Гуляти по воді. Міфи, легенди і традиції знаменитої одеської мореходки

В каждой стране есть вузы-легенды. Одна из таких легенд, сохранившаяся в Украине после развала Союза, – одесская "вышка".

Она же до 1990 года – Высшее инженерное морское училище. Сегодня это Национальный университет "Одесская морская академия".

Началось все в июне 1944-го, когда приказом наркома морского флота в Одессе создали новое учебное заведение. Оно будет выпускать штурманов, механиков, электромехаников и радистов.

В декабре 1946-го в счет германских репараций Великобритания отдала СССР китобойную флотилию "Wikinger". Ее немедленно переименовали в "Славу" и подняли красный флаг. Портом приписки стала Одесса. 

В первый сезон в экипаже китобойной флотилии были в основном норвежцы, но с советским капитан-директором. Дальше нужно было срочно готовить местные кадры, чем и занялась мореходка.

Сводки о достижениях флотилии передавали по Всесоюзному радио и печатали на первых полосах газет. Вся Одесса выходила с цветами и оркестрами встречать героев из рейсов.

Дубленые лица, золотые пуговицы, черные кители. Про них по спецзаказу даже была написана оперетта "Белая акация", последняя работа композитора Исаака Дунаевского. Один из "саундтреков" из нее стал официальным гимном Одессы: 

Когда я пою о широком просторе

О море, зовущем в чужие края,

О ласковом море, о счастье и горе,

Пою о тебе я, Одесса моя.

А исполнительницу роли меркантильной героини в оперетте критики обвиняли что она "слишком искренне" как для отрицательного персонажа признается в любви моряку.

Если благодаря таланту Бабеля Одесса прославилась бандитским мифом, то единственными новыми кумирами, равными по силе и романтизации Бене Крику сотоварищи, стали моряки. 

Каждый мальчишка-одессит мечтал стать капитаном, а каждая девчонка – выйти замуж за моряка.

Кроме славы и престижа, работа на судах торгового флота была чуть ли не единственным доступным для обычных советских граждан способов увидеть мир.

Такого количества традиций, баек и легенд как в "вышке", пожалуй, не было ни у одного высшего учебного заведения страны. Каждое поколение курсантов "вышки" добавляло в этот свод ритуалов что-то свое. 

По тому как менялись эти ритуалы можно проследить историю страны. От драк-"махачей" с жителями одесского района Слободка, гонок под парусами и постановки "Гамлета" Леся Подервянского на берегу моря в новогоднюю ночь – до ритуала угощения "мивиной" курсанток-первокурсниц и торжественного автопробега на арендованных выпускниками лимузинах вокруг памятника Дюку. 

Прагматичные романтики

1970-80-е – "махачи" со слободскими, яхт-клуб и пушка, которая не выстрелила

Курсанты высшей мореходки в Одессе и их форма – это всенародное обожание. Милиция закрывала глаза на шалости курсантов. Девушки специально приезжали из окрестных городов погулять в районе общежития "вышки", чтобы познакомиться с завидными женихами.

В начале 70-х конкурс при поступлении в училище был почти как при отборе в космонавты. Чтобы получить место на дневном отделении, надо было не только пройти медкомиссию и сдать вступительные экзамены на десять баллов из десяти, но и принести дополнительные половинки баллов – например, за золотую или серебряную медаль после окончания школы или спортивный разряд. 

"Судоводов набирали 250 человек, проходной балл при поступлении у них был самый низкий. Но до выпуска редко добиралась половина. Вообще на всех факультетах отчисляли много. В основном за пьянку", ─ вспоминает Александр Калиниченко выпускник "вышки" 1979 года.

У будущей легенды украинского парусного спорта Анатолия Вербы и одного из зачинателей многих неформальных традиций мореходки шансов на поступление не было. Если детство в интернате, добавляло льготные полбалла, то дальтонизм – это сразу волчий билет. Чтобы поступить в "вышку", Толик украдет из поликлиники и выучит наизусть таблицы с цветовыми схемами, пройдет медкомиссию и будет допущен к экзаменам.

Позже он вспоминал про грандиозные "махачи" – драки курсантов с жителями Слободки, исторически не самого благополучного района города с одноэтажной частной застройкой и закрытыми дворами. Дрались и стенка на стенку, и поодиночке. 

"Экипаж", как до сих пор называется общежитие "вышки", находится напротив парка, и разумеется, пережить постоянные миграции "тудой-сюдой" курсантов и девушек слободские кавалеры не могли.

У курсантов был серьезный аргумент в этих драках – ремень с бляхой. Край бляхи затачивали до состояния бритвы.

Широченные вниз от колена флотские форменные брюки застегивались сбоку и петель под ремень не было – он надевался просто сверху. Такой крой обеспечивал безопасность в плавании. Если моряк попадал за борт, чтобы скинуть липнущую к телу одежду, нужны были широкие штанины, знаменитые "клеша", и простая застежка, позволяющая быстро выплыть из них. 

Форму переделывали с учетом моды. 

─ Парадные брюки шили на заказ прямо в "экипаже" у портного по фамилии Гун, ─ вспоминает Калиниченко. ─ Он сидел в маленькой полуподвальной комнатенке в третьем корпусе общежития. Уверен ─ он был подпольным миллионером!

По уставу надо было носить черные носки. Западло. Крутыми считались красные. И туфли "на платформе".

Фланка, она же "фланелька суконная", как значилось на этикетке, выдавалась на три года. Особым шиком считалось выгладить ее так, чтобы на груди получались два вертикальных рубца, как продолжение "стрелок" брюк. На левом рукаве, на предплечье, следовало носить шевроны золотого цвета. Шевроны выдавались вместе с формой, но они были беспонтовые, тоненькие из желтого пластика. Козырными считались купленные у того же Гуна ─ из золотого офицерского галуна, широченные. 

К концу первого курса курсант, прошедший школу "махачей" в парке напротив общежития, уже умел одним движением срывать ремень и обматывать вокруг кулака, превращая в кистень с заточенным краем. 

К окончанию учебы развлечения становились более изысканными.

В 1970-м будущий электромеханик Анатолий Верба решит, что их выпуск должен во всех смыслах громко отметить окончание учебы. Объявлениями без подписи он оповестит курсантов о скором небывалом событии на площади возле здания горсовета на Приморском бульваре. Сбор возле пушки.

Пушку с затонувшего во время Крымской войны английского фрегата "Тигр" водолазы подняли со дна залива еще в 1854 году, а к 50-летию обстрела Одессы англо-французской корабельной артиллерией, в 1904 году водрузили на постамент на Приморском бульваре и намертво закрепили.

Накануне выпуска в мореходке, в темный ведьмин час в районе трех ночи Анатолий забрался на постамент и засунул в дуло пушки взрыв пакет со шнуром – собрать взрывчатку из селитры, марганцовки и серы мог любой начинающий инженер.

К трем часам дня к пушке на площади подтянулись курсанты. Их количество и возбужденные перешептывания начали вызывать интерес у милиционеров.

Толик попросил его приподнять – кончик шнура почти незаметно выглядывал из дула пушки. Он поднес зажигалку к шнуру и отпрыгнул в ожидании выстрела. Все замерли в ожидании. Милиционеры уже бежали к курсантам.

Выстрела не было. Курсанты и милиционеры переглянулись.

– Ап! – мгновенно сориентировался Толик. – Мир и тишина! Пьем за мирное небо и мирное море!

Разочарованные тем, что праздник с пиротехническими эффектами не состоялся, курсанты заявили Толику, что за такие шутки морду бьют, и разошлись. А дотошный Толик вернется к пушке ночью с проверкой. Оказалось, на дне скопилась дождевая вода, вся его пороховая затея размокла и фитиль погас. С другой стороны – бог отвел от разборок с милицией. 

Повторить эксперименты с пушкой больше никто из курсантов не решился. Зато прижилась другая традиция. В 1981 году у нового здания театра музыкальной комедии установили скульптуру – Муза с лирой в руке верхом на дельфине. Курсанты немедленно включили "русалочку" в список обязательных для посещения при выпуске мест, и каждый год наряжали обнаженную девичью фигуру в тельняшку и морскую фуражку.

Будущие одесские моряки прославились не только мелким хулиганством. Кроме парка с "махачами", у курсантов было еще одно место для развлечений – лодочная станция. Здесь находились крейсерские яхты, принадлежащие мореходке. Парусные. Все курсанты по желанию могли тренироваться и участвовать в соревнованиях.

В 1983 году самую престижную регату СССР "Кубок Балтики" выиграл "Алмаз" – одна из стареньких тренировочных яхт одесской высшей мореходки с курсантами на борту и капитаном. Тем самым Толиком Вербой, который закончил вышку с дальтонизмом.

На кубке Балтики гонялась элита парусного спорта – прибалтийские и питерские гонщики, вся олимпийская сборная СССР. Яхту из Одессы в Таллинн доставили… товарняком, разгрузили на платформу, а потом снова вооружали такелажем в местном яхт-клубе.

Одесситы обошли местных в двухнедельных соревнованиях на Балтийском море, которое никогда не видели. Это все равно что выиграть дрифт по незнакомому городу у местных таксистов.

Хождение под парусами – это красивое хобби. Но главное – "загранка". Из рейсов везли все – от игрушек до техники. Самый ходовой товар в 70-80-е – джинсы, люрексовая ткань тюками и… пакеты. 

Полиэтиленовые пакеты с рекламой сигарет "Мальборо" и "Монтана" по рентабельности были круче любого наркотрафика и в закупке оптом по несколько центов при курсе 63 копейки за доллар продавались в Одессе от 3 до 5 рублей за штуку, а в отдаленных от моря городах и по червонцу. 

Правда, в первых рейсах заработки курсантов-практикантов были символическими.

В "вышке" было два вида плавпрактики: групповая ─ на учебно-производственных судах, и индивидуальная, когда курсанта направляли в пароходство. 4 часа в день работали, 4 часа учились. 

Учебно-производственное судно "Горизонт" курсанты ласково называли "тюрьма народов". Во время практики курсант получал полставки матроса 2-го класса, то есть 33 валютных копейки в день или 15 долларов в месяц. 

Быть или не быть 

1990-е – зов "шары" – новогодняя постановка Леся Подервянского на плацу – домой на трех машинах

В 90-х жители ближайших к общежитию "вышки" улиц могли безошибочно определить время начала сессий. В полночь перед экзаменом открывались настежь все окна "экипажа", и курсанты орали: "Шара! Приди!" в надежде на снисходительность преподавателей и хорошую оценку. Некоторые для гарантии даже плакаты с призывом рисовали.

Несмотря на стремительные потери судов в Черноморском морском пароходстве и первые стремные рейсы контрактников под флагами "банановых республик", мореходка продолжала оставаться популярной.

А вместе с ней и лодочная станция со стареющими крейсерскими яхтами.

Новое поколение курсантов решило подкрепить традиции новшествами. Те из них, кто занимался парусным спортом, получали круглосуточный доступ к вагончикам-контейнерам на лодочной станции. Потому решили отмечать у моря Новый год.

Но что за праздник без прекрасного пола? Тогда будущие штурманы разработали план, как заманить на ледяной плац яхт-клуба приличных барышень. Курсанты решили поставить и ровно в полночь сыграть "Гамлета, або Феномен датського кацапiзму" Леся Подервянского.

Расчет был ювелирным – украинский язык, эпатажный автор и авторская трактовка шекспировского сюжета должны были привлечь на праздник жизни романтичных педагогинь из украинского филфака.

Удачная локация обещала аншлаг. Если подняться от моря по крутой бетонной лестнице на Французский бульвар, то практически через дорогу находился корпус украинского филфака университета, а за ним – женская общага.

Роскошные рукописные афиши расклеили и возле учебного корпуса, и по периметру общаги, обещая зрелище и дижестив после спектакля со звездами импровизированной сцены.

31 декабря, чтобы проводить старый год, снять волнение и согреться перед представлением на открытой сцене, праздновать начали сильно заранее. Корейская морковка – так себе закуска, если до начала премьеры нужно продержаться еще часа три в уме и памяти.

Коварные филологини не пришли. Но вместо них явилась… завкафедрой с чисто этнографическим интересом и дочкой на выданье из Политеха. Женское вероломство придало драматизм происходящему. Актеры перекрикивали шторм, волны и скрип деревьев. Костюмы и сценография компенсировали минимализм декораций из волейбольной сетки.

Очевидцы вспоминают, что в кульминационный момент исполнитель роли Гамлета замахнулся над упавшим в снег Клавдием, "хтивим дядьком принца", впал в задумчивость и забыл слова.

Клавдий в сугробе истошно голосил: "Гамлет, что ты хотел мне сказать?! Говори, Гамлет!"

Теперь Гамлет – уважаемый и очень строгий преподаватель в родной мореходке. Плакат с премьеры он хранит до сих пор.

В 90-х курсанты и выпускники уже не будут возить из рейсов шмотки на перепродажу, разве что шубу для мамы или подружки. Теперь главная ценность – наличные доллары или немецкие марки. 

Курсантские рейсы длились несколько месяцев. Те, кто отучился, будут оставаться "под флагом" максимально долго, несмотря на минимальную и ниже минимальной зарплату в первых рейсах. Украинские профсоюзы моряков тогда только появлялись. Можно было попробовать подать жалобу на низкую оплату труда в международный профсоюз и потом засесть с "волчьим билетом" на год – в назидание. Его в рейс отправили, а он, неблагодарный, настучал на огромный штраф хозяину судна.

В 90-х прилетающих после восьми-девяти-десяти месяцев рейса "подфлажников" в аэропорту вместо таможни нередко встречали господа бандиты. Некоторые доезжали до дома налегке, без денег и багажа. 

Садиться в такси прилетающие не рисковали. Обычно родственники приезжали двумя-тремя машинами и брали с собой друзей покрепче. Распределяли сумки и ехали домой кортежем. 

Ну а девушки? А девушки уже 

2000-е – "баба на корабле" – дружба народов – джинсы с закрашенными швами

В начале 2000-х в мореходку потянулись учиться девушки. До этого по неписанным правилам женщины здесь не обучались. Исключение – единицы, сумевшие прорваться через вступительные экзамены, при этом далеко не все из самых настойчивых заканчивали вуз. Самая частая причина – замужество и декрет.

Сейчас в "вышке" есть на 75% "девичий факультет" – морского права и менеджмента. Он прошел аккредитацию в 2001-м и в 2003-м получил свое официальное название.

Но пару лет назад появились и будущие "капитанши" на самом популярном факультете судовождения.

Сегодня в "экипаже" есть отдельный женский корпус. Как и положено, по периметру здания сломаны все водосточные трубы на уровне второго этажа, по которым пытаются проникнуть ухажеры. 

Коменданты со смехом рассказывают, что прорваться в девичий заповедник пробуют не только штурмом фасада, но и хитростью. Изобретательные "Ромео" переодеваются в платья и делают макияж. Местные хранительницы порядка такие травести-шоу пресекают на проходной.

Декан факультета морского права Наталья Савинова – пример гендерного равноправия в "вышке", по званию – капитан 1 ранга, это как полковник у сухопутных.

– Сексизм? Это все мимо кассы. Женщин-преподавателей, как и девушек-курсанток, уже давно спокойно воспринимают, – говорит Наталья.

До прихода в мореходку она преподавала в академии МВД и шутила, что в этой жизни ее не заставят надеть форму. Но в "вышке" передумала. В Одессе форма моряков – это бренд. До окончания бакалавриата курсанты носят форму рядовых, а потом, перейдя в магистратуру, одевают мичманскую с погонами.

– Форму мореходки во все времена "апгрейдили" – в 60-х обрезали шинели, ушивали бушлаты, курсанты в боковые швы вставляли клинья и делали клешá. А что сейчас? – спрашиваю у Натальи. 

– Втихаря надевают черные джинсы. Но тут главное закрасить швы и бирки, потому что джинсы традиционно нельзя – только черные брюки.

Девчонки ушивают и обрезают юбки. По канонам они должна быть на каком-то минимальном расстоянии выше колена. Есть прописанные в уставе стандарты. Например, темные колготки и темная обувь, толстовка, тельняшка. Но брюки превращаются в бриджи, а юбки "дают усадку" после каждой стирки.

На первом курсе все покупают робу и носят как прикольный комбинезон. Все первокурсники чтут каноны. Девочки даже косы заплетают. А после второго – кудри до пояса.

Мальчики форму великолепно воспринимают – для них она снимает проблему "что надеть".

Стрелки до сих пор наглаживают до состояния "чтоб муха на лету голову срезала" и бляхи – пряжки с якорем на ремне, начищают по-прежнему. Чтобы сияли. Это отдельная фишка, ее понимают те, кто в системе.

По словам Савиновой, академия сегодня главный "поставщик" морских офицеров для страны. А Украина на третьем месте в мировом торговом флоте по офицерскому составу. Лидируют индусы. По рядовому составу в лидерах "филины" – филиппинцы, наши и Бангладеш. 

Среди курсантов академии много иностранцев – в основном из Китая и африканских стран. Для них – отдельный факультет и отдельный корпус, но учатся они и на судовождении, на судомеханике и на морском праве. В последние годы "вышку" полюбили турки.

Рассказывает курсовой офицер Мирослав Ржевский:

– В 2004 году у нас учился курсант из Камеруна. Очень своеобразный, обидчивый и единственный темнокожий в роте. Он первые пару месяцев был очень напряжен – все ждал, когда начнутся подначки и оскорбления.

Не дождался. Ребята все подобрались веселые и душевные, они так быстро задружились, что уже через несколько месяцев учебы на общем капустнике офицерского состава и курсантов под песню "Я – шоколадный заяц" выпрыгнул наш Умар с веселыми танцами. Легли все. Хороший мальчишка оказался, компанейский.

Сейчас Умар живет в Европе и работает в Гаагском трибунале.

Вокруг Дюка с ветерком

2010-20-е – ритуалы с "мивиной" – стол на флагштоке – деловая переписка с мэрией

Сегодняшние курсанты по сравнению с теми, кто учился в 70-е и даже 80-е, скучные, правильные и воспитанные – уверяют преподаватели-старожилы. 

Года три назад появился ритуал посвящение в "экипажных". Накануне официального посвящения в курсанты в спальных корпусах старшие девочки принимают первокурсниц. В финале церемонии вновь прибывших торжественно кормят "мивиной", но без возлияний.

Мальчики гуляют "на стороне" – старшие курсы выгуливают младших. После церемонии посвящения в курсанты, построения на плацу и фото на курсантской лестнице все уходят в ночные клубы. 

Но главное событие, конечно, окончание учебы – в последние годы это происходит в конце декабря.

Ночью накануне торжества на рельсы трамвая №15, идущего мимо "экипажа", перетаскивают здоровенные ялы – корабельные шлюпки. А сразу после последнего звонка целая рота прет двухсоткилограммовый якорь, украшающий фасад, опять-таки на рельсы – его ни поднять, ни объехать. 

Пару лет подряд якорем не ограничились и… снимали ворота "экипажа", чтобы бережно положить туда же. Водители проклинают хулиганов, но к традициям относятся с пониманием и самосуд не устраивают.

Возвращать ялы, якорь и ворота на место после праздника заставляли курсантов, но не зачинщиков, а тех, кого удается поймать дежурному офицеру. 

Однажды удивили даже старых офицеров – на флагшток вместо флага подняли… двухтумбовый стол. 

Раньше выпуск отмечали намного помпезнее. Сильно подержанные иномарки, привезенные или купленные курсантами после рейса, вместе с арендованными лимузинами гоняли кортежем по центру Одессы с флагами всех стран, где удалось побывать выпускникам. 

Новоиспеченные моряки обычно высовывались из люков в крыше с гигантскими рогами (прозвище курсантов самого престижного факультета судовождения – "рогатые)". Все заканчивалось автокаруселью вокруг памятника Дюку, которого в ночь перед праздником одевали в тельняшку, а потом еще щедро поливали шампанским.

Эта добрая традиция бесславно закончилась лет пять назад. Законопослушные или наоборот – окончательно оборзевшие курсанты написали официальное письмо в мэрию с перечнем улиц, где пройдет кортеж выпускников, попросили перекрыть движение общественного транспорта и организовать зеленый коридор и полное содействие гуляющим.

Мэр проникся и прислал официальный ответ ректору. Суть письма сводилась к следующему: в случае инцидентов на перечисленных улицах, полицейские примут меры по всей строгости.

Свою угрозу власть на всякий случай подкрепила грузовыми машинами, которые перекрыли выезды из "экипажа".

Поэтому последние годы, тем более с карантином, громких выездов с дрифтом вокруг Дюка не случается. Пока… 

Юлия Верба, для УП