Все переплетено, или Как война с Россией повлияла на украинскую "столицу лозоплетения"

Четверг, 13 сентября 2018, 06:10
Все переплетено, или Как война с Россией повлияла на украинскую столицу лозоплетения
фото: Ельдар Сарахман

Еще 5-7 лет назад в каждом дворе закарпатского села Иза делали предметы из лозы, которые известны во всей Украине и даже в Европе. После оккупации Крыма и начала войны на Донбассе украинская "столица лозоплетения" переживает не самые лучшие времена, потеряв большой рынок сбыта. Некоторые мастера вынуждены бросать многовековой промысел и ехать за границу на заработки. Но те, кто остается, ищут новые рынки продаж.

"Украинская правда" побывала в легендарном селе, где, несмотря ни на что, берегут традиции древнего промысла и не теряют оптимизма.

Сельский бизнес-кластер

Иза, в которой числятся около 6 тысяч жителей, расположена всего в пяти километрах от закарпатского городка Хуст. Особенности написания села по-украински, которое впервые упоминается в 1387 году, родили топонимический каламбур.

— Некоторые туристы, особенно русскоязычные, увидев знак на въезде, спрашивают: "Что это за название — "Тринадцать А" (ІЗА — УП)? — рассказывает директор местного дома культуры Вера Вучкан.

Никто в Изе и не вспомнит точно, когда тут появились первые мастера.

 
Лозоплетение — едва не единственный способ заработка не только в Изе, но и во всей округе
все фото: ельдар сарахман

Бесхитростная легенда гласит: местный житель Иван Кашков пошел на речку, нарубил черную неочищенную лозу. Сплел большую корзину с двумя ручками — такую, в которой носят сено или дрова. Пришел домой, научил своих сыновей. С тех пор все начали делать корзины.

Более реалистичной выглядит другая версия: на этих землях, принадлежащих когда-то Венгрии, открыли цех, где работали селяне. Затем, научившись ремеслу, они стали зарабатывать самостоятельно.

Вера Вучкан тоже плетет, хотя сама не местная, родом из Тячевского района.

 
Из лозы делают сувениры, корзины для грибов, фруктов, для котов и собак, цветочники, хлебницы, кресла-качалки, вешалки, диваны, столы, кухонную мебель и даже садовые беседки

Тот, кто оседает в Изе, должен обязательно уметь это делать. Иначе он в Изе не уживется, — улыбается она.

Читайте также

По словам Вучкан, техника мастеров постоянно усовершенствовалась. Сейчас в селе около полутора тысяч видов плетения. Из лозы делают сувениры, корзины для грибов, фруктов, для котов и собак, цветочники, хлебницы, кресла-качалки, вешалки, диваны, столы, кухонную мебель и даже садовые беседки.

Вучкан рассказывает: процесс подготовки лозы долгий и непростой. Есть лоза весенняя, ранняя, белого цвета, с нее снимается "шкурка", и ее не нужно варить. Есть летняя — желтоватого цвета. Есть зимняя — ее вываривают в котлах до трех часов, и она становится розовой.

Лозоплетение — едва не единственный способ заработка не только в Изе, но и во всей округе. Благодаря умению местных мастеров возник своеобразный бизнес-кластер: в Изе плетут, а в соседних селах специально выращивают лозу. Деловые связи простираются и дальше: заготовленный материал привозят из соседнего, Тячевского района, и даже из Ивано-Франковской и Тернопольской областей.

Сажают лозу прямо в поле, — говорит Вучкан. — Первый год нужно хотя бы 5-6 раз обкопать. Сначала будут маленькие прутики, на второй год потолще. Потом еще толще. На третий-четвертый год она вырастает высотой в несколько метров и толщиной в два пальца. Лоза с одной плантации стоит примерно 2-3 тысячи гривен.  

Та лоза, из которой делают мебель, растет не меньше двух-трех лет. Та, что можно на речке собрать, это обыкновенная верба для производства мебели не годится. Только для маленьких корзинок, хлебниц.

 
 
Вучкан: Та лоза, из которой делают мебель, растет не меньше двух-трех лет

Плетеный мотоцикл и Россия на замке

Татьяна Исак начала плести с 13-ти лет. Чтобы сделать небольшую хлебницу, ей нужно около 20 минут. За нее она выручит 50 гривен.

Руки Татьяны —  в мозолях и мелких порезах. Как у всех, кто занят этим ремеслом.

 
Татьяна Исак начала плести с 13-ти лет. Чтобы сделать небольшую хлебницу, ей нужно около 20 минут

На вопрос, хватает ли ей заработанных денег, женщина отвечает: "Категорически нет!".

Знаете, какой это труд?! — восклицает она. — Руки болят. Когда красим лозу, руки разъедает. Муж и сын вынуждены работать в Европе. Уехали, чтобы мы пожили более-менее. У нас не ценится наш промысел. Все думают, что лозоплетение это просто, поэтому не готовы платить адекватные деньги.

Несмотря на непростую реальность, Татьяна Исак не перестает улыбаться.

 
Татьяна Исак: У нас не ценится наш промысел. Все думают, что лозоплетение — это просто, поэтому не готовы платить адекватные деньги

Нужно с хорошим настроением браться за работу, — поясняет она. — Если настроение хорошее, то и корзина получается отличная. Если покупатель доволен – довольна и я. Если вы у меня купите некачественную корзину, вы больше ко мне не придете, правильно?

О чем думаю, когда плету? О семье, жизни, о том, как больше сделать, чтобы заработать.

Сельский голова Василий Томищ сложившимся порядком вещей в Изе по большей части доволен. В селе около 200 жителей работают как частные предприниматели, выплачивая налоги в местный бюджет.

 
Сельский голова Василий Томищ сложившимся порядком вещей в Изе по большей части доволен

Здесь пересекаются туристические пути – дорога на Рахов, Хуст, Межигорье, Синевир, Мукачево, Ужгород. Когда туристы проезжают мимо, всегда останавливаются, покупают корзины. Нашу продукцию можете встретить в Венгрии, Румынии, Польше, Чехии, — хвалится он.

— Несколько лет назад лозу плели практически в каждом дворе, — утверждает Томищ. — У каждого был свой индивидуальный продукт. После 2014 года прикрылась граница. Раньше много продавали в Крым и Россию. Это еще со времен Союза повелось.

 
Василий Томищ: Несколько лет назад лозу плели практически в каждом дворе

Василий Томищ вспоминает, как сам плел и возил изделия в груженной машине в бывший Ленинград, Москву и Сочи.

—  Этот рынок сейчас фактически пропал, — сожалеет он. — Поэтому многим пришлось искать работу в Чехии, Польше, Венгрии. Думаю, что примерно две трети дворов в Изе уже забросили лозоплетение. Но все равно наша Иза остается селом-брендом, селом-рынком.

По словам Василия Томища, местные мастера быстро подстраиваются под новые веяния. Плетут мебель под заказ — в рестораны, магазины. Воплощают любую прихоть клиентов. Ищут заказчиков через интернет и пересылают свои работы по почте.

— Вот, к примеру, полномасштабная модель мотоцикла, — показывает Томищ фото на смартфоне. — У нас говорят: "Сплетем все, кроме гробов".

 
 
Плетут мебель под заказ — в рестораны, магазины. Воплощают любую прихоть клиентов. Ищут заказчиков через интернет и пересылают свои работы по почте

Стратегический запас

Когда-то Алена Щербан, пенсионер из Изы, 35 лет работала учителем младших классов. Местному искусству она научилась уже в пенсионном возрасте.

— Ходила я по всему Советскому Союзу, — говорит она не без гордости. — Корзины продавала. Речной вокзал в Москве был мой. Еще был Ленинград, Сухуми, Адлер, Евпатория. Сейчас уже — всё. Кругом одни бандиты, гребут миллионы, а нам жить не дают.

 
Алена Щербан местному искусству научилась уже в пенсионном возрасте

Назойливых камер туристов и журналистов старушка не любит.

— Вы ж только смотрите, покупать ничего не будете, — объясняет она. — Вам хорошо, сфотографировали — и пошли. А вы знаете, как это тяжело — плести?!

 
Алена Щербан: Кругом одни бандиты, гребут миллионы, а нам жить не дают

Осень придет, листья падают идем рубать лозу. Все село рубает, в снопы вяжем. Кладем в котлы варим два с половиной часа. Тогда очищаем лозу. Сушим кладем на чердак или в хате возле печки. Если не высушить, все прутики станут черными   пропадут.

Самая большая торговая точка в Изе — у Василины Штец и ее семьи. У нее можно купить все — от маленьких предметов за 100-120 гривен до "королевского" набора мебели из стола, двух кресел и дивана. Стоит он 7000 гривен, хотя такая работа заслуживает большего.

 
Самая большая торговая точка в Изе — у Василины Штец и ее семьи

— Нам хорошо, что люди и так берут. Покупают по такой цене — и то хорошо. Раньше было лучше. Сейчас слабенько идет. Люди жалуются, что нет денег. Уже стараемся цены не поднимать, — говорит она.

Василина начала плести с 12 лет. Ее стаж — 46 лет. Теперь у нее настоящий семейный подряд из десяти родственников. Их продукцию можно встретить даже в Италии и Объединенных Арабских Эмиратах, куда контейнерами через Одессу перекупщики отправляют мебель.

— Умение плести передается из поколения в поколение, — рассказывает Василина. — Никого не заставляем. Все происходит само собой. Детки просто наблюдают за взрослыми и сами учатся.

Кругом села тоже пытаются плести из лозы, но у них так, как в Изе, не получается. Да и нигде так не получится.

 
Василина начала плести с 12 лет. Ее стаж — 46 лет

Татьяна Чохняй, еще один продавец, когда-то была учителем математики. Теперь плетет и продает.

— Лозоплетение — сложная процедура, куда сложнее, чем в институте на математика учиться, — отмечает она.

Сегодня, по словам Чохняй, не самые лучшие времена для промысла. Но выход предприимчивые жители Изы все равно находят. Бывает, что отправляют товар даже в Австралию, где он популярен среди ностальгирующей украинской диаспоры.

Война на Донбассе и оккупация Крыма изменила рынки сбыта. Те, кто раньше ездил в Крым, Москву, Санкт-Петербург и Сочи, теперь больше устремляются в Запорожскую, Одесскую, Херсонскую область — на отечественные морские курорты.

 
 
Татьяна Чохнай: В каждой хате Изы, на чердаке, большой запас лозы. Она поможет выжить в трудные времена.

Хуже, когда местные мастера вынуждены ехать за рубеж, на стройки, заводы. Туда же направляется и молодежь, которая не хочет выживать за счет плетения корзин.

Впрочем, проблемы Татьяну Чохняй не пугают. Она уверена, что древний промысел в Изе не исчезнет.

— Такого не может быть! — восклицает она. — Вот просто не может! В каждой хате Изы, на чердаке, большой запас лозы. Она поможет выжить в трудные времена.

Євген Руденко, фото, відео: Ельдар Сарахман, УП

Реклама:
Уважаемые читатели, просим соблюдать Правила комментирования
Главное на Украинской правде