Санитарный кордон
Воскресенье, 2 мая 2004, 20:39
В дни, когда Европа – по крайней мере, на официальном правительственном уровне – всеми силами готовится к празднику по случаю расширения, меня все чаще спрашивают, как на это все смотрят из Украины. Что думают аутсайдеры об этом чужом Первомае? Что это за чувство – раз и навсегда осознать себя "неевропейцами"?
На самом деле сейчас слишком поздно спрашивать об этом: 1 мая для нас ничего не изменится. Датой нашего отделения от будущего было 1 октября 2003 года, когда Польша и Венгрия ввели обязательные визы. В тот день на нашей западной границе возник новый вариант железного занавеса – санитарный кордон.
Конечно, нас все равно будут пускать в Европу, но предварительно пропустив через совершенно цивилизованное, надо заметить, сито процедур, проверок и ограничений. Но этим будут заниматься не всегда цивилизованные польские или, скажем, венгерские пограничники. При этом европейцы будут опираться на полностью оправданное подозрение, что мы – чуждое антитело, которое может принести Европе только вред.
Прилагательное "санитарный" недвусмысленно указывает на определенные меры по обеззараживанию. Как при выходе из зоны, зараженной ящуром, вас пропускают через особый коридор с опилками, пропитанными отвратительно пахнущим дезинфекционным средством. Железный занавес был, по крайней мере, почтительнее!
Это правда, что в нашей стране мы все опасно заражены. Заражены фатальной политикой, которую так самоубийственно и упрямо проводит наше руководство, заражены бедностью, глупостью, пассивностью, неверием. К тому же заражены Россией – я совершенно сознательно использую эту метафору, отдавая себе отчет, что она противоречива и, как теперь принято говорить, политически некорректна.
Я также понимаю, что есть два способа взаимодействия с зараженными организмами: можно их лечить либо тщательно изолировать от тех, кто считается здоровыми. Второй вариант гораздо прагматичнее и проще: как ампутация. Первый – несравнимо дороже и труднее, как длинная и извилистая дорога на верблюде, в конце которой – игольное ушко. К тому же он требует больших усилий со стороны "больного".
А поскольку эти усилия практически нельзя увидеть невооруженным европейским взглядом, с нами, судя по всему, пытаются поступить вторым способом – способом ампутации. Эта причудливая страна, которая за 12 лет независимости не смогла ни создать более или менее привлекательное собственное лицо, ни сформулировать внятную геополитическую идею, эта страна, с точки зрения важнейших игроков "старой Европы", ничего другого и не заслуживает.
Парадоксально, но прозападно настроенные украинцы за последние десять лет получали значительно больше поддержки и понимания со стороны США, чем со стороны ЕС. Европейская сторона не предложила ничего нового, лишь идею "буферной зоны", которой уже сто лет, такой серой территории между Россией и Западом, единственное предназначение которой – не мешать их, то есть России и Запада, партнерству.
В этой связи начинаешь совсем по-другому понимать оптимистически звучащий эвфемизм "новые соседи". "Новые соседи" – это те, кто на всякий случай ограждают Европу от не совсем удобной России. Это снова дает украинскому руководству повод вернуться к своей любимой антизападной риторике, с бескрылым крылатым изречением "В Европе нас никто не ждет".
С этим я, кстати, согласен – если под "нами" понимать эту правящую смесь из номенклатуры, нового криминала и ручных органов безопасности. Таких "нас" в Европе действительно никто не ждет. И правильно делает.
Перевод "Инопресса"
На самом деле сейчас слишком поздно спрашивать об этом: 1 мая для нас ничего не изменится. Датой нашего отделения от будущего было 1 октября 2003 года, когда Польша и Венгрия ввели обязательные визы. В тот день на нашей западной границе возник новый вариант железного занавеса – санитарный кордон.
Конечно, нас все равно будут пускать в Европу, но предварительно пропустив через совершенно цивилизованное, надо заметить, сито процедур, проверок и ограничений. Но этим будут заниматься не всегда цивилизованные польские или, скажем, венгерские пограничники. При этом европейцы будут опираться на полностью оправданное подозрение, что мы – чуждое антитело, которое может принести Европе только вред.
Прилагательное "санитарный" недвусмысленно указывает на определенные меры по обеззараживанию. Как при выходе из зоны, зараженной ящуром, вас пропускают через особый коридор с опилками, пропитанными отвратительно пахнущим дезинфекционным средством. Железный занавес был, по крайней мере, почтительнее!
Это правда, что в нашей стране мы все опасно заражены. Заражены фатальной политикой, которую так самоубийственно и упрямо проводит наше руководство, заражены бедностью, глупостью, пассивностью, неверием. К тому же заражены Россией – я совершенно сознательно использую эту метафору, отдавая себе отчет, что она противоречива и, как теперь принято говорить, политически некорректна.
Я также понимаю, что есть два способа взаимодействия с зараженными организмами: можно их лечить либо тщательно изолировать от тех, кто считается здоровыми. Второй вариант гораздо прагматичнее и проще: как ампутация. Первый – несравнимо дороже и труднее, как длинная и извилистая дорога на верблюде, в конце которой – игольное ушко. К тому же он требует больших усилий со стороны "больного".
А поскольку эти усилия практически нельзя увидеть невооруженным европейским взглядом, с нами, судя по всему, пытаются поступить вторым способом – способом ампутации. Эта причудливая страна, которая за 12 лет независимости не смогла ни создать более или менее привлекательное собственное лицо, ни сформулировать внятную геополитическую идею, эта страна, с точки зрения важнейших игроков "старой Европы", ничего другого и не заслуживает.
Парадоксально, но прозападно настроенные украинцы за последние десять лет получали значительно больше поддержки и понимания со стороны США, чем со стороны ЕС. Европейская сторона не предложила ничего нового, лишь идею "буферной зоны", которой уже сто лет, такой серой территории между Россией и Западом, единственное предназначение которой – не мешать их, то есть России и Запада, партнерству.
В этой связи начинаешь совсем по-другому понимать оптимистически звучащий эвфемизм "новые соседи". "Новые соседи" – это те, кто на всякий случай ограждают Европу от не совсем удобной России. Это снова дает украинскому руководству повод вернуться к своей любимой антизападной риторике, с бескрылым крылатым изречением "В Европе нас никто не ждет".
С этим я, кстати, согласен – если под "нами" понимать эту правящую смесь из номенклатуры, нового криминала и ручных органов безопасности. Таких "нас" в Европе действительно никто не ждет. И правильно делает.
Перевод "Инопресса"
