Дорога с двусторонним движением
Украина отметила 32-ю годовщину своей Независимости. И это уже второй по счету день рождения, который наша страна встречает в новом, максимально украиноцентричном мире. В мире, где не происходит ничего более важного, чем большая война на украинской земле. И где не осталось людей, которые бы никогда не слышали об Украине или путали ее с Россией.
Наша узнаваемость в каждом уголке планеты оплачена кровью и слезами. Но, как выяснилось, этого недостаточно. Даже если вынести за скобки все военные тяготы и ограничиться информационной составляющей, то украиноцентризм все равно оборачивается не привилегиями, а новыми обязанностями.
Чем больше окружающий мир узнает об Украине, тем больше знаний об окружающем мире требуется от самих украинцев.
Перед нами дорога с двусторонним движением, где каждый шаг в нашу сторону должен сопровождаться сопоставимыми шагами с нашей стороны. И, оглядываясь назад, понимаешь, что вся история украинский независимости – это рассказ о том, как Украина и мир двигались навстречу друг другу.
1990-е. Украинцы обитают на мировых задворках и не вызывают интереса за пределами бывшей советской империи. Если кто-то за рубежом и выделяет нас из числа других постсоветских государств, то лишь благодаря Чернобылю. Однако чаще мы сливаемся в одно целое с недавними соседями по советской коммуналке – и подпадаем под обобщенно-безликое определение "the former USSR".
Но кругозор украинцев в ту пору тоже ограничен бывшим СССР. Украинского жизненного опыта и украинских знаний хватает на то, чтобы следить за РФ и некоторыми другими постсоветскими странами.
Остальной мир – это чужая планета. Оттуда приходят разрозненные новости, из которых невозможно сложить более или менее цельную картинку. В Америке Клинтон и Моника Левински, а в Англии – королева Елизавета и принцесса Диана. В бывшей Югославии все воюют со всеми, но тогдашнему украинцу сложно в этом разобраться. В Африке тоже все воюют со всеми, но разобраться в этом тогдашний украинец даже не пытается.
2000-е. Мир начинает потихоньку открывать для себя Украину. Появляются первые стойкие ассоциации: братья Кличко, Шевченко (разумеется, Андрей, а не Тарас), Руслана на "Евровидении". Узнаваемости добавляют украинские заробитчане в европейских странах, Оранжевая революция в Киеве и карта Украины из кокаина в "Lord of War" с Николасом Кейджем и Джаредом Лето. Тем не менее зарубежное знание о нашей стране остается весьма ограниченным и расплывчатым.
Параллельно украинцы начинают открывать для себя мир за пределами постсоветского пространства. Как правило, этот мир ограничен Европой, в лучшем случае – Европой и Соединенными Штатами. А знакомство с этим миром остается достаточно поверхностным и наивным.
Наших соотечественников привлекают социально-экономические и гуманитарные стандарты развитых стран. У миллионов украинцев рождается надежда – когда-нибудь стать частью коллективного Запада – и, как и все неофиты, мы склонны его идеализировать. Ангела Меркель выглядит недосягаемым политическим идеалом, Барак Обама кажется образцовым государственным лидером, и даже деятели вроде Саркози или Берлускони не считаются в Украине одиозными фигурами.
2010-е. После Евромайдана, аннексии Крыма и начала российской агрессии на Донбассе наша страна завоевывает достаточную известность в западном мире. Нам не всегда симпатизируют, мы не всегда получаем необходимую поддержку, но нас невозможно не замечать: Украина – проблема если не глобального, то, во всяком случае, регионального масштаба.
Более того, Украина становится важным внутриполитическим фактором на Западе. Тогдашний момент славы – скандальный Ukrainеgate, вспыхнувший в 2019 году и повлекший за собой процедуру импичмента в Вашингтоне.
В те же самые годы значительно усложнилась и обогатилась деталями украинская картина мира. Гибридное противостояние с Россией продемонстрировало, что коллективный Запад неидеален и неоднороден. Оказалось, что там есть и наши друзья, и наши враги; союзники Киева и лоббисты Москвы. Чтобы отличить первых от вторых и защитить украинские интересы, потребовался качественно новый уровень знакомства с европейской и американской политикой.
В 2016 году украинцы впервые наблюдали за президентскими выборами в США, будучи не отстраненными зрителями, а заинтересованной стороной. С таким же живым интересом отечественная аудитория следила за британским Брекситом, за успехами правых и левых популистов в ЕС или за попыткой государственного переворота в Черногории.
Тем не менее, во второй половине 2010-х украинское знание об окружающем мире прогрессировало скорее вглубь, а не вширь. Мы старались как можно лучше изучить коллективный Запад, но почти не уделяли внимания остальной планете.
За пределами Европы и Северной Америки какой-то интерес в украинском обществе вызывали разве что Израиль (как эталон военизированного государства), Турция (как сильный региональный игрок) и Сирия (как очередная жертва Кремля). Что же касается других ближневосточных стран, Латинской Америки, Африки, Юго-Восточной Азии, Индии и даже Китая, то для украинцев эта часть мира оставалась одним большим размытым темным пятном.
И вот пришли судьбоносные 2020-е. После 24 февраля 2022 года слово "Украина" зазвучало на всех континентах земного шара. Сопоставив всемирную известность с западной солидарностью, с поддержкой Европы и США, мы пришли к преждевременному выводу о том, что "весь мир с нами". Или, на худой конец, "весь цивилизованный мир с нами". На первых порах казалось, что этого вполне достаточно для победы в большой войне.
А потом выяснилось, что в мировой битве добра со злом значительная часть планеты остается нейтральной. Что этот нейтралитет не позволяет изолировать нашего врага и ощутимо бьет по украинским интересам. И что речь идет о странах, которыми мы всегда пренебрегали, о которых практически ничего не знали, и к которым теперь не можем подобрать ключик.
Пришлось спешно наверстывать упущенное.
Сегодня Украина усваивает словосочетание "глобальный Юг", пришедшее на смену устаревшему и недостаточно политкорректному "третьему миру". Мы пытаемся разобраться в мотивах арабских шейхов и аргентинского папы Франциска. Знакомимся с Нарендрой Моди и Сирилом Рамафосой. Изучаем карту Африки и выясняем, в каких странах континента есть украинские посольства, а где присутствуют только российские.
Попутно приходится отказываться от расовых, национальных, культурных предрассудков – и это не менее знаковый процесс, чем преодоление зарубежных стереотипов об украинцах.
Тридцать лет назад никто бы не поверил, что в XXI веке Украина окажется в эпицентре главной мировой войны, и что о ней будут спорить в Вашингтоне и Берлине, в Токио и Дели, на Бали и в Джидде.
Но тридцать лет назад было бы трудно поверить и в то, что украинцы XXI века станут всерьез интересоваться военным переворотом в Нигере – и прикидывать, не сыграет ли он на руку нашему противнику.
Так функционирует глобальная дорога с двусторонним движением. И у нас нет другого пути, кроме как пройти ее до конца.
Михаил Дубинянский
