Прорыв или катастрофа?
"Отличительной чертой "цивилизации" является сокращение активного элемента и полное довольство эмоционально пассивного и трудолюбивого населения. Однако нельзя опускать третий вариант – наличие людей и нетворческих, и нетрудолюбивых, эмоционально и умственно неполноценных, но обладающих повышенными требованиями к жизни.
В героические эпохи роста и самопроявлений эти особи имеют мало шансов выжить. Но в мягкое время цивилизации при общем материальном изобилии для всех есть лишний кусок хлеба и женщина. "Жизнелюбы"... начинают размножаться без ограничений и, поскольку они являются особями нового склада, создают свой императив: "Будь таким, как мы", то есть не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы съесть или выпить.
Всякий рост становится явлением одиозным, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость. В искусстве идёт снижение стиля, в науке оригинальные работы вытесняются компиляциями, в общественной жизни узаконивается коррупция, в армии солдаты держат в покорности офицеров и полководцев, угрожая им мятежами.
Все продажно, никому нельзя верить, ни на кого нельзя положиться, и, для того чтобы властвовать, правитель должен применять тактику разбойничьего атамана: подозревать, выслеживать и убивать своих соратников.
Ценятся не способности, а их отсутствие, не образование, а невежество, не стойкость в мнениях, а беспринципность. Далеко не каждый обыватель способен удовлетворить этим требованиям, и поэтому большинство народа оказывается с точки зрения нового императива неполноценным и, следовательно, неравноправным…
Жизнелюбы умеют только паразитировать. Сами они не могут ни создать, ни сохранить. Они разъедают тело народа, как клетки раковой опухоли организм человека, но, победив, то есть умертвив соперника, они гибнут сами.
…Тут возникают две возможности: либо оставшиеся в живых влачат жалкое существование как реликтовый этнос, либо они попадают в горнило переплавки, и при некоторых благоприятных условиях из нескольких обломков выплавливается новый этнос, лишь смутно помнящий о своем происхождении, ибо для него куда важнее дата его нового рождения".
Эти строки были написаны Гумилевым в его работе "Этногенез и биосфера" больше двадцати лет назад, когда СССР уверенно шагал к победе коммунизма.
Гумилев описал момент перехода этноса от периода роста до периода упадка со следующим прекращением существования. Главная черта периода упадка - то, что он является объективным и закономерным.
Каждое существо во Вселенной является одновременно системой и элементом системы. Как система оно удовлетворяет свои потребности, существует, живет и размножается, обмениваясь энергией со внешней средой.
Как элемент системы высшего порядка оно удовлетворяет потребности этой системы и, таким образом, получает право на существование. Как только элемент перестает удовлетворять интересы системы, система его уничтожает.
Этот экскурс нужен для того, чтобы понять, что люди, как частичка Вселенной, как народ, предназначены для выполнения определенной объективной миссии (назовем ее духовной миссией), и они не могут существовать вне этой миссии, и ее выполнение является критерием их совершенства.
Любой этнос создается Вселенной не просто так, а для выполнения какой-то определенной всемирной миссии, и этому этносу "назначается сверху" определенное оптимальное социально-экономическое устройство.
По мере реализации этой миссии этнос проходит четыре стадии: зарождения, подъема, расцвета и упадка. Зарождение и рост могущества любого человеческого сообщества базируется на положительном балансе энергии социотворения. Сначала появляется какая-то идея, потом она находит сторонников, которые готовы ради нее жертвовать своим благополучием.
Общество растет численно и качественно. Главная характеристика его членов на данном этапе – это преобладание их возможностей, результатов их работы над их потреблением. Люди верят в какую-то идею и довольствуются тем, что их усилия приближают их к "светлому будущему".
На основе этой веры они устанавливают в обществе высокие моральные нормы и требования к ограничению материального потребления, которые позволяют им добиваться поставленных задач. Иначе и быть не может – ведь любой рост является положительным различием между производством и потреблением.
Диктатура моральных норм и идей в обществе неизбежно воплощается в тоталитаризме. Причина этого в том, что абсолютное большинство населения в любом обществе составляют нормальные среднестатистические люди, которые мало понимают в высоких идеях, и для которых своя рубашка всегда ближе к телу.
Отказываться от своего удовольствия такие люди способны только в экстремальных ситуациях, при отсутствии другого способа для выживания.
Все этносы зарождаются именно в таких ситуациях, когда небольшой фанатически настроенной части, элите общества, удается убедить остальных в необходимости самоограничения для спасения народа и реализации великой идеи.
Элита становится аристократией, властной верхушкой, которая руководствуется в решении повседневных дел собственными представлениями и навязывает обществу в целом собственный стиль поведения.
При таком аристократическом тоталитаризме на стадии подъема каждый работает много, а потребляет мало. Общество ставит перед собою задачи и успешно их решает. Нация движется к процветанию.
Материальный подъем общества продолжается до того времени, когда нагроможденные блага и достигнутый уровень потребления могут обеспечить довольное существование всех членов общества. Тогда смысл самопожертвования и служения идеи исчезает, так же исчезает необходимость в четкой дифференциации Добра и Зла.
Момент перехода общества от следования моральным нормам к толерированию их нарушению становится водоразделом между стадиями подъема и упадка.
При росте материального благосостояния народа наступает такой момент, когда всего достаточно и пассивное большинство перестает понимать смысл отказа от наслаждений жизни. Оно выдвигает новых лидеров, которые пылко критикуют минувший "тоталитаризм", и эта критика находит горячий отклик у "уволенного народа".
Моральные ограничения падают, высокие идеалы сбрасываются из пьедесталов, народ погружается в потребление вместо накопления. Коррупция, расточительство, разврат, перверсии... становятся нормой жизни. Сексуально и материально одаренные нувориши становятся идолами общества, а идейные герои прошлого – персонажами сказок и легенд.
Забыв идею, цель, для которой он создавался, этнос начинает расползаться по швам, теряя дифференциацию "свой-чужой". Единственное, что остается – материальные интересы.
На смену аристократии, то есть "власти лучших", приходит демократия, "власть народа", что преимущественно ничего, кроме "хлеба и зрелищ" не воспринимает и не понимает.
Итак, переход общества от роста к упадку происходит в момент снятия моральных ограничений на переизбыток потребления. И это тоже логично – когда никто не хочет ничем жертвовать, когда каждый старается потребить больше, чем создать, народ может развиваться только по нисходящей.
Из того, что происходит сейчас в Украине, можно сделать определенный вывод: жизнь этого народа далека от оптимальной, особенно ее социально-экономический строй.
Апологеты рыночной экономики считают причиной этого недостаточную решительность правительств в проведении рыночных реформ. Мол, все, от чего мы бедствуем – это остатки "проклятого коммунизма". Вот, если бы этот "коммунизм" решительнее искоренялся, то все было бы хорошо.
Только позволим себе с этим не согласиться. Результаты любых социальных реформ дают эффект максимум через четыре года. Любые реформы в правильном направлении всегда приводят к немедленному и видимому положительному эффекту (сравните с возрождением Украины при Скоропадском в 1918 году).
Если судить по объему свобод индивида, то уровень реальной "рыночности" украинского общества уже давно превысил такой в странах западной Европы.
Если народ двигается в противоположную от своей миссии сторону, то он страдает и численно вымирает. Эту картину наблюдаем в Украине в полном объеме. Но бывает и так, что жизнедеятельность народа поддерживается посторонними вливаниями, которые дают ему возможность "грешить" значительно дольше, чем на это можно было бы надеяться.
Современная Украина сформировалась не на пустом месте, а на руинах СССР, который отмечался невысокой экономической эффективностью использования своих ресурсов. Рыночная экономика повысила эффективность использования этих ресурсов, сделав его экономически выгодным, поэтому некоторое время удается жить совсем неплохо, учитывая никчемную трудоспособность отечественного народного хозяйства.
Вспомнить только проданную налево за годы независимости военную технику на 32 миллиарда долларов США. А запасы сырья? А стратегические запасы? А природные ресурсы...
Но главные богатства СССР, которые дают сегодня возможность не обращать внимания на моральные идеалы и упражняться в разврате, лежали, главным образом, в сфере человеческого фактора. Союз славился образованностью населения и профессиональностью научных работников. За годы независимости из Украины на Запад выехало около 50 тысяч научных работников со 100 тысяч – и это далеко не худшая половина.
Украинские заробитчане финансируют благосостояние украинцев на 22 миллиарда долларов в год. В абсолютном большинстве – это люди, которые получили образование и трудовые навыки, сформировали свой трудолюбивый менталитет при "коммунизме".
Их ровесники в Украине "латают дыры" в новой рыночной экономике. И при этом спиваются. Поскольку не находят понимания у современного общества.
При СССР 15% незамужних украинок жили активной половой жизнью. Сейчас – больше половины. Но даже с точки зрения примитивной медицины, количество мужчин на женскую душу, верней, тело является обратно пропорциональным к количеству и качеству его потомства.
Сегодня проедается и пропивается не в последнюю очередь все то, что было создано самоотверженной работой и жертвами "строителей коммунизма", безотносительно к вопросу правильности их идеологии. Очевидно, что современное украинское общество и является тем реальным идеалом, за который боролись наши предки.
Если бы не было оставлено нам Союзом трудовых резервов и материальных запасов – на сколько времени современным "рыночным" украинцам хватило бы их собственных достояний при нынешнем образе жизни? Готова ли современная "мобилизованная" украинская молодежь продолжать "трудовые вахты" своих родителей?
Как только идеологические задания отпали, нагроможденное пустили в потребление. Итак, основой современного расточительства является имущество, собранное во времена господства идеи и для ее реализации. И то, что его сейчас можно безнаказанно проедать – результат устранения этой идеи из общественной жизни.
Момент снятия моральных ограничений с украинского народа состоялся при распаде СССР. Именно поэтому современное украинское общество следует трактовать не как фазу зарождения и подъема нового украинского этноса, а как фазу распада старого украинского этноса. Который был родом из СССР.
Изменение политической окраски в данном случае никакой решающей роли не играет. Рим в свое время в аналогичной ситуации перешел от республиканской к монархической форме правления, но никто же не считает это моментом появления нового этноса.
Если кого-то смущает противоположная полярность капитализма и марксизма – пусть не нервничает лишний раз. С точки зрения фундаментальных ценностей и исторических задач (а именно эти факторы лежат в основе этногенеза) и то, и другое – близнецы-братья.
Только для большинства народов СССР более естественным был социалистический способ индустриализации, а для США – капиталистический. А цель была одна. Даже соревнования между собою устраивали.
В принципе, в стадии упадка сейчас находится вся рыночная демократия, только для стран "золотого миллиарда" она является более естественной формой существования, чем для славян. Поэтому и уровень жизни и самочувствие у них выше, чем у нас. И "распадаться" дольше будут.
И потому у нас нет другого пути для выживания, чем как можно скорее перейти к новой форме существования, новому украинскому этносу.
Александр Бобик, для УП
