НЛО, ядерные ракеты и космический мусор. За чем следит засекреченная база с РЛС возле Мукачево
Недалеко от Мукачево находится объект, который в будущем может cтать не менее популярным, чем замок Паланок, куда в 2019 году приехали 245 тысяч туристов.
В лесу на 103 гектарах разместилась бывшая военная часть с позывным "Шипка".
1056-й отдельный радиотехнический узел раннего предупреждения. За этими казенными словами, колючей проволокой и густой листвой скрывалась секретная база с радиолокационной станцией 5Н86 "Днепр".
РЛС заступила на боевое дежурство в 1979 году. Круглосуточно и непрерывно в течение 30 лет она контролировала космическое пространство над всей Западной Европой, Средиземным морем и Северной Африкой.
Главной ее задачей было обнаружить баллистические ядерные ракеты противника: определить точку старта, траекторию и точку падения.
В таком режиме РЛС под Мукачево работала до 2009 года. Причем в сотрудничестве с РФ, передавая секретные данные в командные пункты Коломны и Солнечногорска.
Фактически РЛС в Мукачево и еще один подобный объект в Севастополе находились в оперативном подчинении у российских военных. За это Кремль платил, по разным данным, от 800 тысяч до 1,5 миллионов долларов ежегодно.
Сегодня здесь находится Западный центр радиотехнического наблюдения (ЗЦРН). Он входит в сеть Национального центра управления и испытаний космических средств (НЦУИКС).
Содержание РЛС обходится, минимум, в 10 миллионов гривен ежегодно. Ее сердце – компьютеры 60-70-х годов прошлого века. Они занимают сотни квадратных метров, для их работы нужны большие объемы электроэнергии. И резервуары с водой, которая спасает технику от перегрева.
Непрерывное дежурство РЛС забирает больше тысячи кубов воды в месяц.
Объект по-прежнему режимный, с высокой степенью секретности. Попасть сюда непросто даже журналистам. Нужно получать разрешения в Киеве, согласовывать план съемок.
В 2020 году центр частично открыли для небольших групп туристов.
"Украинская правда" подробно показывает, как устроена РЛС 5Н86 "Днепр" на Закарпатье.
"Не болтай!"
Мерцание люминесцентных ламп, эхо голосов и шагов в полумраке коридоров. Выкрашенные масляной краской стены, запах старой мебели из ДСП – всё это похоже на научно-исследовательский институт 70-80-х прошлого века.
В кабинете Николая Жураковского, главного тут человека, на стене карта звездного неба, напечатанная в 60-х. Над ней – оленьи рога. Рядом – радиоприемник "Маяк".
Между двумя стягами – украинским и военной части № 30767 – раритетный глобус с уже несуществующим пятном, занимавшим когда-то одну шестую суши.
– Головний артефакт у нас – ось цей, – показывает он, смеясь, на стену в приемной, где висит пропагандистский плакат с призывом: "Не болтай!".
62-летний Жураковский – полковник в отставке. Коллеги обращаются к нему "Командир".
Сегодня он возглавляет Западный центр радиотехнического наблюдения, который еще несколько лет назад был засекреченным военным объектом.
– Я не тихо говорю? – переживает он. – Тихо, так?
– Нічого, – успокаивает его оператор УП. – Це щось професійне? Ви ж мали бути непомітними?
– Мабуть, професійне, – соглашается начальник центра.
У Николая Жураковского первая, самая высокая форма допуска к секретным документам особенного назначения. Ему запрещен выезд в РФ, оккупированный Крым и ОРДЛО.
В частях противоракетной и противокосмической обороны случайных людей не было.
Таких специалистов, как Жураковский, готовили в Житомирском военном училище. И в Пушкинском, под бывшим Ленинградом.
Еще на этапе поступления, когда он был абитуриентом, Николай имел третью форму доступа к гостайнам.
Восемь лет отслужил на РЛС в Усолье-Сибирском Иркутской области (РФ), а на Закарпатье попал в 1990-м.
Надувные МиГ-29 и миф о ядерном реакторе
Военная часть появилась в 1974 году.
Все, что нужно для слежки за баллистическими ракетами, построили за четыре года. РЛС начала сканировать небо в феврале 1979-го.
В лучшие времена тут служили 175 офицеров. Было шесть рот, семь подразделений и одна часть КГБ.
Объект обслуживали около 1 000 человек. Сегодня – в десять раз меньше.
Для семей офицеров и прапорщиков построили военный городок на 1 300 жителей. Сейчас в нем осталось семь пятиэтажек, церковь, магазины, школа, детский сад.
На отдельной территории разместили роты, штаб, клуб, баню, столовую.
Жители Мукачево могли только догадываться, что именно происходило в городке возле села Шенборн. Тех, кто служил там, называли "космонавтами".
– Раніше був цілком таємний об’єкт, – рассказывает Николай Жураковский. – Легенда прикриття була така: у нас тут рембаза ВВС.
Деякий час були надувні макети МіГ-29. Уявіть, працівники тягали їх з одного місця на інше! Імітували діяльність, щоб заплутати ймовірного ворога. Зараз це трохи наївно та смішно звучить.
Объект до сих пор генерирует слухи среди местных. Самый распространенный – о ядерном реакторе, который якобы здесь спрятан.
Разговоры о вредоносных передатчиках, радиационном излучении начали шириться с 1986 года, после взрыва на Чернобыльской АЭС.
– Хтось скаржився, що діти народжуються хворі в Мукачеві. Літні люди говорили, що нібито через нас голова у них болить, – говорит начальник Западного центра радиотехнического наблюдения.
На базу наведывались разные комиссии, но ядерный реактор так и не нашли.
Сегодня РЛС работает по большей части в режиме "выключено", но готова включиться в любой момент.
Для запуска нужно спецразрешение из Киева, около 40 тысяч гривен в сутки на электроэнергию и воду. И приблизительно трое суток, чтобы аппаратура начала работать на полную.
Для охлаждения советской вычислительной техники в конце 70-х в 5 километрах отсюда пробурили 5 скважин. И сделали два резервуара по 500 кубов каждый.
Подстраховывала РЛС резервная система из двух "дизелей" с подводных лодок.
– Якщо зникало електропостачання, вони автоматично вмикалися.
Якщо станція не працювала хоча б дві-три секунди, були дуже великі неприємності для командира частини та начальника штаба, – делится Жураковский и ведет в святая святых РЛС.
Пульт управления
Если смотреть на РЛС 5Н86 "Днепр" сверху, она напоминает американский стелс-бомбардировщик B2. Или согнутую дугу лука, готового вот-вот отправить смертоносную стрелу.
Но те, кто служил здесь, не могли причинить вред.
Разведки ведущих стран мира знали расположение РЛС. В случае ядерной войны, такие объекты попадали под удар одними из первых.
Миссия персонала станции была благородной, но по сути фатальной: успеть предупредить штаб о пуске баллистических ракет противника, которые поражали цель в течение 15-20 минут.
Когда находишься возле РЛС 5Н86 "Днепр" на земле, геометрию объекта и его масштабы понять сложно.
Влево и вправо расходятся покрытые шифером павильоны, в которых спрятаны антенны. 250 метров в длину и 11 в высоту каждая.
Один антенный павильон, СРЛС №1, направлен на Юго-Запад. Другой, СРЛС №2, – на Запад.
По центру их соединяет большое двухэтажное здание, которое называют "Специальное техническое сооружение №1". Внутри находится то, что поражает больше всего.
– Це – пункт управління РЛС, – заводит в душное помещение Николай Жураковский.
Аппаратура 60-70-х годов разработки, с разноцветными клавишами и выпуклыми мониторами, похожа на большую старую игрушку. Но, как ни странно, работает и полвека спустя.
Она способна определить объекты на расстоянии нескольких тысяч километров, контролировать ближний и средний космос.
Цель фиксируют за 9-10 секунд с момента ее входа в зону обзора мукачевской РЛС.
Данные появляются на табло.
– Є декілька типів цілі, – рассказывают специалисты. – Перша, яка була найважливішою для нас, – балістична ракета. Друга – штучний супутник Землі.
Всього дев’ять типів, серед яких – невідомий.
– Вы засекали НЛО? – спрашивают журналисты УП у начальника центра.
– Так, звичайно, фіксували – отвечает он. – Практично при кожному включенні такі цілі виявляли. Декілька разів на добу.
Але це об’єкти, які прибрані з каталогів. Це може бути якийсь супутник-розвідник, який та чи інша держава не афішує.
– В летающие тарелки верите?
– Ні. Вважаю, що космічний простір досить непогано вивчили на відстані від 100 кілометрів до 40 000 та більше.
Думаю, те, що писали та показували ЗМІ, – фейкові вкиди.
– Знаєте, в мене ще, мабуть, виховання таке, – продолжает Жураковский. – Батько був справжнім комуністом та атеїстом.
Я припускаю існування позаземного життя. Але це точно не зелені чоловічки з великими головами й очима.
Боеголовки китайцев и бомбардировки Югославии
Боевое дежурство в течение суток несли 27 человек.
На отдых и сон – всего четыре часа.
Чтобы справиться с таким оборудованием, нужны были один-два года практики после учебы. Сейчас поддерживать его в рабочем состоянии может очень узкий круг специалистов.
Служба на РЛС была тяжелой и физически и психологически. Ошибка могла стоить слишком дорого.
– Бували випадки, коли китайці, без попередження запускали свої випробувальні балістичні ракеті вздовж кордону СРСР. На наших РЛС згідно алгоритму з’являвся сигнал "Тип 1" – попередження про ракетно-ядерний напад.
Треба було провести експрес-аналіз та передати інформацію на командні пункти – головний та запасний, – делится Николай Жураковский.
За свою тихую и невидимую работу некоторые офицеры получали боевые ордена и медали.
– Бували позаштатні ситуації, – рассказывает он. – Наприклад, коли незалежна вже Україна запустила супутник "Січ-2", через помилку ступінь ракетоносія відключилася на 2-3 секунди раніше.
Апарат загубився, вийшов на незаплановану орбіту. Але ми його знайшли, а орбіту підкорегували.
На мукачевской РЛС вспоминают конец 90-х, когда страны НАТО начали операцию "Союзная сила" в Югославии.
– Десь за кілька годин до того, як почалися бомбардування, ми вже мали дані, що американські літаки почали ставити перешкоди засобам ППО Югославії.
Ми доповіли в Київ, в тому числі, начальнику розвідки військ ППО, що бомбардувальники США летять на Югославію. Спочатку нам сказали: "Хлопці, вам, мабуть, щось наснилося страшне!", – вспоминает Жураковский.
– Але потім, коли наша інформація підтвердилася, начальник розвідки отримав велику подяку від керівництва ППО, – добавляет он.
Эти рассказы, которые звучат возле выключенной аппаратуры, созданной 50 и даже 60 лет назад, похожи на сказку. Но самое поразительное еще впереди.
– Можно ли эту технику назвать компьютером? – уточняют репортеры УП, стоя в зале с пультом управления.
– Ні, – улыбается полковник в отставке. – Це не комп’ютер. Це, можно сказати, "мишка". Пульт.
А комп’ютер я зараз вам покажу.
ВАУ. 220 тысяч операций в секунду
– Ми перебуваємо в приміщенні, де розташовані електронно-управляючі машини 5Е73, – показывает начальник Западного центра радиотехнического наблюдения.
На 300 квадратных метрах стоят несколько десятков металлических шкафов. Благодаря их начинке, РЛС могла засечь до 190 объектов фактически одновременно.
На некоторых боксах написано ВАУ. Эти три буквы, вырываются из уст многих, кто оказывается тут впервые. Но означают они неподдельное удивление, а не расшифровку аббревиатуры – "Внешнее Арифметическое Устройство".
Эти компьютеры разработки 60-70-х годов требуют огромного количества электроэнергии и занимают много места. Еще нужны десятки, сотни кубометров воды.
– Вони досить надійні, не бояться якихось вірусів, але застарілі, – комментируют в центре. – Для їхньої роботи потрібна охолоджуюча вода, яка рятує від перегріву.
Влітку вона має бути +8 градусів, для цього потрібні холодильні машини.
Воду охлаждают в цеху этажом ниже. Ее подают наверх по трубам. На выходе из корпусов вычислительных машин она нагревается до 40 градусов.
Когда суперкомпьютеры времен СССР начинают работать, температура воздуха в огромном помещении нагревается до 35-ти.
Кондиционеров тут никогда не было, только вентиляция.
Условия для персонала комфортом не отличаются. Помимо высоких температур в зале докучает монотонный неприятный звук.
– Як звук комара. Його не всі можуть перенести. Навушники не передбачені, тому що черговий має чути сигнал, якщо якась шафа вийде з ладу.
Навантаження величезне, – рассказывает Николай Жураковский.
– Була спеціальна форма – брюки бавовняні, куртка та шкіряні сандалі, – продолжает он. – Така ж сама, як у Ракетних військ стратегічного призначення.
Багато виходять звідси, як вичавлений лимон.
Если говорить просто, один компьютер, который здесь есть – это десять больших шкафов, стоящих в ряд.
Один компьютер – боевой. Еще два – резервные. Все они образуют целую галерею, в которой ощущаешь себя героем какого-то очень старого фантастического фильма.
– Всередині тисячі різних ячейок, блоків, – открывает металлические дверцы Жураковский. – Це вже напівпровідникова апаратура, ламп нема.
Воно не іржавіє. Високоякісний матеріал. Є срібло, золото, платина.
Все контакты в каждой такой ячейке и блоке нужно периодически протирать спиртом. На это уходят ведра жидкости и уйма времени.
Как говорят в центре, который не избалован вниманием властей, иногда деньги на спирт приходится искать самим.
– Швидкодія цієї обчислювальної машини – 220 тисяч операцій на секунду, – улыбается Николай.
Снисходительность в его тоне понять можно. Один современный смартфон "шустрее" в тысячу раз десяти металлических боксов, которые стоят истуканами в этом огромном зале.
Но для 60-х годов 20 века, когда были спроектированы эти машины, технология была прорывной.
Принтер 60-х и СВЧ-костюм
Все, что показывает Николай Жураковский, переходя от одного зала к другому, похоже на бесценные музейные экспонаты.
– Ніхто з вас не відповість, що це, – показывает он рукой на один из аппаратов. – Принтер 50-60-х років. Роздруковує інформацію в двійковому коді.
Такий стрекіт іде, коли він працює фактично цілодобово!
– А тут у нас так звані "чорні скриньки", – ведет дальше Жураковский. – Вони записують всю інформацію про те, як працює станція.
А взагалі ми перебуваємо в приміщенні, куди приходить сигнал від антени, так званий ехо-сигнал. Він дуже слабенький, його потрібно підсилювати.
Для усиления сигнала здесь есть еще один огромный пульт управления и громоздкие вычислительные машины.
– Це найскладніший у налаштуванні підрозділ, – говорит начальник. – Щоб людина опанувала всі питання, треба її ще п’ять років вчити після вищої освіти.
– В цьому приміщенні апаратура 4ПК, – продолжает козырять непонятными названиями полковник в отставке. – Вона дозволяє формувати еталонний сигнал.
Кімната тут екранована, повністю все металеве (стены и потолок –УП), щоб радіоперешкоди не проникали.
В подразделении передающих устройств, куда тоже пускают репортеров УП, бросается в глаза серебристый костюм у стены. Похожий то ли на скафандр космонавта, то ли на защиту сталевара из доменного цеха.
– Потужність передаючих пристроїв від 1,2 до 1,6 мегаватт в імпульсі, – объясняет Жураковский. – Досить велика потужність. Велике електромагнітне поле. Високе СВЧ-випромінювання. Воно може вплинути на зір, органи дихання, серце.
– Цей підрозділ вважається найнебезпечнішим, – признается он. – Металізований СВЧ-костюм одягають в разі необхідності зайти в працюючу антенну систему, якщо треба усунути несправності.
Є місця, де не бажано більше двох годин знаходитися, коли РЛС працює.
Об этом Жураковский рассказывает в большом темном бункере с антенным переключателем.
Он вспоминает случай, когда пришлось срочно менять элементы аппаратуры во время работы станции.
– В тому місці були такі умови, що в СВЧ-костюмі швидко це зробити було неможливо. Довелося голими руками, як то кажуть. Нічого страшного. Людина залишилася жива, здорова.
Ось вона, перед вами! – улыбается Николай.
Перед тем, как выйти из бункера по лестнице, он гордо отмечает: "От вже п’ятий десяток років, а тут іржавого нема нічого. Все дуже якісне. Ми ж не фарбували навіть ніколи".
Илон Маск и честное слово офицеров
В последние годы РЛС под Мукачево включали всего несколько раз из-за дороговизны эксплуатации.
Аппаратура неприлично устарела. Но держится на честном слове и опыте офицеров, которые не допустили ликвидации объекта.
Молодежь сюда не заманишь из-за низких зарплат.
Под боком – Венгрия, где можно заработать не меньше 1 000 евро, не обладая навыками и знаниями, которые нужны для наблюдений за космосом.
Самому младшему специалисту мукачевской РЛС 30 лет. Есть еще 28-летний бухгалтер, которого еле-еле удалось уговорить прийти работать в центр.
Большинству оставшихся офицеров под 60 и выше.
Как говорит Николай Жураковский, станция может и дальше работать на украинскую науку. Нужно лишь желание властей и деньги на модернизацию.
РЛС готова выполнять и внешние заказы. Например, собирать и анализировать информацию о космическом мусоре, которого становится все больше. Точные данные о нем нужны, чтобы обезопасить от аварий действующие спутники.
Среди этого космического мусора есть и остатки нескольких спутников независимой Украины. Эти бесполезные уже болванки напоминают о наших возможностях, которых с годами становится все меньше.
По словам Жураковского, на уникальной РЛС в бывшей военной части не был ни один из президентов Украины.
Пока страну пытаются запихнуть в смартфон, реальная жизнь такова – мы все еще остаемся космической державой. Но чем дальше, тем больше на словах.
Сегодня Жураковский и его коллеги с восхищением наблюдают за успехами Илона Маска. И с горестной завистью тоже.
– Нам потрібно якнайшвидше замінити елементну базу і запустити станцію, щоб вона працювала з більш високими показниками. З меншими затратами електроенергії.
Тоді з нами захочуть працювати Європейське космічне агентство, поляки, індуси, азербайджанці, інші країни, – уверяют в Западном центре радиотехнического наблюдения.
Но услышат ли в Киеве этот призыв? Идущий с бывшей секретной базы, где привыкли говорить тихо и меньше светиться.
Евгений Руденко, Назарий Мазылюк, Эльдар Сарахман, УП
