Как нам реорганизовать языковую политику?

Государственный орган по языковой политике, о необходимости которого в определенных кругах говорят уже много лет, скоро может появиться. С соответствующим письмом к правительству 15 января обратился Виктор Ющенко.

Эта инициатива президента пока, как не удивительно, не повлияла на обсуждения ни в медиа, ни даже в заинтересованных кругах. Нет пока и официального ответа от самого правительства. Между тем перспектива появления такого органа впервые за много лет выглядит довольно реальной.

Нет сомнений, что в случае, если это таки произойдет, очередная волна "языкового возмущения" таки поднимется. Вместе с тем есть опасения, что это произойдет пост-фактум: государственная структура уже будет создана, "цели определены, задачи поставлены", сигнал к работе дан.

Значит общественность сможет приобщиться к дискуссии только в уже, к сожалению, закрепленном у нас для каждого "языкового вопроса" формате – или критикуя ("все делают не так") или поддерживая ("в конце концов начали делать хотя бы что-то").

Пока это не произошло, есть надежда на дискуссию совсем другого плана. В ней должны были бы принять участие те, кого волнует судьба украинского языка и те, кто утверждает о нарушении прав русскоязычных; представители государства, общественных организаций и просто лица, чья деятельность в этой области уже принесла всем видимый положительный результат.

Чуть ли не основным участником этой дискуссии должны были бы стать представители экспертной среды – прежде всего те, кто профессионально занимается исследованием языковой политики, а не "живет в телевизоре" и комментирует любой вопрос, а вместе с ними – юристы, экономисты, специалисты в области государственного управления и массовых коммуникаций.

Предметом этой дискуссии должна была стать государственная языковая политика, ее цель, задачи и принципы, ее приоритетность (в сравнении с другими вопросами) для государства и общества и, значит, объем ресурсов, которые государство и общество готовы выделить на решение языковых проблем.

Ведь в мире языковые проблемы уже давно являются предметом основательных (в самом деле научных, а не эмоционально-публицистических!) исследований, а языковая политика – такой же обычной составной деятельности государства, как энергетическая, внешняя или аграрная политика.

Как и любая другая область государственной политики, регулирование языковой сферы сопровождается поиском главных проблем, которые в ней существуют, и попыткой найти по возможности более эффективные пути к их решению.

Создание органа, который занимался бы языковыми вопросами, дает шанс для появления и в Украине продуманной и эффективной государственной политики. И эта эффективность будет тем большей, чем больше ответов относительно его дальнейшей деятельности будет получено до того, как он начнет действовать. Итак попробуем задать сами вопросы и подумать над возможными ответами.

Создание каждого органа начинается, конечно же, из его названия. На первый взгляд название – дело не первостепенное, но только на первый. Ведь в названии государственной структуры может быть отображена его компетенция – в частности, то, чем она должна и чем не должна заниматься.

Языковой политикой чаще всего занимается орган, который так и называется: Комиссия, департамент или министерство языковой политики. Впрочем, названная так структура берет на себя ответственность за всю сферу языковой политики и обязанность осуществлять свою деятельность по общественных интересах в языковой сфере.

Итак сконцентрировавшись на, например, поддержке одного языка в многоязычной стране, департамент (или комитет) языковой политики сразу рискует подвергнуться критике или за бездеятельность в других сферах, или за предубежденность.

Очень часто в названии организации отображают главный приоритет языковой политики – скажем, сохранение многообразия и равноправие языков, или поддержка языков, которые являются слабее чем другие - Европейское бюро менее распространенных языков.

Впрочем, практика создания органа для поддержки какого-то одного языка также очень распространена. Так, скажем, в Уэльсе действует Совет валлийского языка, а в Квебеке - Офис французского языка.

В нашем случае выбор будет делаться между, условно говоря, департаментом языковой политики и комитетом по поддержке украинского языка.

В первом случае от новообразованного органа будут требовать как поддержки украинского языка, так и всех других языков, в частности, вымирающих (караимского, идиша), а также следить за соблюдением языковых прав всех граждан.

Второй вариант разрешит сконцентрировать ресурсы на действительно самом актуальном направлении, тем не менее вызовет ливень упреков - прежде всего со стороны защитников русского языка.

Второй вопрос - правовой статус такого органа. Он может быть прописан в Конституции или специальным законом, а может быть создан по решению правительства или отдельного министерства. Так, скажем, Консорциум языковой нормализации Каталонии был создан решением правительства этой испанской провинции.

Очевидно, что в украинских реалиях закрепление на законодательном уровне будет обозначать более четкую компетенцию и большую независимость и жизнеспособность структуры – скажем, для ее ликвидации или коренной трансформации в случае изменения власти недостаточно будет распоряжения министра или постановления Кабмина.

Тем не менее этот путь длительный, если не сказать нереальный - вспомним хотя бы десятки проектов нового закона о языках, ни один из которых не был принят. Очевидно, более реальным является создание по решению Кабинета министров или отдельного министра – тогда он будет функционировать как подраздел соответствующего министерства.

В таком случае формирование и осуществление языковой политики как программы со стратегическими целями и системной деятельностью будет сопровождаться значительными рисками.

Порядок формирования нового правительственного органа является третьим важным вопросом. В его состав, очевидно, будут назначать, а не будут избирать. Тем не менее механизм назначения может быть разным – решением одного лица (какого-либо министра), одной ветки власти (Кабинета министров), или разных веток – по примеру Национального совета по телевиденью и радиовещанию или Конституционного Суда.

Порядок назначения будет закладывать не только стабильность, взвешенность и внутреннюю однородность органа, но и присутствие или неприсутствие в его составе альтернативных и независимых точек зрения.

Внутренняя структура, избрание руководства и механизм принятия решений – следующие вопросы. Ведь орган может функционировать по принципу совета и принимать решение коллективно – в частности, и избирать руководителя, или быть комитетом, решения которого будут определяться именно его руководителем.

В первом случае решения будут максимально взвешенными и продуманными, но неминуемы внутренние споры и бесконечные обсуждения. Во втором – работа более слаженная, продуктивная и оперативная, однако существует риск непродуманных шагов и упреков в субъективности.

До сих пор мы говорили о, так сказать, рабочих вопросах внутренней работы самого органа. Перейдем теперь непосредственно к его возможному влиянию на языковую ситуацию. Чуть ли не самым важным вопросом является мандат, с которым будет действовать новый (гипотетический пока что) "языковой орган".

Будет ли он сугубо совещательным и будет нарабатывать рекомендации для исполнительной власти или, возможно, и законодательной тоже? Будет ли он полноценным органом исполнительной власти с соответствующими полномочиями и если так, то в каких сферах и в чем именно будут состоять эти полномочия? А может, он будет наделен также контрольными функциями – если так, то какими именно?

Возможно, будет следить за чистотой языка (как предлагалось в одном из проектов концепции государственной языковой политики) или процентным присутствием языков в разных сферах? Или скажем, только будет отслеживать изменения в языковой ситуации, не вмешиваясь в нее?

Опыт других стран также не дает универсального рецепта. Так, в Квебеке с контролем пошли, наверное, еще дальше – языковая структура этой канадской провинции может оштрафовать владельца англоязычного сайта, у которого нет франкоязычной версии. В уже упоминавшейся Каталонии акцент делают на введении конкретных проектов, цель которых – увеличить употребление каталонского в обществе.

Некоторые другие государства вообще избегают прямого вмешательства в языковую сферу, вместе с тем предоставляя гранты общественным организациям, которые выполняют поставленные государством приоритеты вместе с ним или даже "вместо" него.

Подходим к самому важному – приоритетам. Вопрос очень непростой, даже если определена компетенция и мандат нового "языкового органа". Предположим, главной целью избрана "поддержка украинского языка".

Но на чем надо сосредоточиться: добиваться роста украноязычности вообще или стремиться, чтобы украинским языком максимально владели и пользовались ключевые группы – скажем, дети и молодежь?

Что важнее – чтобы украинский был по возможности более распространенным по всей стране, или сконцентрировать ресурсы на самых проблемных областях? А может, наоборот, для сохранности украинского нужно сберечь те украиноязычные общества, которые уже существуют – скажем, в городах Западной Украины?

И при измерении "украиноязычности" что вообще брать главным индикатором и чего добиваться: чтобы украинским владели (писали? читали? разговаривали?), или чтобы им пользовались?

Все вопросы, которые рассматривались выше – только предыдущая стадия. После нее должна начаться реальная деятельность. То есть не простое "функционирование" с бумаготворчеством, совещаниями и освоением бюджетных средств, а конкретные мероприятия, которые направлены на то, чтобы достичь поставленных целей.

Эти мероприятия, как уже говорилось выше, могут быть самыми разнообразными, и должны быть дифференцированы как по областям, так и по возрастным и социальным группам, а также разными сферам.

Начать можно было с того, что государству сделать проще всего – заставить (или создать условия – кому что по душе) выучить государственный язык государственных служащих. А еще – улучшить условия преподавания украинского по всей стране, а в особенности на востоке и в Крыму, закупить для местных библиотек хотя бы немного современных и интересных украиноязычных книжек. На такое даже у самых злостных украинофобов не найдется аргументов для критики.

Впрочем, средства и конкретные мероприятия, конечно же, будут зависеть от выделенных государством ресурсов. Тем не менее у государства, есть и другие ресурсы, кроме денег.

Ведь печальноизвестный административный ресурс может проявляться не только в принуждении и давлении, а и в содействии и поддержке – например, открытии современного украиноязычного книжного магазина в центре Донецка или украиноязычного радио в Херсоне.

Смотря объективно, перед теми, кто возьмет на себя бремя изготовления и введения языковой политики, развернется необозримое поле, ведь языковой политики в государстве до сих пор не было – только случались какие-то одиночные мероприятия и инициативы, которые так или иначе задевали языковую сферу.

Но в этом поле могут быть выставлены четкие ориентиры, то есть за каждым приоритетным направлением должны быть конкретные индикаторы. Именно они разрешат постоянно оценивать, выполняются ли поставленные задачи, и выбраны ли лучшие средства – как самим исполнителям, так и всем заинтересованным.

Поскольку в противном случае у первых непременно возникнет естественное человеческое желание заниматься всем, ни за что конкретно не отвечая.

Понимаю, что последние строки в применении к нашему государственному аппарату могут вызвать у вас скептическую улыбку. Впрочем, может, и у нас не все так плохо, как мы думаем?

Вот, например, Юлия Тимошенко заявила, что определение приоритетов, установление четких показателей успеваемости и постоянный мониторинг эффективности – это не мечты, а будни наших министерств. Так ли это на самом деле пока могут сказать только сами члены правительства, но факт, что по крайней мере представления о планомерной и ориентированной на результат работе уже присутствуют. Итак шансы на их введение в языковой политике все-таки есть.

"Языковой вопрос" для Украины – некая запущенная болезнь: лечить долго и скучно, но и забыть о ней тоже не получается.

Письмо президента – первый обнадеживающий сигнал: существование проблем в языковой сфере и необходимость их регулирования в конце концов признано. Но понимает ли власть, что случай сложный, и справиться здесь не сможет ни один, даже самый талантливый врач, нужен консилиум?

И второе: что языковые проблемы – это проблемы не самого государства, а проблемы общества? А затем дискуссия относительно языковой политики и ответственного за нее государственного органа – это не только шквал критики, но и новые смыслы и идеи?

Впрочем, дискуссия возникнет в любом случае – пусть даже под этой статьей. Но будет ли в этой дискуссии конструктив и старание искать ответ вместо напрасного разуверения оппонента в его неправоте, зависит не только от государства, но и от каждого из нас.

Станислав Шумлянский – политолог, журналист, руководитель онлайн-радиостанции Волна украинской музыки "Молодое радио"