Страна развитого трайбализма

Об украинском единстве сказано и написано не меньше, чем о философском камне, вечном двигателе, шапке-невидимке и других легендарных химерах. Во имя призрачного единства мертворожденная коалиция ПРиБЮТ собиралась покончить с выборной демократией и свободой слова.

О пресловутом единстве без конца разглагольствуют политики, активно раскалывающие страну. Тема единства будет не раз затронута в ходе президентской кампании. Но прежде чем призывать наших сограждан к единению, стоит поговорить о корнях украинского раскола.

Ничего уникального и оригинального в наших бедах нет. По сути мы наблюдаем украинскую разновидность трайбализма – племенной розни, настоящего бича независимых африканских государств.

Корни этого печального явления восходят к мрачной колониальной эпохе, когда метрополия проводила внутренние границы, исходя из экономической целесообразности и совершенно игнорируя этнокультурные различия.

Как следствие, африканские страны, получившие независимость, оказались весьма неоднородными образованиями. Скажем, в Гане нет ганцев: здесь живут племена ашанти, эве, фанти, адангме. В Руанде вы не найдете руандийцев: там есть хуту и тутси. В Нигерии – хауса, йоруба, ибо. И так на всем континенте…

Независимая Украина столкнулась с аналогичной проблемой.

На сегодняшний день украинцев как единой общности от Тернополя до Симферополя не существует. Ссылаться на перепись населения бессмысленно: донетчанин и львовянин, назвавшиеся "украинцами", отличаются друг от друга ничуть не меньше, чем ашанти от эве.

Де факто на территории нашего государства проживают два многочисленных "племени" с разной культурой, историей и пантеоном священных идолов. Такие вопросы, как язык, Вторая мировая, Голодомор, НАТО, Россия и Грузия уже давно приобрели сакральный характер.

Житель Ивано-Франковска или Луганска лишь номинально свободен в выборе приоритетов: фактически их определяет окружающая среда. Чувство принадлежности к "своим" побуждает украинского гражданина принимать готовый набор культурных, исторических и политических фетишей, зачастую абсолютно не связанных друг с другом.

Это не взгляды – это верования. Соответственно, противоположная точка зрения – святотатство, кощунство и страшное оскорбление. Так что о конструктивных дискуссиях между Западом и Востоком приходится только мечтать.

Две Украины, имеющие мало общего, – объективная реальность, которую нужно принять. Констатация этого очевидного факта едва ли может углубить раскол. Ситуацию усугубляет другое – попытки присвоить двум украинским "племенам" хвалебные или уничижительные ярлыки, поделить граждан Украины на правильных и неправильных, сознательных и несознательных; тех, кто должен играть в государстве руководящую и направляющую роль; и тех, кто подлежит перевоспитанию или как минимум исключению из общественно-политической жизни.

Это и есть настоящий, стопроцентный трайбализм в действии!

В чем заключается классическая трайбалистская практика по-африкански? Люди, облеченные властью, предоставляют родному племени кадровые, финансовые и гуманитарные преференции.

Позитивная дискриминация одних оборачивается заурядной дискриминацией других.

К примеру, многолетний диктатор Гвинеи Лансана Конте был выходцем из племени сусу, который составляет около 15% населения страны. Но армия, полиция и чиновничий аппарат комплектовались исключительно представителями сусу. В гвинейской столице Конакри сусу насаждался в качестве основного языка. Представители других многочисленных племен – фульбе и малинке – поневоле чувствовали себя людьми второго сорта.

Трайбализм подрывает государство изнутри, нивелирует принцип равноправия граждан, превращает демократию и гражданского общество в фикцию, провоцирует кровопролитные междоусобные войны. Так было в Нигерии, Руанде, Сомали, Либерии и других странах.

Жители Востока и Запада Украины – это те же хуту и тутси, ибо и хауса, облагороженные налетом цивилизации и не имеющие доступа к автоматам Калашникова. Посему гражданское противостояние в нашей стране не сопровождается кровопролитием, а проходит в формате политических, идеологических, информационных войн.

Одни откровенно недолюбливают "бандеровцев", окопавшихся на Западе, другие не скрывают снисходительно-презрительного отношения к "малороссам" и "совкам", засевшим на Востоке.

Не последнюю роль в межплеменных разборках играют украинские журналисты: большинство из них не в состоянии выдерживать нейтралитет и охотно принимают сторону одного из двух кланов.

Вызовы, с которыми сталкивается нынешняя Украина, типичны для трайбалистского общества. В первую очередь это постоянный страх перед экспансией соседнего племени.

А вдруг какие-нибудь сусу или тутси захватят власть и начнут перекраивать страну по собственному вкусу, диктуя остальным свою волю?! В 2004 году Запад противостоял засилью демонических "донецких" и натиску злобных русификаторов во главе с Дмитрием Табачником. Ныне Восток недоволен инициативами заядлых трайбалистов Вакарчука и Вовкуна, а также попытками перенести культ местных божков Бандеры и Шухевича на государственный уровень.

Заметим, что пока мы избавлены от худшего: пресловутой "твердой руки", представляющей одну половину страны и ломающей через колено другую половину.

Сегодня об этом мечтают и Восток, и Запад (естественно, примеряя на роль сильной руки "своих"), но такой сценарий обернется для Украины катастрофой…

Еще одна характерная примета трайбалистского государства – привязка политической жизни к территориальным кланам и неприятие политиков, репрезентирующих другое племя. Возьмем недавние события в Гвинее-Бисау, где взбунтовавшиеся солдаты убили президента Жуана Бернарда Виейру. Ларчик открывался просто: 80% армейского персонала – выходцы из племени баланта, а покойный президент был представителем племени фульбе.

В Украине схожая ситуация. Совершенно очевидно, что добрая половина страны никогда не примет президента Януковича. Лидер регионалов может отказаться от активной пророссийской риторики и забыть о двуязычии, но от этого мало что изменится: в общественном сознании ВФЯ неразрывно ассоциируется с одним из племенных кланов. Причем Виктор Федорович – отнюдь не исключение, а скорее правило для отечественной политики.

Страну могут объединить кандидатуры, равноудаленные от Запада и Востока, но где их взять? По-видимому, грядущая президентская кампания только усугубит раскол: политикам-тяжеловесам выгодно превратить ее в стандартную трайбалистскую разборку под лозунгом "Мы или они!"

Однако проблема не только в эгоистичных и безответственных политиках.

Допустим, завтра свершится чудо: к власти придут грамотные люди, и новое украинское руководство возьмет курс на "сшивание" страны. Единственно возможная стратегия в принципе ясна: отказ от безоговорочной поддержки Востока или Запада, переход от примитивного этноцентризма к принципу гражданственности, регионализация гуманитарной политики, которая позволит жителям Украины говорить на родном языке и чтить собственных героев, не ущемляя чужих интересов.

Но поможет ли запоздалое миссионерство? Где гарантия, что политика разумных компромиссов устроит обе стороны, а не приведет к обоюдным протестам? Не исключено, что одни будут возмущаться "ползучей русификацией", а другие – "разгулом национализма".

Одесский русофил воспринимает установку памятника Бандере во Львове как личное оскорбление, а львовский националист готов ехать в Одессу, чтобы пикетировать монумент Екатерине II. Политически активный Восток озабочен положением русского языка в Ивано-Франковске, а национально сознательный Запад бредит украинизацией луганских и донецких вузов…

Дело в том, что последовательный трайбалист воспринимает любой компромисс как жуткую дискриминацию. Напротив, экспансию он считает борьбой за собственные права.

Когда у него появляются возможности для экспансии, наш герой развивает бурную деятельность, забывая о либеральной демократии и европейских ценностях. Когда таких возможностей у него нет, он увлекается сепаратизмом.

В 1960-х годах подобная "борьба за права" привела образцовую республику Нигерию к военной диктатуре и гражданской войне. Историк Пол Джонсон пишет: "Утверждение "прав", достигшее точки отделения, поставило Нигерию перед невозможностью функционировать, используя нормальный процесс демократических дебатов и компромиссов. Срыв почти наступил в 1964-м, всего лишь через четыре года после получения независимости, и окончательно – в 1966-м".

Как видим, для преодоления трайбализма недостаточно мудрых законов и компетентных министров: многое зависит от зрелости самого общества.

Должны измениться не только власть имущие, но в первую очередь мы сами, – одесситы и львовяне, киевляне и крымчане. Перейти от иррациональных верований к здравому смыслу и взвешенным оценкам. Научиться мыслить самостоятельно, не оглядываясь на "своих" и "чужих".

Отказаться от разделения на оранжевых и бело-голубых, сознательных и несознательных, бандеровцев и малороссов. И стать просто гражданами.

 

Михаил Дубинянский