Status quo власти против суверенитета народа

Нынешняя дискуссия вокруг конституционности указа президента о прекращении полномочий Верховной Рады является, фактически, столкновением двух подходов к сущностной первопричине государства.

Первый подход выводится из советской традиции и хорошо иллюстрируется статьей 2 конституции УССР (которая действовала до 1996 года): в части 1 этой статьи торжественно декларируется "Вся власть в Украине принадлежит народу", следующее же предложение эту власть существенно ограничивает "Народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов".

Второй подход привнесен в действующую Конституцию Украины из европейской традиции.

Знаменитая сейчас статья 5 Конституции постулирует: "Носителем суверенитета и единственным источником власти в Украине является народ. Народ осуществляет власть непосредственно и через органы государственной власти и органы местного самоуправления".

Советская традиция формально была прервана, ее принято клеймить и критиковать, но, подозреваю, она крепко укоренилась на мировоззренческом уровне бывших выпускников юрфаков.

Более того, как свою систему понимания права, эти бывшие выпускники успешно транслируют их выпускникам нынешним, прикрывая вполне западными словесными конструкциями.

Удивляться здесь не следует, поскольку выстроить новую систему принципов значительно легче, чем перестраивать старую – тем более в так насыщенно взаимосвязанной системе права.

Европейская же традиция у нас была прервана или настолько давно, или настолько кроваво, что говорить о ее трансляции не приходится.

Поэтому для ее привнесения в практику нашего права мало создания правовых актов a la ЕС, необходимо осмыслить их сущностное отличие от советских прототипов.

И дело не только в позитивистской парадигме советской школы юриспруденции, на что справедливо обращалось внимание исследователей.

Дело в основательном способе организации общества: на монополистических или конкуренционных основах или, как принято называть в институционной теории, на основе вертикального или горизонтального социального контракта.

Несколько слов в обоснование этого тезиса.

Модель "осевшего бандита"

В 1996 году Мартин МакГир и Мансур Олсон предложили элегантную математическую модель экономических следствий обеих типов контракта.

Модель вертикального контракта описывается ими яркой метафорой "осевшего бандита".

Развитие абсолютно анархического общества как следствие ведет за собой возникновение системы, в которой несколько индивидов или групп получают преимущества в применении насилия по сравнению с другими, но не имеют таких преимуществ друг перед другом.

Получается общественная структура, в которой властвуют "бандиты-гастролеры" - в украинской ретроспективе примерами могут служить татарские орды.

Стратегия "бандита-кочевника" состоит в возможно тотальном грабеже всех и до нитки; если субъекта не ограбит он, то ограбит другой "бандит-кочевник". Стимулы в ограничении грабежа в таких условиях отсутствуют.

Конкуренция между этими "бандитами", однако, неизбежно приводит к тому, что один из них восдоминирует над другими и вытеснит их из своей "сферы грабежа" или подчинит себе.

Появляется "осевший бандит" с подконтрольной территорией и с совсем другой стратегией грабежа. Этот "автократ" заинтересован в сохранении на подконтрольной территории стимулов для производства благ, часть из которых он может потом отобрать.

Парадоксально, но в существовании такого "стационарного бандита" заинтересован и производитель благ, который выбирает меньшее зло – частичный и прогнозируемый грабеж (налог) как плату за защиту от непрогнозируемого и тотального грабежа.

Появляется основа для взаимовыгодного контракта, с развитием переговорной силы общества "автократ" все больше ограничивается, его подданные буквально выкупают справедливые условия этого социального контракта.

Это контракт граждан с государством, правителя с подданными – отсюда и его вертикальность. Первичным является правитель, не обязательно индивид – это может быть и властная группа, временами довольно широкая.

Возникновение конкурента на власть рассматривается как покушение на существующую систему власти, потеря власти – как конец этой системы.

Модель горизонтального контракта

Противоположной моделью является государство горизонтального контракта: граждане заключают контракт между собой о подчинении всех честным и справедливым правилам.

Создается орган, который следит за соблюдением этих правил и ему делегируется исключительное право на применение насилия относительно тех, кто правила нарушает. В систему правил входит и производство общественных "дармовых" благ, которое с точки зрения интересов общества целесообразнее организовать именно так.

Первичным источником власти в такой системе является общество. Неэффективная система власти рассматривается гражданами как неудачный контракт, и может быть ими же и перезаключен.

Власть десакрализована и оценивается исключительно с позиции эффективности менеджмента.

Возникновение конкурента на власть в такой системе поощряется – как возможность найти более эффективного менеджера. При блокировании процесса изменения (узурпация власти) – право на восстание в такой концепции выглядит вполне естественным.

И одна, и другая модели являются идеализированными.

Если первая из них хотя бы в какой-то мере моделирует историческую траекторию развития, то вторая в основе свой имеет вполне абстрактное общество.

Но с развитием "переговорной силы" общества, с подъемом социального капитала есть возможность достичь параметров этого абстрактного общества и перейти от монопольной организации общества к конкурентной, более экономически эффективной.

Это, собственно, вытекает из упомянутой модели МакГира-Олсона.

Экономическими критериями деятельности "вертикальной" власти являются интересы самой власти, а не граждан - то есть стратегией целесообразности является максимализация налогов, а не максимализация совокупных выработанных благ.

Вместе с тем экономическими критериями горизонтальной власти – собственно максимализация совокупных выработанных благ.

То есть, при справедливых правилах - в формулировке Дж.Ролса: "социальные и экономические неравенства в обществе должны быть организованы таким образом, чтобы они вели к наибольшей выгоде наименее успешных слоев общества" - это ведет к возрастанию благосостояния каждого среднего гражданина.

Но, оказывается, одной эффективности или целесообразности для изменения организации власти слишком мало.

Традиции вертикального контракта очень крепкие в общественном сознании – в институционной теории, которая изучает функционирование норм и институций в обществе, этот феномен получил название "зависимости от траектории".

Нет потребности отмечать, что советская система была типичным образцом вертикального контракта, даже формально это было государство господства определенной группы, "более ровной", чем другие.

В системе права такого типа государства приоритетным является сохранение status quo власти, для ее изменения необходимы абсолютные убедительные аргументы.

В системе права, задекларированного у нас Конституцией 1996 года, приоритетным является суверенитет народа. А это означает, что при спорных моментах относительно функционирования верховной власти, взаимодействие ее ветвей, наличие/отсутствие угрозы узурпации и т.п. арбитром выступает народ.

В конце концов, это не только конституционная декларация.

Именно так и произошло в ноябре 2004 года – народ осуществил свою власть непосредственно, а Верховный суд только легализировал это осуществление.

Конституция – фетиш для органов власти, политиков или граждан. Но она не может быть фетишом для народа, если, прикрываясь ее буквой, нарушаются принципы справедливости, а, значит, эффективности.

Определение что такое в этом случае "народ" тяжело прописать, но легко понять, сравнивая Майдан-2004 и 2007.

Указ президента о роспуске Верховной Рады как реакцию на узурпирование ею власти следует рассматривать как конституционный путь к реализации непосредственной власти народа.

Если бы президент не открыл этот путь, народ как суверен нашел бы другую форму ее реализации – возможно, не унормированную существующим общественным договором, поэтому более болезненную для общества.

Поэтому, есть надежда, что украинское общество бесповоротно выбрало горизонтальный контракт как форму своей организации.  

Автор

Орест Друль, "Западная аналитическая группа".