Генерал Кравченко: Отравление Ющенко похоже на совместный проект с россиянами
Середа, 15 грудня 2004, 17:10
Генерал Валерий Кравченко, автор одного из самых громких политических скандалов 2004 года, уже неделю свободно гуляет по Киеву. Его освободили из Лукьяновского СИЗО по решению суда – правда, во вторник апелляционный суд постановил отменить этот вердикт. Теперь в ближайшие дни будет еще одно заседание, на котором решится, вернут ли Кравченко в тюрьму.
Генерал СБУ, бывший офицер безопасности посольства Украины в Германии за несколько дней до визита Кучмы в Берлин в феврале 2004 пришел в студию русской службы радио "Немецкая волна". Кравченко рассказал, что из Киева руководство направляет ему шифрограммы с требованием следить за украинской оппозицией за рубежом, а также за немецкими журналистами и политиками. В отдаче незаконных приказов он обвинил главу СБУ Смешко, начальника разведки Синянского и самого Кучму как человека, стоящего на вершине пирамиды власти. Так началась его история.
А закончилась она ничем. Кравченко полгода пробыл в Германии, время от времени выходя на связь с "Украинской правдой" и рассказывая компрометирующие подробности отдыха Кучмы в Баден–Бадене зимой этого года.
В сентябре Кравченко решил вернуться – и был задержан прямо на границе Украины и Польши. Его поместили под арест и перевели в Киев. После более двух месяцев в СИЗО Кравченко вышел на свободу, при этом продолжает знакомиться с уголовным делом перед передачей его в суд. В эти дни, перед возможным повторным арестом, Кравченко побывал в редакции УП.
Как выяснилось, в одной камере с Кравченко сидит некий Игорь Криволапов, полковник МВД из Донецкой области. Его обвиняют в фальсификации дела Вередюка – бомжа, на которого повесили убийство Александрова. Сейчас уже на самого Криволапова, по словам Кравченко, "вешают все что могут", в том числе причастность к убийству краматорских бизнесменов братьев Карпенко.
До этого Кравченко в Подольском изоляторе временного содержания посадили к уголовникам. "Ничего, веселые ребята. Один – мошенник, второй – угонщик автомобилей".
– Они вас узнали, когда завели в камеру?
– Эти? Нет. А военные – узнали и даже ожидали моего прихода. Когда они услышали, что меня взяли на границе, и когда у них стали освобождать одну койку – они так и решили, что это для меня.
– Как условия в изоляторе?
– Более–менее нормально, тепло. В камере – две двухъярусных койки. Сейчас освободили еще одну койку – может, готовят для кого–то в связи с оранжевой революцией? Есть телевизор, который из дома принесли одному из сокамерников, есть горячая, холодная вода, туалет. Сами себе готовим пищу – из того, что передают. Так что жаловаться нельзя, зная, в каких условиях содержатся люди в этом же СИЗО – в камерах на 40 человек, на 24 человека.
Во время службы в Германии я побывал по работе в двух тюрьмах. Первый раз, когда задержали таможенного генерала Чернышева. И второй раз в департационной тюрьме – в лесу, на природе… Там сидели наши четыре нелегала. В тюрьме спортзал, раз в неделю им давали звонить на родину. Так что родители были спокойны, думали, что дети работают. Один, правда, из наших пожаловался – говорит, "нам дают недостаточно бананов". (Смеется).
– А по Лукьяновскому СИЗО ходят легенды о Тимошенко?
– Ну, она в женской половине сидела. Говорят, когда Тимошенко там была, так в СИЗО стали завозить какие–то новые продукты… Я познакомился с начальником тюрьмы Старобагачем. Он рассказал, что вроде бы Тимошенко в камеру постелили ковровую дорожку и дали ей компьютер. Но без выхода в Интернет.
А сейчас у нас в соседней камере сидит директор рыбокомбината. К нему пришли – говорят надо два миллиона на выборы. Естественно, в пользу Януковича. Он говорит: нет, ребята. Через неделю пришли: давай миллион. Он отказался. Ну, так его сюда поместили. Зато соседи по камере довольны – икру постоянно привозят. (Смеется.)
– Как у вас выборы проходили в тюрьме?
– Водили нас голосовать по четыре человека. Начальника СИЗО Скоробогача сняли после первого тура – ведь Лукьяновское СИЗО проголосовало за Ющенко. 1 300 человек.
Перед вторым туром стали раздавать по пять пачек сигарет без фильтра и агитлисток за Януковича. Так их выбрасывали – и агитацию, и сигареты тоже. Потому что многие курят "Мальборо", а тут привезли самые дешевые, без фильтра…
Говорят, перед вторым туром приезжал генералитет из департамента Левочкина (руководитель Департамента исполнения наказаний) – устраивали накачку. Но во втором туре Ющенко поддержали еще больше людей.
– Как во время вашей службы в СБУ спецслужба вела себя на выборах?
– В 1999, когда были президентские выборы, я находился в Берлине. А в 2002 – здесь, в Киеве. И когда главой СБУ был Радченко, насколько мне известно, существовала договоренность между ним и Папой, что СБУ ни в какие игры не играет. По этой причине сняли Радченко перед выборами и в первый раз, и во второй. При Радченко никакой агитации у нас не было. В отличии от МИД, которое накачивало послов, чтобы правильно проголосовали.
– Что вы как сбушник думаете об отравлении Ющенко?
– Мне трудно судить. Я могу только допускать такую версию – не исключена причастность к этому спецслужб. Это больше похоже на совместный вариант с россиянами.
Наша спецслужба за времена независимости, да и когда была частью КГБ – все таки на территории Украины такими вещами, я думаю, не занимались. Потому что для ядов нужны специальные лаборатории, а это достаточно засекреченные вещи, которые могли быть только в Москве.
Поэтому я где–то допускаю, что яд мог быть доставлен оттуда. Но что бросается в глаза – непрофессионализм. Это звучит цинично, но они Ющенко и отравить толком не смогли.
Я еще исхожу из того, что власть настолько аморальна, что ради спасения капиталов они готовы на все.
– Вы сами почему решили вернуться в Украину?
– Меня этот вопрос удивляет! А почему я должен был не возвращаться? Я мог дождаться выборов, но тогда бы говорили, что я пережидаю. Я приехал до выборов, чтобы показать, что я не боюсь!
Эти полгода я проживал у Владимира Цвиля в Штарнберге, в Баварии. И я ему благодарен, что я не скитался.
Когда в марте из Германии в Украину уехала жена, мне позвонил Цвиль. Он рассказал свою историю о пленках Мельниченко, как он сотрудничал с СБУ, как сотрудничал с Морозом, как встречался с президентом. Он предложил – поехали ко мне.
Цвиль рассказал всю историю. Мы пытались связаться с Радченко – не совсем удачно. Потом я непосредственно звонил Шатковскому (экс–заместитель главы СБУ) – он сказал: "Имейте дело со Смешко, это государственный человек". Я понял, что ничего не выйдет.
– По приезду в Украину вас арестовали и выдвинули обвинение по трем статьям?
– Сложилась интересная ситуация. Меня сперва начали обвинять, что я передал депутату Томенко документы, в которых написано, что я как офицер безопасности посольства должен собирать информацию об оппозиции. Я начал объяснять, что я эту информацию не передавал немецким организациям. Что радио "Немецкая волна" была для меня только как средство трансляции. И что на радио я передал не сами документы, а информацию о преступлениях Кучмы, Смешко и Синянского.
Потом это отпало. Я говорю: в чем вы меня обвиняете? "Ну, вы сказали "Немецкой волне", что вы генерал, что вы сотрудник разведки, что вы офицер безопасности. Ну так вот это и есть конфиденциальная информация, которая является собственностью государства – и вы передали ее иностранному государству…"
Но я же являюсь задекларированным разведчиком. На паритетных началах такой же сотрудник BND (немецкая спецслужба) работает в Киеве в посольстве Германии. О том, что я сотрудник разведки, знают в разведке и контрразведке Германии, знают в МИД Германии и в ведомстве канцлера. Когда я ехал в Германию, у меня было рекомендационное письмо от главы СБУ Радченко.
Другое дело, если бы я был разведчиком, который работал под дипломатическим прикрытием и при этом раскрыл бы свою деятельность. Но тогда бы и власти Германии совершили бы демарш, была бы нота протеста – поскольку под видом дипломата работает шпион...
Вторая статья обвинения – "неповиновение". Она вообще не лепится. Приказ о моем возвращении на родину был намного позже – когда я уже ударился в бега. А третья статья – "оставление места службы". Я предлагаю – давайте исследовать причинно–следственную связь. Они говорят: "Нас не интересует, что вы против Смешко выступили, против президента".
Короче, собрали максимум из того, что можно собрать. И все мои требования, чтобы допросили Томенко, Радченко (экс–глава СБУ), Шатковского (экс–заместитель главы СБУ), Череваня, который непосредственно отправлял меня на работу, того же посла Украины в Германии Пономаренко – все натыкается на слова: "Нет, нам ничего не нужно".
В своем деле я насчитал нарушение 20 статей уголовно–процессуального кодекса. Они очень торопились с делом – оно было готово за 25 дней.
– При возвращении вы получали гарантии неприкосновенности?
– Нет. Только в начале ко мне приезжали, говорили – если ты вернешься, мы гарантируем, что тебя не тронут.
– Немецкие спецслужбы выходили на вас?
– К счастью, нет. Я поддерживал контакт с нашими – говорил с Дрижчаным (заместитель главы СБУ), с начальниками управлений. Все это время я добивался одного – чтобы хоть кто–то приехал в Германию и провел служебное расследование по моим заявления. Но ничего не вышло…
Генерал СБУ, бывший офицер безопасности посольства Украины в Германии за несколько дней до визита Кучмы в Берлин в феврале 2004 пришел в студию русской службы радио "Немецкая волна". Кравченко рассказал, что из Киева руководство направляет ему шифрограммы с требованием следить за украинской оппозицией за рубежом, а также за немецкими журналистами и политиками. В отдаче незаконных приказов он обвинил главу СБУ Смешко, начальника разведки Синянского и самого Кучму как человека, стоящего на вершине пирамиды власти. Так началась его история.
А закончилась она ничем. Кравченко полгода пробыл в Германии, время от времени выходя на связь с "Украинской правдой" и рассказывая компрометирующие подробности отдыха Кучмы в Баден–Бадене зимой этого года.
В сентябре Кравченко решил вернуться – и был задержан прямо на границе Украины и Польши. Его поместили под арест и перевели в Киев. После более двух месяцев в СИЗО Кравченко вышел на свободу, при этом продолжает знакомиться с уголовным делом перед передачей его в суд. В эти дни, перед возможным повторным арестом, Кравченко побывал в редакции УП.
Как выяснилось, в одной камере с Кравченко сидит некий Игорь Криволапов, полковник МВД из Донецкой области. Его обвиняют в фальсификации дела Вередюка – бомжа, на которого повесили убийство Александрова. Сейчас уже на самого Криволапова, по словам Кравченко, "вешают все что могут", в том числе причастность к убийству краматорских бизнесменов братьев Карпенко.
До этого Кравченко в Подольском изоляторе временного содержания посадили к уголовникам. "Ничего, веселые ребята. Один – мошенник, второй – угонщик автомобилей".
– Они вас узнали, когда завели в камеру?
– Эти? Нет. А военные – узнали и даже ожидали моего прихода. Когда они услышали, что меня взяли на границе, и когда у них стали освобождать одну койку – они так и решили, что это для меня.
– Как условия в изоляторе?
– Более–менее нормально, тепло. В камере – две двухъярусных койки. Сейчас освободили еще одну койку – может, готовят для кого–то в связи с оранжевой революцией? Есть телевизор, который из дома принесли одному из сокамерников, есть горячая, холодная вода, туалет. Сами себе готовим пищу – из того, что передают. Так что жаловаться нельзя, зная, в каких условиях содержатся люди в этом же СИЗО – в камерах на 40 человек, на 24 человека.
Во время службы в Германии я побывал по работе в двух тюрьмах. Первый раз, когда задержали таможенного генерала Чернышева. И второй раз в департационной тюрьме – в лесу, на природе… Там сидели наши четыре нелегала. В тюрьме спортзал, раз в неделю им давали звонить на родину. Так что родители были спокойны, думали, что дети работают. Один, правда, из наших пожаловался – говорит, "нам дают недостаточно бананов". (Смеется).
– А по Лукьяновскому СИЗО ходят легенды о Тимошенко?
– Ну, она в женской половине сидела. Говорят, когда Тимошенко там была, так в СИЗО стали завозить какие–то новые продукты… Я познакомился с начальником тюрьмы Старобагачем. Он рассказал, что вроде бы Тимошенко в камеру постелили ковровую дорожку и дали ей компьютер. Но без выхода в Интернет.
А сейчас у нас в соседней камере сидит директор рыбокомбината. К нему пришли – говорят надо два миллиона на выборы. Естественно, в пользу Януковича. Он говорит: нет, ребята. Через неделю пришли: давай миллион. Он отказался. Ну, так его сюда поместили. Зато соседи по камере довольны – икру постоянно привозят. (Смеется.)
– Как у вас выборы проходили в тюрьме?
– Водили нас голосовать по четыре человека. Начальника СИЗО Скоробогача сняли после первого тура – ведь Лукьяновское СИЗО проголосовало за Ющенко. 1 300 человек.
Перед вторым туром стали раздавать по пять пачек сигарет без фильтра и агитлисток за Януковича. Так их выбрасывали – и агитацию, и сигареты тоже. Потому что многие курят "Мальборо", а тут привезли самые дешевые, без фильтра…
Говорят, перед вторым туром приезжал генералитет из департамента Левочкина (руководитель Департамента исполнения наказаний) – устраивали накачку. Но во втором туре Ющенко поддержали еще больше людей.
– Как во время вашей службы в СБУ спецслужба вела себя на выборах?
– В 1999, когда были президентские выборы, я находился в Берлине. А в 2002 – здесь, в Киеве. И когда главой СБУ был Радченко, насколько мне известно, существовала договоренность между ним и Папой, что СБУ ни в какие игры не играет. По этой причине сняли Радченко перед выборами и в первый раз, и во второй. При Радченко никакой агитации у нас не было. В отличии от МИД, которое накачивало послов, чтобы правильно проголосовали.
– Что вы как сбушник думаете об отравлении Ющенко?
– Мне трудно судить. Я могу только допускать такую версию – не исключена причастность к этому спецслужб. Это больше похоже на совместный вариант с россиянами.
Наша спецслужба за времена независимости, да и когда была частью КГБ – все таки на территории Украины такими вещами, я думаю, не занимались. Потому что для ядов нужны специальные лаборатории, а это достаточно засекреченные вещи, которые могли быть только в Москве.
Поэтому я где–то допускаю, что яд мог быть доставлен оттуда. Но что бросается в глаза – непрофессионализм. Это звучит цинично, но они Ющенко и отравить толком не смогли.
Я еще исхожу из того, что власть настолько аморальна, что ради спасения капиталов они готовы на все.
– Вы сами почему решили вернуться в Украину?
– Меня этот вопрос удивляет! А почему я должен был не возвращаться? Я мог дождаться выборов, но тогда бы говорили, что я пережидаю. Я приехал до выборов, чтобы показать, что я не боюсь!
Эти полгода я проживал у Владимира Цвиля в Штарнберге, в Баварии. И я ему благодарен, что я не скитался.
Когда в марте из Германии в Украину уехала жена, мне позвонил Цвиль. Он рассказал свою историю о пленках Мельниченко, как он сотрудничал с СБУ, как сотрудничал с Морозом, как встречался с президентом. Он предложил – поехали ко мне.
Цвиль рассказал всю историю. Мы пытались связаться с Радченко – не совсем удачно. Потом я непосредственно звонил Шатковскому (экс–заместитель главы СБУ) – он сказал: "Имейте дело со Смешко, это государственный человек". Я понял, что ничего не выйдет.
– По приезду в Украину вас арестовали и выдвинули обвинение по трем статьям?
– Сложилась интересная ситуация. Меня сперва начали обвинять, что я передал депутату Томенко документы, в которых написано, что я как офицер безопасности посольства должен собирать информацию об оппозиции. Я начал объяснять, что я эту информацию не передавал немецким организациям. Что радио "Немецкая волна" была для меня только как средство трансляции. И что на радио я передал не сами документы, а информацию о преступлениях Кучмы, Смешко и Синянского.
Потом это отпало. Я говорю: в чем вы меня обвиняете? "Ну, вы сказали "Немецкой волне", что вы генерал, что вы сотрудник разведки, что вы офицер безопасности. Ну так вот это и есть конфиденциальная информация, которая является собственностью государства – и вы передали ее иностранному государству…"
Но я же являюсь задекларированным разведчиком. На паритетных началах такой же сотрудник BND (немецкая спецслужба) работает в Киеве в посольстве Германии. О том, что я сотрудник разведки, знают в разведке и контрразведке Германии, знают в МИД Германии и в ведомстве канцлера. Когда я ехал в Германию, у меня было рекомендационное письмо от главы СБУ Радченко.
Другое дело, если бы я был разведчиком, который работал под дипломатическим прикрытием и при этом раскрыл бы свою деятельность. Но тогда бы и власти Германии совершили бы демарш, была бы нота протеста – поскольку под видом дипломата работает шпион...
Вторая статья обвинения – "неповиновение". Она вообще не лепится. Приказ о моем возвращении на родину был намного позже – когда я уже ударился в бега. А третья статья – "оставление места службы". Я предлагаю – давайте исследовать причинно–следственную связь. Они говорят: "Нас не интересует, что вы против Смешко выступили, против президента".
Короче, собрали максимум из того, что можно собрать. И все мои требования, чтобы допросили Томенко, Радченко (экс–глава СБУ), Шатковского (экс–заместитель главы СБУ), Череваня, который непосредственно отправлял меня на работу, того же посла Украины в Германии Пономаренко – все натыкается на слова: "Нет, нам ничего не нужно".
В своем деле я насчитал нарушение 20 статей уголовно–процессуального кодекса. Они очень торопились с делом – оно было готово за 25 дней.
– При возвращении вы получали гарантии неприкосновенности?
– Нет. Только в начале ко мне приезжали, говорили – если ты вернешься, мы гарантируем, что тебя не тронут.
– Немецкие спецслужбы выходили на вас?
– К счастью, нет. Я поддерживал контакт с нашими – говорил с Дрижчаным (заместитель главы СБУ), с начальниками управлений. Все это время я добивался одного – чтобы хоть кто–то приехал в Германию и провел служебное расследование по моим заявления. Но ничего не вышло…
