Виктор Пинчук: "У меня нет мечты стать трубным королем"

– Есть ли у вас новый большой отдельный проект?

– Я хочу сделать настоящий большой музей современного искусства в Киеве. Уже нашел площадку для него. То, что есть сейчас – это репетиция.

– Пинчук и "новая экономика". Есть что–то общее?

– Да. Я инвестирую сегодня в хай–тековские вещи.

– Какие?

– Я не буду об этом говорить подробно, это – коммерческая тайна. Скажу только, что я имею в виду и софтверные проекты, и интернетовские, и другие.

– Речь идет о каких–то локальных проектах или это проекты на миллиард?

– Если проекты такого рода выстреливают, то они могут тянуть и на миллиард.

– Эти проекты вы начинаете в Украине?

– В разных местах, в том числе в Украине.

– Ваши самые крупные активы – это банк и трубная промышленность…

– Ну, я считаю, например, что медиа–активы стоят не меньше банка.

– Ваша цель – в каких долях будет соотноситься в вашем бизнесе доля тяжелой промышленности и "новой экономики"? Вот Ахметов собирается снизить часть "старой экономики" в своих активах до 50 процентов к 2010-2015.

– Я считаю, что у меня доля индустриального бизнеса будет значительно уменьшаться и составит точно меньше половины.

– Вы планируете приватизировать что–то из государственной собственности?

– Я такое допускаю, хотя решения еще не принял.

– Расскажите подробности вашего примирения с Игорем Коломойским на Никопольском заводе ферросплавов?

– Могу сказать только, что на НЗФ мы работаем вместе. Больше ничего.

– В газете "Коммерсант" на днях появилась информация, что 9% НЗФ были переведены российской бизнес группе Бабакова–Воеводина…

– Я не хочу комментировать такие публикации в прессе.

– Какое будущее ждет ваш трубный бизнес? Вы объединитесь с Трубно–металлургической компанией российского предпринимателя Дмитрия Пумпянского или выйдете на биржу?

– Скажу так: мы уверенно идем на IPO, но параллельно ведем консультации с несколькими крупнейшими игроками о возможных стратегических альянсах. В том числе с ТМК.

То есть, когда ты идешь на IPO, нельзя исключать, что по дороге договоришься со "стратегом".

– Вас не пугает, что потенциальные стратегические партнеры, тот же Пумпянский крупнее вас, и вы будете младшим в этом альянсе?

– Меня это никак не смущает. При слиянии, даже если я стану миноритарным акционером, это меня полностью устраивает, если капитализация моих активов вырастет. Проще говоря, тут важны не амбиции, а прагматизм.

Это соответствует моей стратегии перехода от промышленной группы к инвестиционному фонду, портфельной компании.

То есть, меня вполне устраивает такая диверсификация портфеля: где–то быть стратегическим инвестором, где–то – портфельным, где–то – мажоритарным акционером, где–то – миноритарным. В большой компании можно быть и младшим партнером.

Меня больше интересует сбалансированность собственного портфеля и его эффективность, чем надувать щеки и говорить: "Вот я тут главный начальник!". Скажу откровенно – у меня нет мечты стать, например, трубным королем!

– Но все–таки, как далеко продвинулись ваши переговоры с Пумпянским?

– В прессе пишут много разной чепухи, что мы ведем переговоры с ТМК, и мои условия слияния – 50 на 50. Во–первых, мы не ведем переговоры с ТМК, а просто проводили консультации – как с ним, так и с другими. И я никогда не ставил условия с ТМК 50 на 50, потому что я понимаю, что в области труб они больше меня. И эта тема никогда в наших разговорах не возникала.

– Довольны ли вы тем соглашением по продаже "Укрсоцбанка", той ценой в два миллиарда, которую предложили за него? В прессе появилась информация, что стоимость занижена.

– Да, я доволен! Цена на сегодняшний день очень хорошая, причем, кроме названных 2,2 миллиардов нам заплатят всю прибыль, которую банк заработает в 2007 году.

Допускаю ли я, что цена банка вырастет? Да, вполне может быть, что через год "Укрсоцбанк" стоил бы три миллиарда. Но за это время можно сделать правильные инвестиции, чтобы отдача от них опережала рост стоимости банка. И у нас есть такая стратегия!

Пинчук и руководитель Укрсоцбанка Борис Тимонькин. Фото прес-службы президента

– После продажи "Укрсоцбанка" у вас остается "Кредит–Днепр". Что вы планируете делать? Значит ли это, что вы уходите из крупного банковского бизнеса?

– Безусловно, сто процентов! Я многократно говорил публично, что крупный банковский бизнес не является для меня стратегическим в долгосрочной перспективе.

– Недавно в прессу попали материалы разбирательств в Лондонском арбитражном суде между Григоришиным и Коломойским. Среди прочего, там говорилось, что в 2002 году вы помогли Григоришину выйти из изолятора, потребовав взамен акции "Днепроспецстали" по заниженной цене.

– Это – бред! Не хочу его комментировать. Скажу одно: хотите знать правду – задайте вопрос Константину Григоришину.

– У вас есть мечта быть первым в рейтингах украинских миллиардеров, которые в последние годы делают журналы "Фокус" или "Корреспондент"?

– У меня к этому очень философское отношение... Все–таки это вопрос жизненных приоритетов. Если откровенно, для меня сегодня в жизни – наверное и раньше, но сейчас особенно – как минимум не меньший интерес не только зарабатывать деньги, но и тратить. Я считаю, это очень важная часть моей жизни – правильно их тратить.

– Тратить деньги на людей или на проекты?

– Я имею в виду не бизнес–инвестиции, а социальные проекты в Украине. Это очень важно и очень интересно.

– В последние годы страна стала свидетелем того, как вы коллекционируете отношения с фигурами мирового масштаба. Есть ли человек, с которым вы только хотите установить контакты?

– Да, я иногда ставлю себе такие цели. Но это – очень приватные вещи. Зачем говорить о своих целях?

– Что из последнего, связанного с такими людьми, вам удалось реализовать?

– Среди последних идей, которые удалось реализовать – концерт Элтона Джона на Майдане. Мы с Леной задумали этот проект давно. Это же не просто шоу. Это большой проект, мы с Элтоном Джоном прошли какой–то путь вместе, наверное, стали друзьями. Мне это очень много дало, благодаря Элтону я познакомился со многими выдающимися художниками.

Потом был концерт на Майдане, который собрал больше 200 тысяч людей, где все были по–настоящему счастливы. Люди были вместе независимо от политических окрасок. Там присутствовало что–то большее. И на Майдане люди на всю страну открыто говорили: "Да, я ВИЧ–инфицирован, я с этим живу. И я вам советую, уделяйте этому внимание, занимайтесь сексом с презервативом".

– Это выглядит наивно…

– Ну не знаю! На следующий день после концерта мне звонили друзья со словами: "К нам пришли наши дети и говорят: "Мы хотим пройти тестирование на ВИЧ–СПИД".

Или звонят в фонд Лены из различных центров, которые занимаются тестированием на СПИД, и говорят: "Вы нам работы добавили во много раз!" Я не знаю, во сколько раз. Я не знаю, сколько жизней благодаря этому будет спасено…

Мне сказали, что на следующий день после концерта было проведено серьезное совещание по ситуации со СПИДом в Кабинете министров. И когда на площади идет такое обсуждение – далеко не в каждой стране это возможно.

Или когда рядом с президентской четой сидит один из известных представителей сексуального меньшинства. Очень, кстати, незаурядный человек. Это нормально? Но ведь нормально это далеко не везде! Это круто. Это нормальная демократическая страна показывает себя миру.

Мне говорили, что картинка с Майдана крутилась не только по Би–Би–Си, "Евроньюз", CNN International, а даже в Америке, по "натуральному" CNN.

– То есть, вам нравится ломать повестку дня?

– Так это же позитив! А ведь до этого по всему миру крутилась совсем другая картинка: захват прокуратуры, одна спецслужба идет на другую, на Майдане стоят одни, на Европейской площади – другие… И несколько месяцев мир на это смотрел и думал, что такие процессы накрыли всю страну.

И вдруг эта картинка меняется: несколько сотен тысяч людей мирно пришли на концерт Элтона Джона. А это – один из самых крутых брендов в мире! О чем говорят? О борьбе со СПИДом!

"Блин, – думают европейцы, – Украина – это здоровое общество, которое обеспокоено теми же проблемами, что и мы. Почему же нас дурили? Нормальная страна!"

Спустя три года произошло окончательное примирение Пинчука и Ющенко. Фото с конференции YES в Ялте, июнь 2007

– Что будет следующее?

– Что–то будет…

– Интересно заглянуть в будущее.

– Мне самому интересно заглянуть. Там, за поворотом…

– Но ведь вы уже знаете!

– Что–то да, что–то нет. Это такой кайф: что–то запроектировать, реализовать, и сказать: "Это мы задумали год назад".

– Тогда расскажите о проекте, который уже точно не сорвется!

– Например, в сентябре в Киеве состоится открытие выставки, где будут работы самых выдающихся из ныне живущих современных художников – Дамиена Хирста, Джефа Кунса и других. Плюс лучшие новые украинские работы.

– А помимо искусства?

– Мы проведем молодежный YES, в Киев приедут представители всех 27 стран Евросоюза. Руководители молодежных организаций, минимум по три человека от каждой страны: левое движение, правое, центристы. Нам подтвердил участие президент Еврокомиссии Баррозу и премьер Португалии, которая сейчас председательствует в ЕС.

Надо смолоду готовить лоббистов европейского будущего Украины.

– То есть коллекционируете контакты, которые заработают в будущем?

– Ну, я же их не себе коллекционирую! Берите, пользуйтесь…

– У вас есть какая–то недосягаемая цель?

– Скажу откровенно, хотя я не уверен, что это будет хорошо звучать: ничто не кажется неосуществимым!

– То есть, даже Клинтон не был недосягаемым? Кстати, часть истеблишмента в Америке воспринимает вашу деятельность с Клинтоном как попытку получить определенные преференции после победы Хиллари...

– Вовлечь мирового лидера в решение наших проблем со СПИДом – это было сложно и сверхважно. Начиная с 2003–го, фонд Лены проделал огромную работу. Мы понимали, что нам нужно привлечь лучший мировой опыт для борьбы с эпидемией СПИДа.

Для нас было важно начать сотрудничать с фондом Клинтона, потому что это давало стране доступ к дешевым лекарствам. Впервые мы встретились с ним для серьезного разговора на эту тему в январе 2004 года. Это было на следующий день после того, как все мировые газеты написали, что его фонд заключил соглашение с основными производителями лекарств для ВИЧ–инфицированных.

По этому соглашению, программа помощи фонда Клинтона распространялась на страны Африки и Карибского бассейна. После этой встречи началась работа, чтобы Украину тоже удалось поставить на карту.

И в сентябре 2004–го года с фондом Клинтона был подписан меморандум. Кто тогда думал о следующих выборах президента Америки?

– Но почему нет? Уже тогда Хиллари Клинтон была реальным претендентом…

– Во–первых, тогда реальным претендентом от демократов был Джон Кэрри. А, во–вторых, вы вообще можете себе представить, что Клинтону кто–то может указывать – куда ехать, что делать и что говорить?

Президент Клинтон приехал в Украину потому, что он реально обеспокоен ситуацией со СПИДом в нашей стране. Его фонд работает по всему миру в тех странах, где ситуация со СПИДом действительно критическая.

К сожалению, Украина сегодня – это европейский лидер по темпам распространения ВИЧ. Поэтому фонд Клинтона будет проводить здесь совместно с фондом Лены большую работу. Мы с Леной выделили на это 2,5 миллиона долларов.

Кроме того, не хочу быть пафосным, но Клинтон действительно поддерживает стремление Украины к демократии, к рыночным реформам, к европейской интеграции.

Он планировал выступить еще во время украинского ланча в Давосе, но не смог приехать и прислал видеообращение. То есть, его появление в Ялте – результат нескольких лет нашей общей работы. Работы, направленной и на борьбу со СПИДом, и на продвижение Украины в Европу.

Кроме фонда Клинтона, Пинчук выделял деньги на библиотеку экс-президента США. Фото фонда Пинчука

– Существует версия, что вы можете вложить средства в предвыборную компанию жены Клинтона?

– О чем вы говорите? Конечно, нет! Как вы себе это представляете? Фонд Клинтона – это тотально прозрачная организация, один из самых крупных благотворительных фондов на планете, и для нас с Леной стало большой честью сотрудничество с фондом Клинтона.

Кроме того, избирательные бюджеты в США полностью открыты для общества и медиа – в них не может быть ни копейки зарубежных денег. Это просто запрещено!

И потом, в такой небедной стране уж как–нибудь они справятся с проведением выборов и без украинских денег.

– Вы можете спрогнозировать, чем сможет помочь Билл Клинтон Украине в случае победы его жены на выборах?

– Хиллари Клинтон неоднократно говорила, что если победит, то попросит своего мужа стать специальным послом доброй воли США в мире. И то, что президент Клинтон выступает за развитие Украины, за ее евроинтеграцию – это ведь здорово!

– Вы все еще настаиваете, что ни вы, ни кто–то из членов в вашей семьи не собирается в политику?

– Не собирается. Это абсолютно исключено. Ни я, ни Лена, ни Леонид Данилович! Мои проекты лежат не в области политики.

– При этом вы постоянно призываете приходить в политику новое поколение. Но его нет!?

– Новое поколение приходит каждый день. Вот еще один пришел – родился внук у Рыбачука.

– Когда Ющенко уйдет в отставку, вы тоже будете его приглашать на трибуну YES, оратором на панель Ялтинской конференции?

– Ну, вы видите, Кучма же был в Ялте…

– Представьте: экс–президент Ющенко на Ялте–2020, и может быть даже Украина вступает в ЕС!

– По–моему – отлично! Но лучше – 2019!