Сирота по-украински

"У победы сотня отцов, а поражение – всегда сирота", – так Джон Фицджеральд Кеннеди прокомментировал неудачную десантную операцию в бухте Кочинос на Кубе в 1961-м. И двадцать месяцев полномасштабной российско-украинской войны подтверждают справедливость этой старой истины.

К счастью, о военном поражении Украины в 2023 году говорить не приходится. Наша оборона не была сломлена, а нашему противнику не удалось реализовать даже собственную программу-минимум: выйти на административные границы Донецкой области.

Тем не менее многие из наших соотечественников интерпретируют как "поражение" отсутствие достаточно ярких побед.

Год назад Украина выбрала информационный ва-банк, поставив все на карту триумфального контрнаступления в 2023-м. Вся публичная коммуникация с западной аудиторией и с собственным населением строилась именно на этом. И когда эта ставка не сыграла, мы получили массовую фрустрацию и резкий рост зрадофильских настроений.

Столкнувшись с расхождением между желаемым и действительным, страна занялась поиском виновных. Поиском родителей для украинской сироты – тех, кому можно инкриминировать любые проблемы и неудачи в ходе большой войны. Как водится, добровольно признавать свое отцовство не хочется никому.

Во время войн прошлого вину нередко взваливали на армейское командование, и слухи о соответствующих кадровых решениях уже циркулируют в Украине.

Но уровень доверия украинцев к ВСУ и к Валерию Залужному остается беспрецедентно высоким: а потому общественное мнение вряд ли готово рассматривать военных в качестве козлов отпущения.

Куда большей популярностью пользуются три другие версии, активно распространяемые в нашем публичном пространстве.

Версия первая: во всем виновата власть.

Отцом всех военных неудач объявляется лично президент Зеленский, его окружение и его назначенцы. Власть некомпетентна, коррумпирована и недостаточно патриотична. Она не подготовилась к большой войне и не перевела экономику на военные рельсы. Она портит отношения с западными партнерами и лишает Украину необходимой помощи. Она вмешивается в планирование военных операций и мешает армейскому командованию побеждать.

У этой версии много общего с нарративами российской пропаганды, нацеленными на внутреннюю дестабилизацию Украины и раскол украинского общества. Об этом любят напоминать провластные спикеры, защищающие главу государства и его соратников от нападок недоброжелателей.

Но в то же время данная версия хорошо согласуется с отечественным менталитетом, с украинскими политическими традициями, с многолетней привычкой искать виновников всех проблем на Печерских холмах. И, конечно же, эта версия идеально вписывается в электоральную матрицу четырехлетней давности: ее принимают на ура люди, так и не простившие Владимиру Зеленскому триумф на президентских выборах 2019-го.

Читайте также: День, когда закончилась война

Версия вторая: во всем виноват народ.

Отцовство любых проблем и неудач на фронте приписывается рядовому украинскому обывателю, находящемуся в тылу. Он глуп, инфантилен и эгоистичен. Он при первой же возможности забывает о войне и пытается жить в свое удовольствие. Он уклоняется от мобилизации и не делает ничего, чтобы приблизить победу своей Родины.  

Безусловно, данная версия тоже способствует расколу страны, поскольку строится на противопоставлении одних украинцев другим. Кроме того, она вряд ли будет пользоваться массовым спросом за пределами соцсетей: огульное обвинение народа трудно продать самому народу.

Тем не менее у этой версии есть свои преимущества. С одной стороны, она удобна для представителей власти, которые могут озвучивать ее в свое оправдание: мол, что вы хотите от нас, если население не хочет вкладываться в победу?

С другой стороны, она близка и сторонникам оппозиции, поскольку с 2019 года украинские оппозиционные нарративы подразумевают веру в собственную исключительность. Для десятков тысяч людей очень важно чувствовать себя элитой нации, а не частью негодного и неправильного народа.

Читайте также: По другую сторону войны

Версия третья: во всем виноваты союзники.

Отцом украинских неудач считается коллективный Запад. Он слаб, труслив и близорук. Он боится Путина с атомной бомбой, не хочет нашей победы и мечтает договориться с Россией, пожертвовав нашими интересами. Он поставляет нам мизерные порции оружия с большим опозданием, и это не позволяет освободить все оккупированные украинские территории.

Раскрутка данной версии чревата воинственным антизападным ресентиментом, схожим с тем, что захлестнул РФ на рубеже 1990-х и 2000-х. Это плохо сочетается с украинским курсом на евроатлантическую интеграцию. Вдобавок антизападные месседжи, озвученные на высшем уровне, могут осложнить отношения с нашими партнерами, чья поддержка критически важна для Киева.

Но несомненное достоинство этой версии в том, что она оставляет пространство для национального консенсуса. Она нисколько не угрожает внутреннему единству. "Своих" – хоть обитателей Печерских холмов, хоть рядовых граждан – винить не в чем. Виноваты только чужаки: циничные, малодушные и недальновидные господа из Вашингтона, Брюсселя и Берлина…

Самое примечательное, что рациональное зерно есть в каждой из перечисленных версий.

Наша власть действительно совершает ошибки и просчеты – как и руководство любой воюющей страны.

Миллионы украинских обывателей действительно неидеальны, и их есть в чем упрекнуть – как и население любой воюющей страны.

Западные партнеры Киева действительно небезупречны, и к ним есть справедливые претензии – как и к союзникам любой воюющей страны.

В теории беспристрастный анализ всех трех версий позволяет провести работу над ошибками и перейти от вопроса "Кто виноват?" к вопросу "Что делать?". Однако на практике все обстоит иначе. 

В большинстве случаев каждая из приведенных версий озвучивается не ради рационального зерна – а ради определенного эмоционального эффекта. Чтобы направить общественный гнев против своих недругов и конкурентов. Чтобы заработать на этом гневе политические очки. Чтобы снять всякую ответственность с себя и назначить козлом отпущения кого-то другого. Чтобы выместить на ком-то другом старые обиды. Чтобы поднять собственную самооценку за чужой счет. Наконец просто для того, чтобы выплеснуть личные негативные эмоции в публичное пространство.

Это не продуктивная работа над ошибками, а попытка воспользоваться чужими ошибками для ублажения собственного "я". Вопрос "Кто виноват?" не предполагает перехода к вопросу "Что делать?", и активный поиск виновных не перерастает и не может перерасти в поиск конструктивных решений.

Разумеется, объявить кого-то отцом сироты-поражения намного легче, чем шаг за шагом добиваться победы, у которой будут сотни отцов. Эта легкость привлекает многих. Но именно так выглядит кратчайший путь к проигрышу в большой войне.

Михаил Дубинянский