Там живут несчастные люди-дикари…
"Выбирай в туземный совет трудящихся, не пускай шамана и кулака", - именно этот бесподобный плакат, созданный в начале 1930-х для малых народов Севера, поневоле вспоминается, когда речь заходит о современной украинской политике.
Правда, трудящиеся с мандатами у нас представлены разве что шофером Ахметова, но зато всякий институт власти в Украине имеет ярко выраженные туземные черты.
И, видимо, лучшим ключом к пониманию отечественной элиты является не политология, не психология и уж конечно не формальная логика, а этнография.
В этом смысле затянувшаяся Война за Властные Полномочия, сопровождающаяся кадровыми поединками, законодательными битвами, неожиданными союзами и тайными соглашениями, может дать богатейший материал для нового Миклухо-Маклая.
В последнее время сентиментальные комментаторы все чаще сетуют на недостаток морали в украинской политике.
В действительности морали там хоть отбавляй, но морали особой, с экзотическим туземным колоритом.
В позапрошлом столетии некий европейский миссионер, проповедовавший христианство среди готтентотов в Южной Африке, спросил одного из своих подопечных, знает ли тот, чем отличается Добро от Зла.
Абориген не замедлил с глубокомысленным ответом: "Зло – это если сосед уведет у меня быков, добро – если я уведу быков у соседа".
Выражение "готтентотская мораль", ставшее крылатым, как нельзя лучше отражает реалии политической жизни в Украине.
Набор нравственных принципов нашего дикаря от политики весьма прост: "Если полномочия отнимают у меня – это зло, если я отбираю чужие полномочия – добро", "Если кадровые чистки проводила прежняя власть – это зло, если их проводит нынешняя – добро", "Если с Антикризисной коалицией договариваются наши товарищи по Майдану – это зло, если мы сами – добро" и т. д. и т. п.
Необходимо учесть еще один важный момент.
В глубине души культурный человек также может быть не чужд готтентотской морали, но, живя в цивилизованном обществе, он вынужден скрывать и подавлять дикарские инстинкты.
Готтентот, в отличие от закрепощенного европейца, не связан никакими условностями; свои этические установки он декларирует открыто, даже не понимая, что говорит нечто предосудительное. Такое же наивное бесстыдство характерно и для украинского политбомонда.
Как мы помним, всю вторую половину января активисты БЮТ пытались объяснить электорату, отчего они поддержали закон о Кабмине, который ранее нещадно ругали.
Одну из первых версий озвучил Александр Турчинов, заявивший следующее: "Наши оппоненты напрасно радуются. Мы принимали этот закон для себя, и по этому закону мы будем формировать правительство и работать".
То бишь диктаторские полномочия для премьера Януковича – разумеется, Зло, но такие же полномочия для премьера Тимошенко – Добро.
Когда авторитетный деятель демократической оппозиции пытается использовать готтентотский принцип в качестве благовидного оправдания – это, согласитесь, довольно грустно.
Впрочем, демонизировать отечественный политикум также не стоит. Опереточных злодеев тут нет.
Все наши деятели защищают исключительно Добро и борются за торжество Справедливости. Вот только основным критерием Добра для каждого отдельно взятого политика служит его собственная персона.
Нам, конечно, хотелось бы, чтобы украинский политбомонд руководствовался в первую очередь интересами страны. Но национальные интересы – это абстракция: карманов они не греют, самолюбия не тешат…
А с абстрактным мышлением у дикарей всегда не ладилось. Усваивать различные отвлеченные понятия им крайне трудно.
Эта ментальная особенность нашла отражение в некоторых туземных языках.
Так, у аборигенов Флориды "на-куа" означало 10 яиц, а "на-банара" - 10 корзин, однако слово "на" в значении "десять" отдельно не употреблялось.
Дикарь был попросту неспособен представить себе число 10 без наполнения конкретными яйцами, которые можно скушать, или корзинами, по которым эти яйца можно разложить.
Точно также у туземцев Фиджи и Соломоновых островов не была слова "сто", зато имелся специальный термин для обозначения ста кокосовых орехов.
"Политреформа", "Конституционный Суд", "Закон об оппозиции", "Кабинет Министров", "Закон об императивном мандате", "Министерство иностранных дел" - все эти понятия, обозначающие важнейшие государственные институты и законодательные акты, совершенно недоступны отечественному политикуму.
Такими категориями способны мыслить правящие элиты Великобритании, Канады или Финляндии, но не обитатели украинских политических джунглей.
Наш туземец может рассматривать любую из этих стратегических абстракций только в привязке к своим собственным интересам.
Скажем, президент Ющенко явно не состоянии хотя бы на секунду представить Политреформу, изменившую государственный строй республики под названием Украина.
Виктору Андреевичу требуется наполнить сие отвлеченное понятие конкретным, глубоко личным содержанием.
В декабре 2004-го для Ющенко существовала реформа, послужившая ему пропуском в главное кресло страны, сейчас – реформа, лишающая его этого кресла. А в 2005-м, когда судьбоносные конституционные изменения напрямую не касались Гаранта, он о них и не вспоминал…
Впрочем, уровень мышления президентских оппонентов столь же низок. Отсюда и хроническая неспособность украинских политиков к ведению нормального конструктивного диалога: наши туземцы попросту не владеют необходимым понятийным аппаратом.
При каких условиях возможна продуктивная дискуссия относительно закона о Кабинете Министров?
Как минимум, стороны должны вести речь об одном и том же предмете – о системообразующем законе, без которого стране жить нельзя.
Но наши лидеры, хоть и оперируют схожим набором звуков, имеют в виду абсолютно разные правовые акты.
Виктор Янукович изначально жаждал "Закона об увеличении полномочий Виктора Януковича", Виктор Ющенко мечтает оспорить в КС "Закон об уменьшении полномочий Виктора Ющенко", а Юлия Тимошенко поддержала "Закон, на который можно выменять определенные привилегии для Юлии Тимошенко".
Очевидно, столь же конструктивной была бы гипотетическая дискуссия флоридских дикарей о свойствах числа 10.
Один абориген заявил бы, что десять яиц маленькие и вкусные, другой бы возразил, что десять корзин большие и несъедобные, на чем спор туземных математиков зашел бы в тупик.
Вообще, наблюдая ожесточенные дебаты наших политиков, приходишь к мысли, что они попросту не доросли до "императивного мандата", "контрассигнаций" и прочих мудреных буржуйских неологизмов. Уровню отечественной элиты скорее соответствует лексика примитивных племен.
Например, в языке южноамериканских индейцев бакаири имелось любопытное слово "кура", у которого было сразу два значения: "МЫ" и "ХОРОШИЙ". Использовали бакаири и столь же емкий термин "курапа", одновременно означавший "НЕ МЫ" и "ПЛОХОЙ".
Думаю, заимствование этих универсальных выражений позволило бы украинским политикам существенно сэкономить на услугах спичрайтеров и воздержаться от произношения утомительных речей.
Каждый партийный лидер смог бы в двух словах разъяснить избирателям программу своей политсилы, не упустив ни одной существенной детали…
Кстати, об избирателях. Очевидно, значительной части украинского электората, прежде всего жителям Юго-востока страны, импонирует готтентотское мировоззрение политиков: многие граждане склонны безоговорочно солидизироваться с партийными боссами, оправдывая любые их дикарские выходки.
Что ж, как говорится, о вкусах не спорят: в конце концов, "добродетельным дикарем" восхищался и знаменитый философ Руссо.
Но если вы твердо решили превратить туземца в своего кумира, необходимо запомнить одну важную вещь: сколько бы полномочий и материальных ценностей не отнял у конкурента ваш любимец (в рамках торжества Добра над Злом, конечно), вам из этих трофеев не перепадет ничего.
Ибо все ваши восторги не заставят дикаря включить вас в круг лиц, подпадающих под сакральное определение "кура".
Наверное, более перспективный путь – не восхищаться экстравагантными проделками туземца, а попытаться привить ему элементарные навыки культуры. Мы ведь не расисты, и знаем, что ущербное мировоззрение дикаря обусловлено условиями жизни и плохим воспитанием.
Теоретически последовательное воздействие гражданского общества способно превратить партийного аборигена в цивилизованного политика. Было бы время…
Но времени как раз таки в обрез. Ведь туземцы волей-неволей вынуждены контактировать с внешним миром, а такие контакты всегда несли отчетливый отпечаток дикарского менталитета.
За бутылку рома абориген легко продавал своих соплеменников, а уж как он радовался выгодному обмену ненужных земель на полезные и красивые стеклянные бусы! Вот только финал у подобных сделок был печальный – заключение в резервацию.
С разгаром украинской битвы за полномочия весьма симптоматично совпали революционные энергетические инициативы президента Путина.
Очень кстати пришлись и разговоры о реанимации ЕЭП, и пресловутый "черный список" от российского МИДа.
Имеются ли в диком, примитивном украинском политикуме люди, способные противостоять натиску северного соседа?
Автора, как и многих его сограждан, обрадовал провал путинского нефтегазового блицкрига в Верховной Раде и далеком Мюнхене.
Но, естественно, Кремль на этом не успокоится. И в перспективе судьба страны не в последнюю очередь зависит от того, что именно движет нынешними защитниками украинской ГТС. Готтентотский принцип "Если национальное достояние дерибаним не мы – это зло, если мы – добро"?
Или же первые лучики цивилизованного сознания, начавшие пробиваться сквозь дремучую туземную тьму?
Хотелось бы верить, что все-таки второе. Иначе в скором будущем Украина рискует превратится в один большой геополитический бантустан.
