Чи є сенс у блокаді Донбасу?
Тема экономической блокады ДНР и ЛНР породила вокруг себя огромное число домыслов и споров. С точки зрения социальной ситуации в Донецке, блокада, на сегодняшний день, является самым значимым фактором.
С начала мая ситуация с провозом коммерческих грузов лишь ухудшилась. Против блокады выступает, по крайней мере, на словах, всё международное гуманитарное сообщество и значительная часть дипломатов. Зато 48% украинцев, по данным Центра Разумкова, – "за".
В основе любого решения должен быть ответ на вопрос, считаем ли мы эту территорию и людей там – своими? Хотим ли мы вернуть их, каким способом?
За прошедший год даже ярые сторонники АТО вынуждены признать, что военного решения у проблемы нет. А если и есть, то неприемлемой для общества ценой. Более того, война априори не способна снять все противоречия, которые содержаться в этом многослойном конфликте.
Политического решения у нас тоже пока нет, равно как и ясности, каким оно должно быть. Остается только экономика.
За 24 года независимости в стране были наработаны крепчайшие экономические связи между регионами. А торговля – это универсальная склейка для общества. Она подталкивает людей взаимодействовать друг с другом ради взаимной выгоды.
Взаимной – это ключевое слово. Там где нет торговли – идёт война. "Дух торговли, который рано или поздно овладеет каждым народом, – вот что несовместимо с войной" – писал выдающийся немецкий философ Иммануил Кант.
Между тем тупик в отношениях с беспокойным регионом появился не сейчас. Уже прошел год с момента ввода "санкций" против Донбасса. Поверьте, именно так воспринимают это жители региона, включая тех, кто лоялен к Украине.
Всё началось с того, что около года назад была приостановлена выдача пенсий, зарплат бюджетникам и соцвыплат на территориях ЛНР/ДНР. После – со стороны центральных властей было сделано несколько шагов, которые не привели к решению проблемы, но значительно усложнили жизнь граждан Украины на неконтролируемых ею территориях.
Вначале переоформление пенсий не вызывало проблем, хотя пенсионеры, привыкшие жить от пенсии к пенсии, с трудом перенесли необходимость прожить без своих копеек несколько месяцев.
Уже в конце прошлого была окончательно отключена банковская система в регионе, хотя до этого в Донецке продолжал работать государственный Ощадбанк и карточные терминалы в магазинах.
Более того, крупные супермаркеты, помимо того, что закупали основную массу товаров на украинской территории, принося тем самым торговую выручку отечественному бизнесу, еще и налоги платили в госбюджет Украины. Об этом свидетельствовали реквизиты и сумма НДС на фискальных чеках.
В следующий месяц цифры НДС исчезли везде, кроме "Бруснички", принадлежащей Ринату Ахметову. Впрочем, в середине мая, из-за невозможности законно ввозить товары, эта сеть временно приостановила свою работу в зоне АТО.
В начале этого года для переоформления пенсий начали требовать регистрацию на освобожденной территории, затем подтверждать проживание. Потом появились пропуска, которые резко ограничили пассажиропоток из-за сложностей с получением документов.
А теперь полная блокада – частные лица могут проехать исключительно по пропускам, а легальная торговля парализована. Эти действия центральной власти вызывают недоумение и неприятие даже у тех дончан, которые были настроены проукраински.
Многие из них выехали с неподконтрольных территорий и теперь к потерянному дому, они теряют еще и бизнес. Ведь их активы, которые остались в Донецке/Луганске, просто невозможно перенести с той территории. Решение проблемы требует больших инвестиций, которых нет у людей без поддержки государства.
При этом, несмотря на всю демонизацию, по большей части обоснованную, руководство "республик" не препятствует работе предприятий. Грубо говоря, здесь Украина и ЛНР/ДНР являются ситуативными союзниками.
Даже самые отъявленные головорезы-боевики понимают, что если предприятие не будет работать в легальном поле, оно не сможет ничем торговать. Нет торговли – нет выручки, а значит и рабочих мест.
В частности, большинство промышленных предприятий ведёт свой сбыт за пределами региона, согласно официальным контрактам. А это возможно лишь в соответствии с украинским законодательством. Ведь даже РФ не признаёт юридический статус республик.
Это приводит к тому, что весь российский бизнес продолжает относиться к компаниям из ЛНР/ДНР как к украинским.
"То сырьё, что мы можем покупать у российских поставщиков, всё равно продается через их киевские представительства, – говорит мне менеджер одной из продовольственных компаний Донецка, – А значит, все операции должны идти по украинскому закону".
Таким образом, если лишить бизнес возможности работать легально, в соответствии с законодательством Украины, – он перестанет приносить прибыль, что приведёт к увольнению работников, а значит росту социальной напряженности.
В доказательство приведу слова губернатора Донецкой области Александра Кихтенко о том, что более 80% предприятий, которые физически находятся в ДНР, перерегистрировались на украинской территории.
То же самое касается и их банковских счетов – ввиду того, что на неподконтрольных территориях банковская система не работает, расчётные счета местных компаний были переоформлены в банках других городов. Это значит, что к безналичным средствам власти ДНР доступа не имеют.
Почему это должно быть интересно Киеву? Большую часть сырья и товаров для розничной торговли, бизнес Донецка закупал в различных регионах Украины. Тем самым, компании в этих регионах обеспечивали людей работой и зарплатой, получали прибыль, платили налоги в госбюджет.
Блокирование провоза грузов приводит к тому, что донецкий бизнес вынуждают искать новых поставщиков. Где? Правильно, в России. Тем самым этот денежный поток принесёт прибыль и создаст рабочие места в стране, которую в Киеве называют агрессором.
Не сам ли Киев создаёт условия для такого поворота событий? Бизнес рано или поздно адаптируется – не может же застыть регион, где живут более трёх миллионов людей.
Тогда почему не найти компромисс выгодный и Донецку и Киеву? Да, центр не может контролировать налоги, которые получает от бизнеса ДНР, грубо говоря, с оборота наличных. Но можно хотя бы учитывать интересы предпринимателей из других регионов Украины и ту часть налогов, которую получит бюджет от официальных контрактов.
Всё вышесказанное имеет совершенно иную логику в другом разрезе – теневой экономики. Стоит ли говорить, что отсутствие чётких правил и формальный запрет – лучшие условия для процветания коррупции?
Весь интернет наполнен историями о том, что в некоторых магазинах Донецка и на рынках есть все необходимые товары из Украины – просто они стоят дороже. И это правда.
Провоз контрабанды стал настоящей золотой жилой на линии разграничения. Так замначальника главного управления МВД в Донецкой области Илья Кива заявил, что проезд фуры через блокпост стоит от 50 до 150 тысяч гривен.
По словам знакомых донецких коммерсантов, это примерно в 80 раз больше, чем таможенный сбор в самопровозглашенной республике. Чего мы в итоге добились?
Повысилась ли лояльность к Украине на территориях республик среди обычных граждан – граждан Украины, заметьте? Умерли ли от голода вооруженные люди, захватившие власть? Мы стали ближе к возврату территорий? А вообще, какова цель?
Я специально не затрагиваю моральную сторону проблемы – не говорю о том, как страдают обычные люди. Только экономическая логика. И она говорит о том, что сейчас рушатся те самые связи, которые, возможно, остаются главным "клеем" для страны.
Блокада – это дорога в никуда. Я глубоко убеждён, что при правильном подходе, Донбасс может вновь стать локомотивом экономики Украины. А при неверном – кровоточащей раной, которая поставит крест на благосостоянии всей страны.
Так какова наша конечная цель?
P.S. Большая сложность в поиске правды заключается в том, что ситуация бурно развивалась на протяжении последнего года. Поэтому сложно анализировать происходящее в комплексе. Кроме того, любая дискуссия вызывает эмоции, затрагиваются темы, не имеющие отношения к экономике блокады. И прагматичный взгляд тонет в буре горячих споров.
Моя позиция – лишь одна из точек зрения, и не претендует на то, чтобы быть единственной правдой. Но хотелось бы, чтобы она была услышана – поскольку это иной взгляд на проблему.
Энрике Менендес, волонтер, для УП
