда искренен, и никогда не шел против своей совести…
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, но именно в те годы, период Вашего расцвета, когда Вы были самым популярным российским телеведущим…
Сергій Доренко: Я продолжаю расцветать, между прочим!
Олександр Лащенко: …вас называли "телекиллером". Вам льстит такое определение или нет?
Сергій Доренко: Классификация – удел классифицирующих. Человек, котрій привык жить среди кластеров "телекиллерства" или киллерства как такового, вешают на меня ярлычок. Люди, которые приписывают мне те или иные события, дела, мысли, идеи, у них – свой Доренко. Некоторым из них следовало бы обратиться к психологу, а некоторым и пойти дальше. Или, может быть, к священнику. Но ко мне это не имеет отношения. Вот в чем дело.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, та программа, которую Вы каждую неделю вели на ОРТ, это было больше что – аналитика или шоу?
Сергій Доренко: Это была синтетика, если угодно. Это была синтетика. Потому что при анализе и синтезе я неизменно выбираю синтез. Дело в том, что творческая деятельность, любая, синтезирует действительность. Мы очень хорошо это понимаем, и я думаю, я не должен долго об этом говорить. Например, Господь синтезировал нас или синтезирует ежемоментно, в разных религиях по–разному.
И любой поэт синтезирует некую действительность, а не стихотворение, как вы прекрасно понимаете. Прочитав стихотворение истинного поэта, вы понимаете, что он синтезировал действительность, а не строчки. Так вот, точно так же обстоит дело с любым творческим человеком, с ребенком, который лепит из песка в песочнице. Он синтезирует действительность.
Я синтезировал действительность в меру скромных моих творческих данных. Я синтезировал некую действительность, которую каждый может видеть, подойдя в Москве к окну. Лужков сказал, что он – федеральный политик, и Примаков будет Президентом. Я сказал: "Это не так!" И вот, действительность, которую синтезировал я, оказалась более правдивой, чем та, которую синтезировал Лужков.
Олександр Лащенко: Но все же Вы были сначала за Путина?
Сергій Доренко: Я был за идеи. Я был за войну в Чечне. О чем вы говорите? Что значит "был за Путина"? У меня свой Путин, точно так же. У меня свой Путин, мне нужны идеи. Он сказал, что наведет порядок в Чечне, а я сказал: "Ковровые бомбардировки!" Вот что сказал я. И я сказал: "Войти в Чечню, и утюжить ее ковровыми бомбардировками".
Вот мои слова. Я же не отрекаюсь от своих слов. Понимаете? А он – сплоховал. Не смог, не умеет, боится. И потакает генералам, которые сейчас там торгуют жизнями солдат, торгуют оружием, вплетены в криминальный бизнес чеченских кланов. Он это разрешает, это ему нравится. Вот поэтому он мне не нравится. Потому что я остался верен своим идеям, а он – нет.
Олександр Лащенко: Но наоборот, Путина некоторые обвиняют, что он излишне жесток в отношении Чечни…
Сергій Доренко: Он жесток, потому что отрезает коту хвост за 33 приема. Надо сразу рубить, и по самую голову лучше.
Олександр Лащенко: Российский политолог Станислав Белковский утверждал во время своего недавнего приезда в Киев, что сейчас в России на телевидении больше свободы слова, чем в те годы, когда ведущие телеканалы контролировали крупные бизнесмены. Такие, как Березовский, например…
Сергій Доренко: Я не буду говорить, что сказал Стас, потому что Стас, наверное, говорит о том, в чем мало понимает. Я вам скажу, что в 2000 году я участвовал в конференции о свободе печати в Колумбии – стране, где убивают журналистов даже чаще, чем в России.
И в Колумбии меня спросили: беда в том, что, если мы отдаем государству каналы, то туда приходят сумасшедшие группировки каких–то военных, генералов... В нашей аналогии – чекисты. А если мы отдаем кланам, экономическим кланам, то они вступают в борьбу друг с другом. И используют средства массовой информации как способ конкурировать…
Олександр Лащенко: И вот здесь появляется свобода слова? Так Вы считаете?
Сергій Доренко: …А где же правда? И я сказал: "Правда точно не в государстве. Правда в том, чтобы кланов было 10 000". Вот в чем правда. Вот пока кланов 2–3 – все–таки хорошо, что они дерутся. Все–таки хорошо, потому что я говорил в те годы Березовскому: "Если ты запретил это делать "Онексиму", ты запретил это делать Чубайсу – это больше нельзя, и для тебя тоже это запрещено. Это все, вы подняли планку, старик. Все."
Олександр Лащенко: "Запретил" – что Вы имеете в виду?
Сергій Доренко: Все что угодно. Инсайд, воровать, использовать правительство в личных целях. Если мы это произнесли – это как назвать имя демона в экзерсизме, да? Вы назвали имя демона, вы больше не разрешаете это никому. Я вам хочу сказать, в то время, мы не могли дать информацию как–нибудь не так, потому что канал Гусинского дал бы…
Олександр Лащенко: НТВ?
Сергій Доренко: Конечно. Я даже не думал, давать мне или не давать, вообще мысли такой греховной не было! Я знал, что если я не дам, то Гусинский–то уж точно даст, а Лужков–то уж точно даст, значит нужно дать все первыми. Вот в чем дело. А вы поймите, сейчас нашего Ярцева, футбольного тренера, облили соком нацболы (национал большевики), на стадионе, или где там?
Олександр Лащенко: Когда была пресс–конференция тренера сборной России по футболу Георгия Ярцева и главы Российского футбольного союза Вячеслава Колоскова...
Сергій Доренко: Да. Облили соком. Нацболы, партия Лимонова. Когда лили сок на него, кричали: "Россия без Путина, футбол без Ярцева!" НТВ. НТВ! Непогрешимый НТВ! Совершил грехопадение. Они на компьютере зажали звук, они перемонтировали. На канале Лужкова нацболы орали: "Россия без Путина, футбол без Ярцева!", а на НТВ под эти же кадры шло такое "буль–буль–буль…", вы знаете.
То есть, они взяли, обрезали модуляцию по компьютеру, и получилось, что там какой–то шум, гур–гур и так далее. Все, нет больше НТВ! Вот вы верите часам, которые у вас пару раз остановились? Нет. Вы каждый раз думаете: может быть, они стоят? НТВ больше нельзя доверять, вот в чем дело.
Олександр Лащенко: Вы могли бы прокомментировать увольнение журналиста НТВ Леонида Парфенова?
Сергій Доренко: Да это вообще позор, на мой взгляд, а Парфенов не представлял никакого вреда для них. Парфенов просто шутействовал, шутовством занимался, он хохотал. Он – талантливый человек, который стоял и хохотал от пуза над всем, что видел. Вот и все.
Он никакого вреда им не причинял. То есть, это уже знаете что? Это вот эти вот кроты, мыши, крысы повылезавшие, которые боятся света – и громкого хохота Парфенова испугались. Это их изобличает. Это – мрачные, мерзкие фигуры. Потому что, если бы это были нормальные люди, они бы сказали: "Боже мой, продолжай, какая проблема. Он же им не мешал ничем!
Олександр Лащенко: Вы могли бы рассказать о ситуации с судебным делом против Вас, имею виду обвинение в умышленном наезде на мотоцикле на капитана Валерия Никитина. Вас приговорили к четырем годам лишения свободы условно. Капитан, не довольный решением суда, подал гражданский иск. Это чем–то закончилось?
Сергій Доренко:Гражданский иск он подавал, чтобы ему за куртку заплатили, он куртку поцарапал. Я заплатил за куртку, нет вопросов.
Олександр Лащенко: Условный срок висит над Вами?
Сергій Доренко:Нет Условного срока уже нет, его сняли. Но суть ведь не в том. Вы поймите, я – не человек государственных, юридических формальностей. Я – человек, живущий по собственным императивам. У меня есть собственные законы в моей голове. Законы в том, что я очень жалею, что человек получил синяк. И я вообще всю свою жизнь боялся наехать на пешехода. Инцидент был.
Там политическая провокация началась сразу после этого. Потому что поймите – у него синяк и ссадина. У него – три семнадцать промилле в крови было. По мнению судебных экспертов, он не мог сохранять вертикальное положение. Рядом с ним шел милиционер в форме, который, на мой взгляд, то ли его толкнул под меня, то ли – не толкнул. Но у него было три семнадцать промилле в крови, а рядом с ним – милиционер в форме. А второй милиционер был в метрах двадцати. Он шел с двумя милиционерами. И у него – синяк и ссадина. И он поцарапал рукав куртки. Но ведь они написали "перелом грудины".
А потом пришлось говорить, что этого не было. И когда понятно стало, что легкие телесные повреждения и что меня надо отпускать со штрафом, то придумали, что это – хулиганство с оружием. И мотоцикл стал оружием. А я говорю: если б я на "Ланд Крузере" (на своей "соточке") не дай Бог бы кого–то толкнул, так это было бы приравнено к геноциду и развязыванию атомной войны.
Мне плевать, что там делает государство и что оно в мой адрес высказывает. Но для себя мне было горестно, что я всю жизнь боялся, что выскочит из–за автобуса пешеход, я всегда притормаживаю, боюсь, ночью не иду больше 80–ти, потому что боюсь пешеходов (шагнет, шагнет кто–то)…И получилось, что я накликал, всю жизнь боялся – и он шагнул. И я очень счастлив, что не было какого–то гвоздя или какой–то, может быть, коряги, об которую он бы виском бы ударился, понимаете? Потому что мне с этим жить. Если бы он убился, я бы жил с этим. А я рад, что у него синяк только был. А что там мне навесили четыре года и все… Ну это их дело, это меня не касается.
Олександр Лащенко: Вот Вы сказали, что считаете себя украинцем, для Вас это – родной народ. Теперь Вы чаще будете бывать в Украине или может даже переедете сюда жить?
Сергій Доренко:Нет, жить я не планирую. Я планирую бывать. Вы знаете – я не хочу показаться взбалмошным, но я человек спонтанный. Сейчас мой нравственный императив толкает меня сюда. Я только умоляю никого не удивляться, я не даю никаких авансов, не обещаю жениться. Я ищу способа наполнить себя эмоционально.
Я ищу способа драться за правду. Вместе с тем я могу, как человек благополучный, просто уехать на Мальдивские острова и нырять там, и наполнять себя эмоционально, наблюдая превосходные кораллы, рифы. Сейчас вот мне кажется, что мой долг быть здесь. Но я не структурный человек, я спонтанный человек. Сейчас – так, а завтра – я не знаю.
Олександр Лащенко: Сергей Леонидович, чем Вы занимались последние несколько лет в России? Вы сказали – член Коммунистической партии, что еще?
Сергій Доренко: Вот, я занимаюсь тем, что агитирую за КПРФ. Езжу везде, на митингах выступаю, большие знамена ношу на седьмое ноября в Ярославле. К людям иду. В Ставрополье. Объезжаю деревни, города. Рассказываю о том, что такое русский феодализм олигархический, как он лишает нас будущего, как он превращает нас тоже (как и Украину) в свалку человеческих отбросов. И как эти жирные крысы слизывают нашу кровь с наших губ. Вот о чем я говорю людям, потому что я так думаю.
Олександр Лащенко: Сейчас много говорят в Росси о расколе в Коммунистической партии. Геннадий Зюганов – с одной стороны, губернатор Владимир Тихонов – с другой. Вы – за кого?
Сергій Доренко: Я – не за Кремль. Вы всегда безошибочно найдете мою позицию, определив – с кем Кремль. Я – не за Кремль, это точно. Со мной это всегда так. Я говорил этим людям в эфире радио "Эха Москвы", когда они приходили – эти раскольники. Я говорил им: "Ребята – у вас проблемы, вы не верите Зюганову, почему вы не обратились к партии? Почему вы обратились к Минюсту?
Почему вы пошли к власти, которую якобы презираете? Которую изобличаете, против которой боретесь? И вы пошли, как четырехлетние дети к маме. А почему вы не пошли в первички? 18 тысяч первичек провели собрания, и осудили вас! А почему вы к этому не прислушались и пошли "настучать" на первички, на партию Путину? Это неправильно!"
