На що і за що приречено Караджича?

Вот уже несколько дней одной из центральных тем в международных обзорах новостей является арест в Сербии экс-лидера боснийских сербов Радована Караджича и его предстоящая высылка в Гаагский трибунал.

А в том, что Караджича, невзирая на поданную его защитой апелляцию, будут судить не в Сербии, а выдадут в Гаагу, ни у кого из людей, хотя бы минимально знакомых с ситуацией, сомнений не вызывает. Как и в том, что живым из стен Гаагского трибунала Караджич уже вряд ли выйдет.

В лучшем для него случае 64-летний Караджич получит длительный – возможно, пожизненный, тюремный срок. Но еще более вероятно, что его постигнет судьба бывшего президента Союзной Республики Югославии Слободана Милошевича, а также бывшего президента Республика Сербская Краина в Хорватии Милана Бабича, скоропостижно скончавшихся в Гаагской тюрьме во время судебных процессов над ними при очень подозрительных обстоятельствах.

Причем в деле Караджича и его дальнейшей судьбе предъявление и достоверность конкретных доказательств его вины, свидетельские показания и прочие общепринятые юридические процедуры и разбирательства не будут иметь абсолютно никакого значения.

Караджич уже обречен в силу того, что он – серб.

А Международный трибунал по бывшей Югославии в Гааге, созданный в 1993 году по инициативе западных стран, с начала своей деятельности и по сегодняшний день выступает в роли карательного органа по отношению к одной – сербской стороне, в югославских конфликтах 90-х годах прошлого века.

В то время как по отношению к остальным – хорватам, боснийцам-мусульманам и албанцам трибунал неизменно проявляет поразительный либерализм.

Так, по статистике самого Гаагского трибунала, им были выдвинуты обвинения против 161 человека, из которых – 93 серба, 31 хорват, 14 боснийцев-мусульман, 8 албанцев. А среди тех, кто в итоге был осужден трибуналом к тюремному заключению, процент сербов еще выше, а сроки их заключения – значительно выше, чем у не сербов.

В Гааге осуждены 45 сербов в сумме на 718 лет заключения (в среднем 15,9 лет), 12 хорватов на 167 лет (в среднем 13,9 лет), пятеро боснийцев на 42 года (в среднем 8,4 лет), и двое косовских албанцев на 19 (в среднем 9,5) лет тюрьмы.

Весьма красноречивые цифры, говорящие сами за себя, не правда ли?

В результате жесточайшей межэтнической бойни на Балканах, развязанной местными националистами и искусно подогретой и использованной в своих целях рядом других государств, сотни тысяч человек погибли и миллионы стали беженцами.

И только крайне недалекий человек может всерьез поверить, что виноват в этой бойне и всех ее эксцессах лишь один из как минимум четырех участвовавших в ней народов.

Тем не менее, во всех трех основных конфликтах в бывшей Югославии – в Хорватии, Боснии и Герцеговине и в Косове и Метохии, западные правящие элиты, а вслед за ними основные западные (они же – мировые) СМИ "назначили" виновными сербов.

Демонизация сербов, постоянные упоминания их в качестве кровожадных злодеев, осуществляющих геноцид мирных хорватов, боснийцев и албанцев заполонили в свое время мировые СМИ, быстро сформировав соответствующее общественное мнение.

Подобные высказывания позволяли себе и западные лидеры, как, например, президент Франции Жак Ширак, назвавший сербов народом "разбойников и террористов" на саммите ЕС в 1995 года.

Хотя, если непредвзято попытаться разобраться в ситуации, картина вырисовывается совершенно иная.

Так, в первой из упомянутых войн, в Хорватии, продолжавшейся (с перерывами) в 1991-1995 годах, виновата была Хорватия. О чем во всеуслышание заявил … ее президент Франьо Туджман в своем обращении к нации 24 мая 1992 года: "Войны не было бы, если бы Хорватия ее не хотела. Но мы решили, что только военным путем мы можем добиться самостоятельности Хорватии". И это были не просто слова.

До распада бывшей СФРЮ в небольшой Хорватии проживало около 750 тысяч сербов, чьи земли исторически, на протяжении веков вплоть до 90-х годов ХХ столетия, занимали почти треть теперешней Хорватии. Сербы, наряду с хорватами, были государствообразующим народом Хорватии, что было зафиксировано в ее конституции, согласно которой Хорватия являлась "государством хорватского и сербского народов".

Но в 1990 г. к власти в Хорватии пришли националисты во главе с вышеупомянутым Туджманом. Вначале они изменили формулировку конституцию, превратив сербов в нацменьшинство.

Затем – приняли новую государственную символику, использовавшуюся в свое время хорватскими фашистами – усташами. А "государство" последних, созданное после оккупации Гитлером Югославии и бывшее верным саттелитом нацистской Германии, Туджман назвал выражением "исторических чаяний хорватского народа".

В страну из эмиграции возвратились все живые усташские руководители времен Второй мировой. А вскоре начались и массовые увольнения сербов со всех государственных постов в Хорватии.

В такой обстановке местные сербы не могли не испытывать страха в связи с воспоминаниями о сотнях тысяч сербов, погибших во времена Второй мировой войны от рук хорватских усташей, при поддержке Гитлера пытавшихся создать этнически "чистую" Хорватию. И не принять защитных мер в виде создания своей Республики Сербская Краина.

В итоге, после кровопролитной войны "демократической" Хорватии при поддержке Запада удалось сделать то, что не удалось усташам и Гитлеру. Из страны было изгнано около полумиллиона сербов, Сербская Краина была уничтожена, и ныне Хорватия является одним из самых "этнически чистых" государств Европы.

Но ее бывший лидер Франьо Туджман, в отличие от лидеров сербов Слободана Милошевича и Радована Караджича, не попал в Гаагскую тюрьму, а оставался президентом страны. А после своей смерти был с почестями похоронен.

Что же касается боснийской войны, в военных преступлениях в ходе которой и обвиняют Караджича, то в результате ее "очистить" Боснию от сербов не удалось. Что, по сути, и является реальной "виной" Караджича, которого и по сей день большинство боснийских сербов считают национальным героем, спасшим боснийских сербов от участи их краинских соплеменников в Хорватии.

В Боснии поводом для вооруженных столкновений, переросших в ожесточенную войну всех против всех, послужило публичное сожжение сербского флага и убийство мусульманскими фундаменталистами серба, совершенное прямо на свадьбе его дочери в центре Сараева 1 марта 1992 года. Причем убийца не только не был наказан, но вскоре был прославлен мусульманами как герой.

А межнациональная атмосфера в Боснии к тому времени была уже донельзя накалена попыткой боснийцев-мусульман отделить Боснию и Герцеговину от существовавшей тогда еще единой Югославии, не считаясь с волей других национальных общин. Хотя мусульмане в Боснии составляли тогда лишь 44% населения, православные сербы – 32% и католики-хорваты – 17% населения.

В конце 1991 – начале 1992 гг. в Боснии было проведено два референдума.

На одном из них, проходившем в сербских общинах, 92% опрошенных высказались за сохранение обновленного югославского государства.

На втором, проходившем по всей Боснии, из 63% пришедших на референдум, 62% проголосовало за суверенную Боснию.

Таким образом, независимость поддержало лишь 40% населения – почти исключительно мусульман, т.к. сербы и хорваты, вместе составлявшие половину населения, или не пришли на голосование, или голосовали против.

Но руководство мусульман во главе с Алией Изетбеговичем это не остановило, и началась война.

В ходе ее, как и в ходе всех подобных межэтнических войн, жестокие зверства и этнические чистки разных масштабов проводили все стороны – и мусульмане, и сербы, и хорваты.

Но, в отличие от бывших лидеров боснийских сербов Караджича и генерала Ратко Младича, лидер боснийских мусульман Изетбегович, как и Туджман в Хорватии, Гаагским трибуналом ни в чем не обвинялся, а еще долго спокойно руководил Боснией и умер своей смертью в 2003 году.

А между тем, Изетбегович, еще в юности вступивший в организацию "Молодые мусульмане", уже в начале своей деятельности успел проявить собственные политические симпатии.

Во время Второй мировой войны на территории оккупированной нацистами Боснии он вербовал мусульманскую молодежь в дивизию СС "Ханджар", за что и отсидел после войны несколько лет в югославской тюрьме. А от расстрела его спасло лишь то, что сам он, вербуя других, избежал военной службы в рядах СС.

Позже, в 70-х годах Изетбегович написал "Исламскую декларацию", в которой, в частности, были такие слова: "ислам нужно внедрять на всех уровнях, в жизни каждого индивидуума и общества в целом, для создания единой мусульманской общины от Марокко до Индонезии, от тропической Африки до Центральной Азии", а также "исламские ценности несовместимы с неисламскими структурами". Вот во время войны в Боснии и внедряли вкупе с устранением "неисламских структур" и людей…

Кстати, правительство Изетбеговича активно использовало в своих войсках тысячи исламских моджахедов со всего мира, а около полутора тысяч из них даже получило боснийское гражданство. Включая, в том числе, одного из заместителей Усамы Бен Ладена, Аймана аль-Завахири.

Но до 11 сентября 2001 года было еще далеко. И для Запада международные организации исламских боевиков были тогда не террористами, а "борцами за свободу Боснии" против "тоталитаризма сербов", не желавших смиренно следовать воле Вашингтона и Брюсселя.

Если Изетбеговича никто в Гааге и не собирался отдавать под трибунал, то бывший командующего армией боснийских мусульман, Сефер Халилович, по обвинению в массовых убийствах мусульманской армией мирных жителей в боснийских селах Грабовица и Уздол в сентябре 1993-го, в Гаагу все же попал.

Причем факт этих убийств был доказан неопровержимо. Но Гаагский трибунал в итоге вынес… оправдательный приговор Халиловичу, ссылаясь на то, что тот не может нести ответственности за действия солдат.

А Караджич с Младичем, по логике трибунала, могут и должны такую ответственность нести. Причем особо вопиющей выглядит попытка обвинить их в геноциде мусульманского населения в городе Сребреница в 1995 году в свете того, что два года назад Гаагским трибуналом был оправдан и освобожден прямо в зале суда мусульманский полевой командир Насер Орич.

Это человек, о котором даже некоторые западные (в частности, канадец Шиллер, перед которым Орич сам хвастал кадрами расправ с мирным сербским населением) журналисты писали статьи под названиями "Орич – кровожаднейший убийца".

Именно боевики под командованием Орича, базировавшиеся в Сребренице, с 1992 по 1995 гг. стерли с лица земли около 150 сербских сел и хуторов вокруг Сребреницы, истребив в них и в самой Сребренице свыше трех тысяч сербов, включая женщин, стариков и детей.

После чего, взяв Сребреницу штурмом в 1995 г., некоторые сербские, в основном паравоенные, т.е. добровольческие, не входящие или входящие только частично в общую армейскую структуру и командование, формирования расстреляли без суда, по разным данным, от нескольких сот до тысячи мусульманских мужчин и юношей.

Во всяком случае, за несколько лет интенсивных поисков KФОР и гаагских следователей в районе Сребреницы после этой трагедии было найдено около 1700 тел во всех могилах, вместе взятых – включая и погибших в бою.

Даже в официальном отчете международной Комиссии по расследованию событий 10-15 июля 1995 года в Сребренице говорилось о гибели "свыше тысячи" боснийцев. Цифра же в 8 000 убитых, фигурирующая сейчас в обвинении трибунала, прозвучала впервые из уст Изетбеговича, откуда и пошла гулять по СМИ.

Это, безусловно, тяжкое военное преступление, не подпадающее, тем не менее, под международное определение геноцида, и называют сейчас в Гааге геноцидом мусульман, инкриминируя его Караджичу, Младичу и другим бывшим руководителям Республики Сербской в Боснии, уже приговоренным трибуналом к длительным тюремным срокам.

Что же касается вышеупомянутого Орича, то, как официально заявил по поводу его оправдания судья апелляционной палаты трибунала Вольфганг Шомбург, "апелляционная палата не имеет никаких сомнений в том, что военные преступления были совершены в отношении сербов, находящихся в Сребренице.

Но тот факт, что преступления имели место, не является достаточным основанием для осуждения Орича". Орич, оказывается, "не контролировал" те войска, проводившие резню сербов, которые он же и возглавлял.

И в этом решении Гаагского трибунала, конечно, есть своя глубинная логика, заставляющая опять вспоминать хрестоматийное. "Он, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын", - сказал некогда американский президент Рузвельт про никарагуанского диктатора Сомосу.

Туджман, Изетбегович, Халилович, Орич… У "Сомос" современных американских президентов и других западных лидеров уже другие имена.

А ведь есть еще и Рамуш Харадинай, Агим Чеку и Хашим Тачи - политические и военные лидеры косовских албанцев. Которых уже не только сербы, но и экс-прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте в своей нашумевшей книге "Охота" более чем аргументировано обвиняют в похищении сотен сербов из Косова после вхождения туда сил НАТО в 1999 году и последующем вырезании у них почек и других органов, которые затем нелегально продавались в ряд крупных клиник Западной Европы. Доноров-славян, естественно, после этого убивали.  

Информация об этом, в том числе и по словам самой дель Понте, поступила в Гаагу еще в том же 1999-м, была проверена и подтверждена. Но все вышеупомянутые косовские албанцы так и остались безнаказанными, - более того, являются лидерами созданного и признанного Западом "Косовского государства".

Сербы же длительное время, невзирая на мощный информационный прессинг, экономические санкции, а затем и НАТОвские бомбы, сопротивлялись навязываемому им сценарию развалу собственной страны и подчинению творцам нового однополярного мира.

Что вряд ли, кстати, смогла бы сделать Украина, буде кому-то из серьезных игроков мировой политики, не дай Бог, понадобится сотворить нечто подобное с нашей страной.

А лидеры сербов Милошевич, Караджич и другие не пожелали, как их нынешние преемники, стать сербскими Сомосами. За что и оказались обречены на уничтожение посредством "самого справедливого и гуманного" трибунала в мире.

Вот только, глядя на такое "правосудие", только часть нынешних и потенциальных лидеров других стран мира, не входящих в узкий круг избранных, делает выводы, что лучше стать "своими сукиными детьми".

Другая же часть прекрасно понимает, что, будь в свое время у сербов на вооружение не старые зенитные ракеты и МИГи-21 образца 60-х годов, а, скажем, комплексы С-300, МИГи-29 и Су-27 в достаточном количестве, не говоря уже о ядерном оружии, и их история пошла бы совсем по-другому.

И именно это понимание – самое опасное в перспективе последствие для нынешних заказчиков приговоров в Гааге.

 

Евгений Филиндаш, директор центра социальной аналитики "Левый взгляд"