– Этими руками я хоронил своих братьев, - говорил Афганец, и я верила и не верила одновременно. – Мне заплатили за то, чтобы я молчал, журналистка, - говорил он. – Молчал о том, что в нас стреляли свои, журналистка. Потому что в горах не разобрать, кто есть кто. И никому этого не разобрать. И никто не вправе разбираться…