Почему Вашингтон не смог положить конец российско-украинской войне

В начале XIX века один из основоположников современных военных наук, немецкий генерал и военный историк Карл фон Клаузевицтак прокомментировал наполеоновские войны: "Завоеватель всегда миролюбив; он гораздо больше предпочел бы спокойно вторгнуться в наше государство".

Такое замечание по-прежнему не теряет актуальности для большинства военных агрессий. Однако, после того, как 2014 году началась российско-украинская война, преимущественное число европейцев проигнорировали эту базовую идею Клаузевица, пытаясь объяснить поведение Москвы. 

Вместо этого до 2022 года большая часть европейских политиков, дипломатов и комментаторов основывалась на ложном предположении. А именно: если Кремль публично заявляет о мирных намерениях в отношении Киева, то это означает, что можно и нужно вести переговоры – чтобы смягчить цели и поведение России в Украине.

Это ложная аксиома игнорировала тот факт, что в 2014-ом Путин просто предпочел осуществить ненасильственный захват Украины, вместо того чтобы сразу пойти военным походом на Киев. Когда 11 лет назад Россия аннексировала Крым и скрыто вторглась на восточную часть Украины, война как таковая не приносила выгоды руководителю Кремля и его окружению.

Путин предпочел осуществить подрыв украинского государства с помощью российских агентов и коллаборантов, задействовав небольшие силы, вместо того чтобы провести насильственную оккупацию большей части украинских территорий, пустив в ход десятки тысяч солдат регулярных российских войск.

За последние три года роль военного вторжения в Украину для режима Путина изменилась. Равно как и то, как Европа понимает мотивы и поведение Москвы.

С одной стороны, сама война приобрела стабилизирующую функцию для российской политической системы. Последняя, к слову, опирается на все более экстремистскую идеологию, милитаризованную экономику и мобилизованное общество.

С другой стороны, на фоне мрачных событий, свидетелями которых мы стали, начиная с 2022 года, большинство европейских политиков, дипломатов и экспертов питают меньше иллюзий, чем 10 лет назад, относительно мнимого миролюбия Путина.

Тем временем в Вашингтоне, наоборот, до января 2025 года в основном адекватное восприятие стратегии Москвы сменилось эскапистским подходом к российско-украинской войне. Степень политической наивности, морального безразличия и дипломатического дилетантизма новой администрации США за первые четыре месяца ее пребывания у власти поразительна.

Даже на фоне отклонений, которые случались во время первого президентского срока Трампа в 2017–2021 годах, неадекватность заявлений и действий Белого дома в контексте российско-украинской войны в последние месяцы вызвала шок в Европе и за ее пределами.

Можно подозревать, что причиной недавних зигзагов, которые продемонстрировали Соединенные Штаты Америки, стал не только стратегический инфантилизм, но и политическое уважение и даже личная симпатия к Путину со стороны администрации Трампа.

Четыре месяца американской челночной дипломатии и попыток быть посредниками принесли лишь незначительные плоды. Результаты двухчасовой беседы Трампа и Путина на прошлой неделе также оказались скудными. Впрочем, конечно, после телефонного разговора оба президента заявили об успехе переговоров...

Однако стоит отметить, что мы не стали свидетелями никаких ощутимых последствий, кроме обмена военнопленных, интенсивных трехсторонних переговоров между Вашингтоном, Москвой и Киевом, а также прямых контактов между президентами США и России.

Путин ясно дал понять, что сейчас нет и в ближайшее время не будет никакого прекращения огня. Трамп объявил, что должны быть прямые переговоры между Россией и Украиной – как будто эти две страны не ведут переговоры друг с другом в различных форматах уже более одиннадцати лет.

В своем устном комментарии по итогам телефонного разговора в понедельник Путин фактически дважды подколол Украину, США и весь Запад.

Во-первых, термин, который Россия недавно ввела в оборот и который Путин использовал для обозначения основной цели предстоящих переговоров – "меморандум".

Всем, кто знаком с историей постсоветских российско-украинских отношений, известно, что более 30 лет назад в столице Венгрии уже имел место исторический "меморандум" по вопросам безопасности, подписанный Москвой и Киевом (а также Вашингтоном и Лондоном).

Речь идет о печально известном "Меморандуме о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия", подписанном в декабре 1994 года Украиной и тремя государствами-депозитариями.

В Будапештском меморандуме Москва в обмен на согласие Киева передать все свои атомные боеголовки России гарантировала, что не будет нападать на Украину. Вашингтон и Лондон также заверили Киев, что уважают границы и суверенитет Украины. И вот теперь, после того как Москва в течение одиннадцати лет демонстративно попирала букву и дух Будапештского меморандума, Кремль предлагает подписать еще один российско-украинский "меморандум".

Во-вторых, в своем комментарии после разговора с Трампом Путин не исключил, что будущие переговоры с Киевом могут привести к перемирию. Однако российский президент добавил, что даже "в случае достижения соответствующих договоренностей" "возможное прекращение огня" будет только "на определенное время". То есть даже если переговоры увенчаются успехом, перемирие будет лишь временным.

Это предостережение руководителя Кремля является неким признанием: российская военная экономика и мобилизация населения настолько продвинулись, что их нельзя легко остановить. Москва больше не в состоянии резко прекратить военные действия.

Что произойдет с сотнями тысяч призывников, крупномасштабным производством оружия, рутинной воинственностью и интенсивными кампаниями по разжиганию ненависти к Украине во многих сферах российской общественной жизни (образование, СМИ, культура и т. д.), если вдруг наступит стабильный мир?

Эти и подобные сигналы из Москвы позволяют сделать только один вывод: чтобы положить конец российско-украинской войне, Россия должна потерпеть унизительное поражение на поле боя.

Урок прошлого заключается и в том, что военные поражения России вызывали либерализацию внутри страны. Например, Великие реформы после Крымской войны 1854–1856 годов или введение полуконституционализма после Русско-японской войны 1904–1905 годов. А неудача советской армии в Афганистане в 1979–1989 годах стала одним из факторов, которые определили возникновение гласности и начало перестройки в СССР.

Российский империализм нельзя нейтрализовать переговорами, компромиссами или уступками. Напротив, такие подходы только способствуют тому, что внешнеполитический авантюризм Москвы и военная эскалация на границах России лишь нарастают.

Однажды Кремль положит конец экспансионистским войнам России и геноцидному террору против мирного населения в Украине и других странах. Однако для этого российский народ сначала должен поверить, что такое поведение не может привести к победе, вызовет внутренний кризис и будет решительно наказано.

Д-р Андреас Умланд – аналитик Стокгольмского центра восточноевропейских исследований (SCEEUS) при Шведском институте международных отношений (UI)