Русские в Украине: вынуждены меняться. Часть 2

Первую часть читайте здесь Вынуждены меняться: три пути украинских русских

Русских в Украине – восемь миллионов триста тысяч.

Привыкшие к удобствам советского, а перед тем – русского имперского времени, которые они имели как своеобразное "титульное сообщество", полноценные граждане советского pax romana ("римского мира"), они вдруг вынуждены становиться другими.

Кто они сейчас в Украине и кем они будут в будущем?

Старшие братья или партнеры по построению государства?

Если каждый сознательный, вместо того, чтобы объясняться в любви к соловьиной - вытащит пару сотен гривен из шаровар и вложит их в книгоиздательство (покупая книги), в кинопрокат ( смотря фильмы), в покупку лицензионных дисков (с украинской музыкой) - то глядишь, и культура так и попрет вперед семимильными шагами.
(с интернет-форума)

Издавна сложилось, что россияне воспринимают украинцев как братьев по восточнославянской группе народов.

Вход в такой дискурс - через общее древнерусское прошлое, через православную веру, через дальнейшее "объединение" 1654 года. Украинцы принимали достаточно активное участие в строительстве обоих империй бок о бок с русскими.

В Российской империи следует вспомнить роль в создании русской государственности отдельных персоналий типа князя Безбородько или русского историка украинского происхождения Карамзина, или участие казацкого флота в штурме Крыма и российско-турецких войнах, или освоение сотнями тысяч безземельных крестьян сибирских пространств на рубеже 20-го столетия.

В СССР украинцы составляли основу нижнего офицерского состава советской армии, а также (особенно в брежневское время) составили среднее звено государственно-партийной бюрократии почти на всей территории Союза.

Имперская пропаганда добавила к слову "братья" прилагательное "младшие". Начиная с теории о том, что Русь тронулась на север после нашествия Батыя, а в Украине остались только "недобитки", которых "испортили" поляки или кто-то другой, заканчивая современной "объективной" неконкурентностью украинского по сравнению с русским.

Такое восприятие часто соединяется с определенной пренебрежительной насмешкой, с употреблением украинских слов в пренебрежительной форме, с восприятием украинцев как по большей части безвредных носителей шаровар и любителей сала.

Исключение здесь - "западенцы", за которыми закрепился шаблон хитрых злопамятных бандитов-бандеровцев, которых из-за такого шаблонизированного взгляда, в конце концов, и украинцами считать тяжело.

В исторический момент распада СССР шаровароносцы с бандеровцами вдруг стали единым сообществом, язык которого стал государственным.

Это было шоком: русифицированный украинец (который по большей части и представлял украинство на стыке двух культур) никогда не воспринимался россиянами как что-то принципиально отличное от россиянина.

В сущности, существует определенное невосприятие того, что украинское сообщество осуществляет свои права абсолютно аналогичным путем, как это делает немецкое сообщество Германии или русское сообщество России, того - что украинцы - иные, что они, как словаки или сербы, являются другим народом с другим языком, другой культурой, и в конце концов, другим государством.

Много россиян и в дальнейшем отождествляют себя со своей исторической родиной, что, очевидно, нормально. С другой стороны, конфликтность официальных украинской и русской историй видна невооруженным глазом. Достаточно взять хотя бы персоналию Мазепы: здесь надо что-то делать или с историей и нашим отношением к ней, или с десятигривневой купюрой.

Меньшинство большинства

Русские на территории современной Украины - коренной народ. Точка.
(с интернет-форума)

Украинские россияне не готовы быть национальным меньшинством. Откуда такая боязнь?

Потому ли, что в базово русско-культурных империях меньшинствам жилось ой как несладко?

Или на самом деле вопрос в привычке субъектности, "быть-на-коне" - способности самим вершить не только свою судьбу, но и судьбу других?

Или термин "меньшинство" должен был бы означать "люди второго сорта"?

Вспомните, насколько болезненно проходил этот процесс в Прибалтике. Напомним, в Украине россиян, в согласно переписи, 17%.

В Латвии, например, россиян - почти 30% населения, в Эстонии - около 25% - и фактическим требованием их представителей, поддержанным Москвой, также было сделать русский вторым государственным, что автоматически бы означало цементирование колониального перекоса и автоматическую "объективную" рыночную неконкурентность местных наций.

Маленькие прибалтийские сообщества не могли себе позволить такую роскошь.

Противоположным образом решился русский вопрос в Беларуси: здесь "титульная нация" фактически уже приняла язык и культуру русского меньшинства - хотя согласно переписи 1999 года белорусы составляют 81% ее населения, растворив ее в себе, а этноним "белорус", к сожалению, в сущности, становится признаком проживания на определенной территории - и не больше.

Ни прибалтийский, ни белорусский варианты для Украины не годятся - в первом случае можно получить бочку с порохом (а ее так бы хотелось видеть здесь украинским недругам), во втором - культурно растворить украинцев (как айнов в Японии или немецких полабских славян).

В случае утверждения русскокультурных как единого политико-языкового сообщества, роль украинских россиян резко меняется: они из национального 17%-ного меньшинства становятся авангардом количественно большей "русскоязычной" части населения, если приплюсовать туда еще и билингвов.

А это - совсем другая позиция. Если воспринимать настоящее как константу, а не как динамическую постколониальную сознательно сформированную реальность, то с такой логикой недалеко и утвердить, что русский может быть ПЕРВЫМ государственным языком.

Историческая ответственность

...знание укр. языка НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДАВАЛО - он был нужен так же, как корякский или коми. Украинский для языка межнационального общения - это слишком.
(с интернет-форумов).

Наиболее касающимся украинско-русских культурных отношений является вопрос русификации.

Именно русский язык был базовым для Российской, а потом и Советской империи в их процессе колонизации украинской территории - дихотомия "русскоязычный город версус украиноязычное село" - однозначно колониального происхождения.

Именно в пользу русского языка дискриминировался язык украинской управленческой сферы, украинского книгоиздания, украинского образования. Именно тогда украинский имел очень мало возможностей быть языком официального, научного, делового, межнационального и международного общения в Украине.

Именно на украинско-русском культурном стыке возникло понятие "меншей стоимости", когда украинцы устыдились общаться на украинском, когда это было настолько "неудобно", что оставался один "удобный" выход - сменить язык. Русификация - совершенный эмпирический факт: миллионы тех, кто считает себя украинцами, общаются не на украинском языке.

Голодомор, сталинские репрессии, воинские преступления Жукова и других "мясокомандиров" второй мировой, репрессии против шестидесятников и миграционное размывание национального сообщества - это вопросы отношений украинского сообщества и советского режима.

Опасным является то, что именно русско-культурное сообщество было больше всего втянуто во все советские процессы, часто составляя самую верхушку режима - на Западной Украине это различие было просто откровенно этницизированно.

Смешение дискурсов "советского" и русского сообществ оставляет за собой опасность других антиукраинских концепций - о невозможности украинской как языка межнационального общения, о исключительно советской роли в объединении Украины, отрицая Акт Соединения 1919 года, о исторической "объективной" необходимости Украины быть частью общего с Россией государства, об отрицании всех антисоветских движений.

Антиукраинские стереотипы должны быть осуждены самыми россиянами - иначе тяжело говорить о межнациональном согласии.

Публично высказанные мысли о том, что украинского государства до 1991 года никогда не существовало, то, что украинский язык - испорченный поляками русский (а украинцы - это испорченные россияне) и что его никогда не было на Востоке или Юге Украины, то, что украинской истории не существует, а ее знаменитые страницы - или выдумки национально обеспокоенных, или части чужих историй, - должны трактоваться и ими также, как уголовно наказуемые высказывания против Украины.

Казалось бы, почему сын сумскых крестьян Ющенко должен просить прощения у жертв волынского польско-украинского этноэкономического конфликта 1942 года?

На самом деле президент несет ответственность за все поступки сообщества, которое живет в этом государстве - как и каждый украинец.

Это далеко не одинокий пример взятия на себя исторической ответственности - Папа Иван Павел ІІ просил прощение у мусульман и евреев за несправедливости, причиненные им Церковью в средние века. Так же и каждый украинский россиянин должен нести ответственность за ту языковую и культурную ситуацию в Украине, которая сложилась вследствие колониального искривления.

Зачем нужна эта ответственность? Для того, чтобы такое больше никогда не повторилось – как голокост, как апартеид, как другие преступления против человечества. Для того, чтобы завершити старые конфликты, дав им достаточную моральную оценку, снять их с "повестки дня" межнациональных отношений.

Такая ответственность россиян не имеет материального измерения, она также не требует и публичного раскаяния.

Она - исключительно индивидуальный моральный акт. Ее суть - отрицать антиукраинское, понять проблемы прошлого и допустить их решения сегодня, даже если это неудобно (так как сотни лет неудобно было именно украинцам). В другом случае наше вчера и в дальнейшем будет нашим сегодня.

Выровнять искривленное

Можно сказать: украинско-русские культурные изменения, описанные здесь - откровенные абстракции. Объективно можно удостоверить: например, русскоязычная печатная продукция на украинской территории доминирует.

Аргументы относительно конкуренции - откровенно спекулятивные: сравнивая бизнес с боксом, ситуация аналогичная матчу между чемпионом мира и обычным обывателем при абсолютно честных правилах игры.

Против украинского играет и наработанная привычка украиноязычных читать на русском, и референтность русского языка - кто-то представляет себе массовый гламур по-украински?

Ключевым в решении проблемы является слово "неудобно": в изменяемой языковой ситуации, где язык меньшинства перестает доминировать, занимая свою очевидно меньшую настоящей нишу, мир становится другим, не таким русско-удобным.

К сожалению, без этого уменьшения русско-удобства, невозможно достичь восстановления статуса и возможностей украинского по всей территории Украины.

Альтернатива - и в дальнейшем роль украинского как изгоя в тех зонах, откуда его вытеснили, и маргинализация в тех зонах, где она еще есть.

Именно поэтому для того, чтобы преодолеть инерцию, и необходима как государственная политика, так и моральное согласие русского украинского сообщества. Иначе все закончится "объективно" – русский имперский слон инерционно потопчет привязанную постколониальную моську.

Русскоязычное сообщество за ближайшие 50 лет в Украине станет меньшим. Потомки тех, кто 30-40-50 лет назад был вынужден оставить общение по-украински, возвратят себе свой язык, найдут себе место в модерном украинском мире.

Психологически для украинских россиян процесс нахождения себя будет довольно сложным: осознать себя полноценным не-дискриминированным гражданином государства в юридическом понимании и, вместе с тем, меньшинством в понимании культурном - для того, чтобы, самоорганизовавшись, совместно обеспечивать свои культурные потребности.

Они должны осудить имперское наследство царской России и Советского Союза, которое использовало русское для унижения других народов, и начать новую, не-имперскую русскую страницу в Украине.

P.S. Один из контраргументов относительно российско-украинской проблематики звучит так: не следует двигать эти проблемы, так как будет конфликт.

Не следует оставлять эти проблемы в "тлеющем" состоянии, их необходимо заканчивать, исчерпывать, не нести в будущее. И первый шаг – это диалог. Хотелось бы услышать мнение украинской русской стороны.

Остап Крывдык, политолог, активист