Действительно ли парламентская республика спасет Украину?

Вторник, 12 декабря 2006, 10:15

Напрасно говорят, что нельзя два раза подряд войти в одну и ту же реку. Или что история не повторяется.

То, что проблема конституционной формы правления снова широко обсуждается в Украине – как и в 1995-96 годах – подтверждает по меньшей мере два факта.

Первый – недостаточную эффективность действующей системы власти и неурегулированность отношений между институтами власти, которые подтолкнут политиков и аналитиков к поиску лучших моделей государственной жизни.

Второй – вплотную связанный с первым – провал т.н. "политической реформы", по крайней мере, в том виде, в котором она существует сегодня.

Что интересно: коммунисты снова, как и в 1995-96 годах, предлагают вообще упразднить должность президента.

Снова окружение главы государства стремится усилить функции своего патрона, так как считает, что их недостаточно.

Снова Верховную Раду возглавляет Александр Мороз, который перетягивает одеяло полномочий власти на парламент, но делает это осторожно.

Снова правительство возглавляет сильный премьер, только его фамилия не Марчук или Лазаренко, а Янукович.

И снова появляются идеи перехода Украины к сугубо парламентской республике, так как это, мол, оптимальная форма правления с точки зрения развития демократии и социально-экономических реформ.

Давид Жвания в статье Я хочу, чтобы Украина нашла себя и не превратилась в музей конституционных изменений подчеркивает:

"Парламентская модель (независимо от того, существует в ней формально пост президента или нет) является более эффективной с точки зрения адекватности процессам, происходящим в обществе.

Однако она намного более популистская.

И именно поэтому ее установление требует лояльно-технократической государственной бюрократии.

Главное преимущество парламентской республики – она неперсонифицирована.

Слабый или сильный премьер – все равно волей парламентского большинства продолжается развитие страны.

Есть ли смысл сомневаться, что Украине давно пора сделать свой выбор конституционной модели, направленной на преодоление борьбы за полномочия власти, который проявился не в демократическом ее распределении, а в рассеянности между двумя конкурентными центрам?

...Если говорить обо мне лично, то я не вижу будущую украинскую политическую систему, в которой доминирует персональный фактор. Убежден, что от него необходимо отказаться, и переносить центры власти в коллегиальные органы".

Что ж, это недвусмысленный выбор в пользу парламентской республики.

Игорь Шевченко в статье Невозможно научится плавать, не зайдя в воду, или Что такое Республика? говорит о том же, только немного другими словами:

"У парламентской республики есть некоторые неоспоримые преимущества.

Во-первых, она лучше стимулирует партийную структуризацию общества, так как парламентские выборы и дальнейшее формирование правительства и избрание его главы в меньшей мере имеют личностный характер.

Это особенно важно для стран с авторитарным или диктаторским прошлым.

Кстати, именно поэтому в Западной Германии, Японии и, немного позже – в Южной Корее была принята именно эта модель. Экономические успехи этих стран говорят сами за себя.

...В-третьих, важно то, что парламентская модель республики более эффективна с точки зрения механизма делегирования избирателями своих прав, поскольку предполагает проведение только парламентских выборов".

Тоже серьезно.

Но почти со всеми этими аргументами уже пришлось ознакомиться во время дискуссий 11-летней давности.

Автор еще в 1996 году рассказывал о такой интересной тенденции – в современной западной политологии общим местом является констатация факта уменьшения полномочий парламентов именно в парламентских республиках, превращения их в своеобразные учреждения при правительстве, агентства, которые обеспечивают функционирование самих правительств путем послушного утверждения предложенных правительством законопроектов.

Одно слово: парламент фактически превращается в часть аппарата премьера, что мы, кстати, наглядно наблюдаем уже в наших условиях, при смешанной форме правления.

Оппозиции же остается разве что публично жаловаться на неправильные, с ее точки зрения, действия правительства.

Хорошо британцам – там давние традиции парламентаризма, там громкий скандал в Палате Общин может иметь последствие – отставку правительства, даже если у того есть большинство, и досрочные выборы. А у нас?

Что касается якобы особой способности парламентской формы правления к проведению реформ, то из поля зрения всех приверженцев повторения "немецкого чуда" 50-х годов по непостижимому принципу политической близорукости почему-то выпадают два чрезвычайно примечательных факта: наличие американских оккупационных войск и проведение очищения (люстрации) от деятелей преступного старого режима в политической, экономической, судебной, просвещенской (не говоря уже о военной и полицейской) сферах.

К этому можно добавить, что в Южной Корее имеем те же факторы: американские оккупационные войска, отсутствие тоталитарных партий в политическом пространстве плюс "чистку" 1990-х годов, направленную против коррупционеров и слишком ревностных исполнителей приказов военных правителей прошлых времен.

А в Японии до середине 1950-х годов на улицах отчаянно дрались многотысячные, а то и миллионные манифестации – одни за диктатуру пролетариата, другие – против.

Не в последнюю очередь "японское чудо" создал ХХ съезд КПСС, после которого количество сталинистов в Японии заметно уменьшилось. А до того борьба была такой отчаянной, что американцы даже не выдавали местной полиции оружие – чтобы не стали на ту или другую сторону.

К сожалению, в Украине внешние факторы стабилизации и демократизации отсутствуют, а декоммунизацию и люстрацию мы провести были не в состоянии.

Так начнут ли работать традиционные "плюсы" парламентской республики там, где для них нет опоры?

Вот чего не было 11 лет назад – так это аргументов об отсутствии или, по крайней мере, о маленьком присутствии личностного начала в выборах в парламент и формировании правительственных структур.

Хотя, на каком основании делают Жвания и Шевченко такой вывод?

Вспомните любые выборы в парламент Великобритании в течение последних десятилетий: всегда речь шла о предложенных общественности заведомо ярких кандидатурах на должности премьера, министров иностранных дел, экономики, финансов. От обоих основных конкурентов – консерваторов и лейбористов.

В случае неудачи, особенно – повторной, главные имиджевые фигуры той или иной политической силы, как правило, отправлялись в отставку и уже не фигурировали как партийные "лица".

Не случайно в новейшей британской истории есть эпоха Черчилля, эпоха Идена, эпоха Вильсона, эпоху Тетчер, эпоха Блера. Это относительно конституционной монархии.

А теперь возьмите названную в статье Игоря Шевченко Германию: разве там не то же самое?

Разве на последних выборах шла речь о конкуренции не только между социал-демократами и демократами христианскими, а и между Шредером и Меркель?

И разве в новейшей истории Федеративной Германии нет эпохи Аденауэра, эпохи Брандта, эпохи Колля?

И разве не ушел в отставку Герхард Шредер после того, как его партия хоть немного уступила конкурентам, хотя и вошла в коалиционное правительство?

Так вот, с этим аргументом тоже как-то не получается.

Теперь о роли главы государства в эффективной парламентской модели.

Давид Жвания считает, что не имеет значения, есть президент при такой форме правления или нет. По мнению автора, имеет, и очень большое.

Ведь среди наиболее эффективных образцов парламентского правления большинства – конституционные монархии, среди них и названная Жванией Испания.

И хотя монарх в таких государствах реально не возглавляет институции власти, он, как правило, является авторитетной фигурой в силу своих человеческих качеств – возможно, именно поэтому представители августейших семейств Европы пытаются вести очень тщательный отбор членов своих семей и наследников престолов.

Хотя даже номинальные функции монарха как главы государства временами могут использоваться в полной мере.

Скажем, в Нидерландах король/королева имеют право назначать премьера и, по его рекомендации, министров и комиссаров в провинциях.

Этими и другими полномочиями воспользовалась в годы Второй мировой войны королева Вильгельмина, которая выехала в Британию из оккупированных нацистами Нидерландов и правила вполне законно и эффективно на основе своих широких полномочий.

После этого вопросы относительно эффективности монархии ни у кого не возникали, даже у коммунистов.

Но где Украине взять своего Хуана Карлоса, свою Елизавету или свою Вильгельмину?

А тем временем – разве Франция, Польша, Литва или Финляндия – это такие уж и притесняемые государства, хотя там и смешанная форма правления, как и в Украине?

Может, дело совсем не в форме правления как таковой, а в нечетко выписанном делении функций власти в Конституции, в почти полном отсутствии технократической бюрократии, в удивительной и "лучшей в мире" судебной власти?

Нет, автор совсем не утверждает, что парламентская форма правления – это что-то ужасное, но будет ли она в наших условиях достаточно эффективной и, главное, обезопасит ли нас от узурпации власти в одних руках?

Позволим себе напомнить, что тот же Муссолини пришел к власти именно как премьер, опираясь на лояльный парламент.

Может, в 1996 году Украина не случайно выбрала смешанную форму правления, вот только за все эти годы задумка по разным причинам так и не была в полной мере воплощена в жизнь.

Может, стоит попробовать?

Автор

Сергей Грабовский, заместитель главного редактора журнала "Сучасність"

Реклама:
Уважаемые читатели, просим соблюдать Правила комментирования
Главное на Украинской правде