Дмитро Видрін про єдність і протилежність стилів в українській політиці
1 апреля этого года оказался на редкость серьезным с точки зрения политических событий. Из-за визита Буша, кажется, не до смеха всем киевлянам, которые с трудом пробирались на рабочие места в центре столицы.
И хотя редакция "Украинской правды" отказалась подшучивать над своими читателями в день дурака, мы предлагаем вам интервью политолога-мифологизатора Дмитрия Выдрина, которое и развлечет и расскажет о серьезной политике с иной точки зрения.
- Дмитрий Игнатьевич, в одном из интервью, а может, даже и не в одном, вы говорили, что по профессии идентифицируете себя не как политолога, не как политика, даже не как философа, а как стилиста. Это что, дань моде или просто стеб такой?
- Вообще-то я в последнее время скромно называю себя - писатель. И, думаю, имею для этого какие-то основания, написав кучу разных книг – и научных, и публицистических, а в последнее время и, как бы, художественных. Но в определенном состоянии, а точнее в определенном настроении, я действительно чувствую себя скорее стилистом.
- Давайте тогда определимся сразу, что такое, по вашему мнению, стилист?
- Я бы начал с определения что такое "стиль". Тогда поймем и что такое "стилист", как человек, который занимается локализацией, вербализацией, развитием и продвижением стилей. Так вот, стиль для меня – это определенный способ освоения и покорения пространства.
Причем пространства любого – эстетического, психологического, политического или даже пространства выживания. Когда-то я практиковал как тренер восточных единоборств и уже тогда заподозрил, что если ты освоил стиль адекватный характеру и силе вызова со стороны противника, то шансов победить и выжить у тебя намного больше.
Недаром понятие "стиль" и понятие "стилет" имеют одинаковый корень – четкий выверенный стиль также эффективен и опасен, как хорошо отточенный толедский стилет.
- Красиво, но абстрактно. Давайте попробуем, как вы сами любите говорить, технологизировать проблему, то есть выйти на уровень конкретных рекомендаций и рассуждений.
- Ну вот, говорю вам вполне конкретно. Сейчас мы живем в информационную эпоху, а следующей будет эпоха стилистическая. Поскольку при перенасыщении информацией разобраться в ней, расскладировать ее на нужную-ненужную логически будет невозможно.
Это можно будет сделать только интуитивно-стилистически, мгновенно разбивая информацию на стильную, то есть имеющую отношение к актуальным вызовам, и "шлаковую", "фоновую", которую можно будет просто пропускать как воду сквозь пальцы.
То есть стилистика в ближайшее время станет своеобразным дуршлагом, с помощью которого можно будет отсеивать крупицы информационного золота. Разве это не конкретно?
- А давайте мы все-таки вернемся к политике. Вот как ваш "дуршлаг" работает в политической среде?
- Если максимально упростить, то здесь я использую своего рода "стилистический двухтактный двигатель". Первый такт: я пытаюсь кодифицировать того или иного политика в его принадлежности к той или иной стилистике.
Второй такт: пытаюсь определить, отвечает ли эта стилистика актуальным вызовам. Вот, собственно, и все.
Кстати говоря, примерно то же самое я делал, когда участвовал в единоборствах без правил.
Хотя правил нет, но все бойцы исповедуют какие-то свои стили, пусть даже интуитивно. Так вот задача в том, чтобы быстро просчитать стиль противника, а потом уже либо побеждать его, переламывая своим более эффективным стилем, либо сразу сдаваться.
- Ну вот, тогда поговорим о президенте. Кто он по вашей кодификации стилей?
- Его стиль я условно называю "стиль Бельмондо": абсолютная вера в себя вплоть до некой самоуверенности, самодостаточности и легкого позерства, страсть к мужскому шарму и вальяжности, проявляющийся более всего в пренебрежении и к друзьям, и к врагам, руки...
Короче, это типичный политевростиль. Если бы не драматический случай с отравлением, этот стиль, видимо, был бы отшлифован и доведен до эффективного использования.
К сожалению, болезнь внесла свои коррективы и неплохо бы президенту переформатировать свою стилистику под, скажем, стиль "Вентуры", где меньше самоуверенности, а больше иронии, меньше вальяжности, а больше реальной интриги, реальных действий и реальной, а не декларируемой жесткости. Но главное то, что президент сохраняет в своей стилистике эстетику "последнего удара"…
- А кто-то еще в подобной стилистике работает?
- Безусловно, есть подражатели-эпигоны. Например, симпатичный мне депутат Катеринчук. Но он, скорее, работает в стиле "мини Бельмондо": максизамах с миниударом, максиформа – минисодержание.
- Спикер, видимо, тоже близок к подобному направлению?
- Отнюдь. У спикера собственная стилистика. Если уж использовать аналогии с известными персонажами, не только кинематографическими, но и литературными, я бы сказал, что он работает в стиле "Тома Сойера".
- Это потому что "киндер-сюрприз"?
- Нет, совсем не поэтому. Помните, в чем суть стилистики Тома? Он чистенький мальчик из приличной семьи, который на людях очень воспитан и прилежен, но исподтишка умеет делать разные каверзы.
- Кто тогда Гекльберри Финн украинской политики? Литвин?
- При чем здесь Литвин? Ясно, что это Ринат Ахметов: условно говоря, мальчик из проблемной семьи (семью я здесь употребляю и в прямом и в другом смысле), который никак не заслужит признание в "приличном обществе".
- Так и не заслужит?
- По крайней мере, пока не расстанется со своим несметным подземным кладом, который является источником постоянной зависти, подозрений и посяганий и друзей, и врагов.
- Тогда как вы маркируете бывшего премьера Януковича?
- У него сейчас происходит ломка стилей. Он начинал в стилистике "Бывалого" - помните, из знаменитой комедийной троицы? Но потом этот стилистический бренд перехватили другие.
Я вот намедни смотрел "Свободу" Шустера и был впечатлен тем, что достаточно второстепенный персонаж Сивульский на этой передаче демонстрировал больше пугающей и свирепой "бывалости", чем весь предыдущий Кабмин в полном составе.
Ну а сам Янукович переместился в стилистическую нишу двух других персонажей из данной троицы.
- А нашего суперстильного премьера как вы маркируете?
- Юлия Владимировна владеет сегодня самой сильной стилистикой, которую я называю "гламурно-кислотная" или "кислотно-политическая". Она гениально почувствовала, что наша политика – это не народное вече, не ансамбль властей, даже не академический театр, а безбашенная дискотека…
- Авария.
- Что "авария"?
- "Дискотека Авария".
- А…именно. Так вот, что главное на кислотной дискотеке? Главное забить всех остальных своим прикидом, своим видом, своим поведением, своей энергетикой, чтобы все внимание было сосредоточено исключительно на тебе. ЮВ, как всякая женщина в политике, прекрасно понимает, что хороша любовь разделенная и хороша власть неразделенная.
А для монопольной власти в сегодняшней Украине нужна и, кстати говоря, достаточна сверхброская, суперсвоеобычная стилистика. Ее кислотность в том, что такая стилистика растворяет и аннигилирует все остальное и всех остальных.
Вот посмотрите, вокруг ЮВТ было много ярких людей – политиков, экономистов, политологов, журналистов… а где они сейчас? Их нет, поскольку они растворились полностью и без остатка в ее уникально сильной "кислотно-стилистической" среде.
- Круто. Получается, премьер непобедима?
- Получается, да. Если, конечно, не переформатируется сама политическая среда и если сутью украинской политической конкуренции станет не борьба сильных и стильных образов, а борьба умных и стильных смыслов.
- А "кислотный" стиль растворяет стиль "Бельмондо"?
- В принципе, да. Поскольку здесь идет столкновение больше визуальных, чем смысловых составляющих стилей. Но вот стиль "Вентуры" не растворит – там слишком большой сухой смысловой остаток.
- Вы еще упомянули термин "гламурный". Сейчас о гламуре вообще много пишут и говорят. Что, по-вашему, является "гламуром"?
- Гламур – это, прежде всего, вопиющая нарочитость. Причем во всем – в любви к себе, к другим, к начальству или даже к Родине.
Кстати, знаете, кто родоначальник гламура? Это бравый солдат Швейк. Помните, когда на медкомиссии он закричал, увидев на стене портрет: "Да здравствует наш император!", он и породил гламур, как явление. Правда, его тогда посадили в сумасшедший дом. А сейчас за это тебя публикуют на обложке либо дают тебе власть.
- А какие еще заметные стили освоены украинским политикумом?
- Ну, вот был забавный, но на каком-то этапе эффективный гангстерский стиль типа "Аль Капоне". Лучше всего в свое время его освоил Григорий Суркис: расслабленная небрежность в общении, легкая пренебрежительность к любому собеседнику (кроме одного), чуть-чуть проглядываемая приблатненность, умение разводить, блефовать и кошмарить…
Из этого стиля, кстати, вырос и создал себя великий Берлускони. Но тут главное не переиграть и не относиться к себе слишком серьезно. Кроме того, этот стиль все более уходит в прошлое, и скоро мы будем вспоминать о нем как об экзотическом и симпатичном ретро.
- Вы, очевидно, и Бродского относите к такому стилю?
- Отнюдь. У него принципиально иная стилистика, в которой работают в Украине, пожалуй, только два политика. Я его называю "гвирский".
Раньше в еврейских местечках был такой важный человек гвир – своего рода смотрящий. Он считал своим долгом отслеживать и вмешиваться во все, что происходит в местечке: от отёла соседской козы до выборов местного раввина.
Все к нему приходили за советом или за разрешением. Он принимал одновременно по двадцать человек, одновременно их выслушивал и тут же давал указания – кому жениться, кому поститься, кому открывать бизнес, кому закрывать, кому избираться, что печатать в местной газете…
Вот примерно в такой стилистике и работает Бродский. Правда, принимая эти двадцать человек, он успевает еще заглядывать в компьютер и закусывать бутербродом.
- Вы сказали два человека. А второй это кто - Порошенко?
- Отнюдь. Петр Алексеевич человек принципиально другой стилистики. Начинал он со стиля "цыганский барон": кучерявость, шумливость, поблескивание зубом, патронат над родовым гнездом и т.д. и т.п.
Сейчас у него совершенно другой стиль. Условно назовем "делойитушь" - все очень европейское, юридически выверенное, четкое по форме и содержанию… Кстати, это один из стилей будущего украинского политикума, если, конечно, у кого-то получится.
- А какой самый курьезный, на ваш взгляд, стиль можно назвать среди украинских политиков?
- Безусловно, стиль "Голохвастов". Этим стилем безупречно овладел, более того, довел до абсолютного совершенства бывший министр транспорта пан Рудьковский: белые носки к темному костюму, модельный эскорт даже на официальных приемах… Ну, в общем тут все понятно.
Так вот, у меня даже есть версия, почему из всех высших сановников, за каждым из которых куча прегрешений, попытались "упаковать" именно Рудьковского. Дело в том, что любой стиль - это своего рода машина времени. В него каким-то мистическим образом вмонтируются особенности, атрибуты, закономерности того времени, в котором этот стиль родился или расцвел.
Поэтому, когда Рудьковский через свою стилистику середины 90-х годов втащил в наше время кусочек того времени, его и "запрессовали" по законам и правилам игры середины 90-х.
Помните, у Бредбери "Эффект мотылька"? Это когда вмешательство с помощью машины времени в прошлое изменяет будущее. А у нас теперь появилась модификация – "эффект Рудьковского-мотылька". Это когда втаскивание фрагментов прошлого реанимирует те правила, по которым жило это прошлое.
- А себя вы к какой стилистике относите?
- Вы знаете, весь фокус в том, что сам человек не может определить собственный стиль. Даже если он стилист. Вообще-то мне по духу больше всего стиль "Ронин" - так называют самурая, потерявшего своего хозяина.
- А вот в последнем интервью Коломойский сказал, что вы больше работаете в стиле "пьющего политолога".
- Правильно сказал. Я ведь говорю, что ронин – это человек, у которого нет хозяина.
Беседовала журналист, стилист Ольга Корниенко
