Запретить нельзя разрешить

Пятница, 24 февраля 2017, 13:40
Работа под лозунгом Freedom of speech is not toy создана для конкурса гражданского журналистского движения Стоп цензуре
Сергей Малык, Мария Гермашева

За три года гибридной войны украинцам не раз пришлось думать о расстановке запятой в этом предложении. Чуть ли не каждый день обсуждается целесообразность ограничений и запретов в различных сферах: политика, экономика, история, культура, язык, массмедиа…

Что-то успешно запрещено, а что-то еще только предлагают запретить –  и в Украине продолжаются споры о том, нужно ли закрывать непатриотичные СМИ или блокировать российские социальные сети.

В нашем обществе уже сформировались две крайних точки зрения.

Кто-то расценивает любые запреты как тоталитаризм, заявляет о попранных европейских ценностях и не желает делать скидку на продолжающееся противостояние с РФ.

Кто-то, наоборот, возмущен недостаточной жесткостью украинского законодательства, требует радикальной запретительной политики, вспоминает Вторую мировую и другие хрестоматийные войны.

Истина, как всегда, находится где-то посередине. Конечно, в условиях внешней агрессии нельзя мерить внутреннюю свободу мерками мирного времени. Однако современный гибридный конфликт требует гораздо более взвешенного и осмотрительного отношения к запретам, чем обычная война. Почему? 

Потому что классическая война ограничена четкими рамками – правовыми, территориальными, временными. И строгость военных запретов компенсируется этой ограниченностью: гайки закручиваются быстро и решительно, но обычно ненадолго.

Седьмого декабря 1941-го Соединенные Штаты вступают в войну, 19 декабря в США создано Управление цензуры, но в ноябре 1945-го его ликвидируют – поскольку война официально завершилась.

Четвертого августа 1914-го Британия вступает в войну, уже 8 августа принят весьма жесткий Акт о защите королевства. Помимо прочего, подданным Его Величества запрещено покупать бинокли, разводить костры, запускать воздушных змеев, кормить диких животных хлебом и торговать неразбавленным пивом. Но в 1919-м заключен мир, а вместе с ним возвращаются все отнятые у англичан радости: и бинокли с воздушными змеями, и кормление зверушек, и крепкий эль.

Увы, этот опыт едва ли применим к нашим реалиям. Украина столкнулась с гибридной войной – следовательно, четких рамок, ограничивающих нынешнее противостояние, нет и не будет. Война против Украины не объявлена – следовательно, официального завершения войны тоже ждать не приходится. Война против Украины ведется в различных формах и с различной интенсивностью – следовательно, затянуться она способна на неопределенный срок. Это ставит нас в двойственное положение.

С одной стороны, в Украине сохраняется ряд вольностей, нехарактерных для воюющего государства. Но с другой стороны, с каждым годом число запретов и ограничений постепенно растет, а вялотекущий гибридный конфликт с РФ может длиться десятилетиями. И все это время сторонники закручивания гаек смогут ссылаться на войну, лоббируя все новые и новые запреты. Между тем оснований для отмены уже введенных запретов не будет. Так что в перспективе гражданин де-юре не воюющей Украины рискует оказаться в худшем положении, чем англичанин или американец во время Первой или Второй мировой.

В нашей истории уже имеется схожий прецедент – Советский Союз, перманентно находившийся "во враждебном капиталистическом окружении" и перманентно ограничивавший права и свободы населения под этим предлогом. К сожалению, затяжной и неопределенный характер гибридной войны играет на руку тем, кто не прочь превратить Украину XXI века в пародию на СССР – с идеологическими догмами, принудительным единомыслием и пренебрежением к личному пространству.

Насколько реален подобный сценарий, сказать трудно. Все зависит от общественного мнения – а фактически от узкой прослойки украинцев с активной гражданской позицией.

Именно они выступают в роли легитимизатора любых запретительных мер. Если очередной запрет  возмущает обывательское большинство, но легитимен в глазах активного меньшинства, он будет реализован. Если же это меньшинство против, запрет могут снять с повестки дня. Таким образом, будущее украинских прав и свобод в руках сравнительно небольшого процента граждан. И в конечном итоге им решать, останется ли Украина демократическим государством с разумными мерами безопасности, или шаг за шагом выродится в нетерпимый неосовок.

Что можно посоветовать активным украинцам, которых второй вариант не привлекает? Лишь одно – трезво оценивать все предлагаемые запреты, всякий раз задавая себе три вопроса.

Вопрос первый: принесет ли запрет практическую пользу или только моральное удовлетворение?

Некоторые запретительные меры не усиливают нашу позицию в гибридной войне, а просто радует патриотичных украинцев, выполняя роль психологической отдушины. Мы не в состоянии немедленно вернуть Крым или зачистить Донбасс от кремлевских банд – зато можем отвести душу, демонстративно запретив в Украине то-то и то-то. Многим это нравится. Но, пристрастившись к подобному моральному допингу, Украина будет годами изобретать новые запреты лишь для того, чтобы компенсировать  недостаток иных достижений. И так можно зайти слишком далеко.

Вопрос второй: каким образом запрет будет воплощаться в жизнь?

В теории многие инициативы выглядят столь же заманчиво, как сферический конь в вакууме из известного анекдота. На практике все сложнее. Не бывает абстрактной "защиты информационного пространства", бестелесного "контроля за ввозом запрещенной продукции" или отвлеченной "языковой инспекции" – бывают живые чиновники и силовики со своими слабостями и пороками. Любой запрет или ограничение – это дополнительный объем полномочий, предоставленных отечественной бюрократии, а, значит, и дополнительное пространство для злоупотреблений. Об этом стоит помнить всегда.

Наконец, вопрос третий: а действительно ли ты поддерживаешь предложенный запрет?

Для продвинутой части общества тоже характерен конформизм. Многие из нас могут не видеть необходимости в очередном закручивании гаек, но поддержат его, чтобы оставаться в тренде. Чтобы лишний раз не спорить со вчерашними побратимами; чтобы не показаться меньшими патриотами, чем инициатор нового запрета. Таким образом, мыслящие и активные люди превращаются в покорных попутчиков, заложников чужой воли – что вряд ли оправдано. Потому что речь идет о пространстве свободы в будущей Украине. И если ты способен участвовать в формировании будущего, нельзя позволять более агрессивным согражданам делать это за тебя.

Михаил Дубинянский, для УП

Реклама:
Уважаемые читатели, просим соблюдать Правила комментирования
Главное на Украинской правде