Від демократії за формою до демократії за змістом

Совершенно несправедливо винить демократию за политические недостатки демократического государства. Правильнее было бы обвинить в этом самих себя, то есть граждан демократического государства.

Карл Поппер (1902-1994)

Через призму "внутренней" социально-политической динамики современный историко-политический период, начавшийся "бархатными революциями" конца 1980-тых годов, может быть определен как затяжная "волна" демократического транзита.

В частности, именно в этих терминах могут быть охарактеризованы как недавние "цветные революции" на постсоветском пространстве, так и нынешние революционные события на Ближнем Востоке.

"Изнанкой" исключительно масштабных (как в историческом, так и в географическом измерениях) процессов демократизации является то, что в них доминирует "внешняя" составляющая. Это "демократические трансформации" – но скорее по форме, чем по содержанию.

"Разрыв между демократической формой и содержанием, характерный для современного мира, — это в значительной мере институциональный разрыв, – как оценил этот парадокс известный политический транзитолог Лэрри Даймонд.

– Конечно, ни одна политическая система не функционирует строго в соответствии со своим формальным институциональным уставом, но специфика большинства демократий в Латинской Америке, Азии, Африке и посткоммунистических странах заключается в том, что политические институты там слишком слабы, чтобы обеспечить представительство различных интересов, верховенство конституций, правление закона и ограничение исполнительной власти", – писал Даймонд.

Внешне парадоксальный феномен несоответствия формы и содержания демократии получил общее название "демократий с прилагательными".

Осмысливая этот феномен, ведущий американский политолог Фарид Закария в своей книге "Будущее свободы. Нелиберальная демократия дома и за границей" пришел к примечательным выводам. По мнению влиятельного американского эксперта, демократия сама по себе не благо – она становится благом, только если ее сопровождает, а для надежности – и предшествует ей, свобода и законность.

Вспомним трагедию Сократа – вынесенный ему форумом смертный приговор был проявлением демократии, но отнюдь не либерализма – ибо нарушил принципы свободы слова и убеждений.

Во многих странах, лишь недавно ставших на путь "демократического транзита", прежде всего в бывших республиках СССР, деятельность ключевых институтов – начиная с парламентов – демократична преимущественно внешне.

На крайне серьезные внутренние проблемы указывают такие факторы как крайне высокий уровень коррумпированности и крайне низкий уровень доверия общества к действующей власти и ее институтам и органам.

Примечательно, что эти показатели практически не улучшаются даже после таких "перезагрузок" как выборы, по результатам которых к власти приходят относительно новые силы оппозиционного характера.

В силу этого перед такими "молодыми демократиями" как Украина давно стоит принципиальная проблема – переход от "демократии по форме" к "демократии по содержанию".

Если в Украине и назрела "революционная ситуация", то скорее "внутренняя". Имеется в виду, прежде всего, потребность перехода от демократии "сверху" к демократии "снизу".

Однако этот переход невозможно совершить с помощью Майданов – какими бы масштабными и всеохватными они ни были, и какие бы пламенные вожди их не возглавляли. Ведь майданы – как фокус социальной активности гражданского общества – являются лишь внешним проявлением глубинных трансформационных процессов.

Более того, "если в обществе возобладают коллективистские настроения, – как предупреждал выдающийся обществовед фон Хайек, – демократии с неизбежностью приходит конец".

Нечто подобное едва не случилось с результатами "помаранчевой революции", когда "любі друзі" стали растрачивать уже не только политический кредит доверия, но даже его основу – социальный капитал.

Анализируя проблемы современной демократии, германский социально-политический философ Ульрих Бек в книге "Изобретение политического" предложил путь к их решению через дедогматизацию и десакрализацию ее установившихся принципов: демократия, по его мнению, должна превратиться в рефлектирующую.

"Старайся скорее устранить конкретное зло, чем осуществить абстрактное благо" – рекомендовал классик современной теории демократии Карл Поппер. Применительно к нынешней украинской ситуации это означает, что простое воспроизводство ее основ (формальное повторение процедур) должно уступить место их критическому анализу и поиску оптимальных моделей во всех сферах социально-политического действия – прежде всего переходу от доминирования представительской демократии к "демократии участия".

В частности, переосмысления требует проблема борьбы с коррупцией: необходим отход от ее субъективного оценивания и использования как инструмента политической борьбы – в пользу ориентации на объективный социально-экономический результат.

Именно поиск новых форм демократии, а не желание извлечь личную выгоду из старых, следует считать настоящей революционностью. Ведь, как предупреждал Бернард Шоу, "демократия не может стать выше уровня того человеческого материала, из которого составлены ее избиратели".

В силу этого демократизационный поиск должен идти в направлении формирования новых форм социальности. Последние призваны заменить распадающиеся групповые социально-политические общности формального характера более подвижными, возникающими на добровольной основе по поводу конкретных коллективных проблем и динамичных социально-политических ситуаций.

Сложно сказать, к каким изменениям может привести этот поиск. Одно несомненно – ключевая тенденция состоит в повышении роли гражданского общества и его влияния на политикум. А это, очевидно, требует расширения сфер общественно-политической деятельности и обогащения ее форм, проникновения "демократии участия" на уровни государственных решений.

Ведь слабость последних – прежде всего в том, что они пока что остаются прерогативой "профессиональной политики" и ее сателлитов – административной "технократии" и бюрократических структур, формируемых в рамках недостаточно эффективной модели представительской демократии.

Алексей Полтораков, кандидат политических наук, Институт украинской политики, для УП