Какая Конституция не нужна Украине

УП уже писала о том, какая Конституция нужна Украине. Имеющиеся на сегодня конституционные инициативы заставляют идти от противного.

С одной стороны, до сих пор весомых результатов не дала робота Национального Конституционного совета, созданного президентом Виктором Ющенко. Разработанная ним концепция свелась прежде всего к плохо закамуфлированной попытке протянуть в рамках задекларированной парламентско-президентской республики дополнительные полномочия президента, не уравновешенные необходимым механизмом сдерживаний и противовесов.

Это, в частности, касается предложенного права президента единолично назначать и увольнять Генерального прокурора – ключевую фигуру в правоохранительной системе Украины. Также предлагается отменить необходимость коалиции в парламенте и предусмотреть, что если две самые большие фракции не способны собрать большинство вокруг своих кандидатур на должность премьера, такую кандидатуру предлагает президент.

Картина дополняется предложением отменить районные администрации и более широким применением референдума вплоть до принятия на референдуме законов. Практическое применение такой концепции, очевидно, укрепит уже обычную для украинской политики систему постоянного хаоса, слабоуправляемого со стороны президента, которому, очевидно, комфортно в такой ситуации.

Между тем, перманентное пребывание общества в повышенном тонусе не только подчеркивает неспособность политиков решать жизненные вопросы страны, не дергая граждан и из-за каждой мелочи, но и стимулирует крайнее распространение политической апатии, цинизма и коммерческого отношения к политике, что резко снижает потенциал общества.

Вместе с тем, идея парламентской республики, задекларированная у БЮТ, может быть действенным средством давления на президента, в частности относительно решения вопросов приватизации и т.п. Все значительно сложнее, если представить ее реализацию. Самих окончательных текстов конституционных изменений от БЮТ пока нет, и формально обсуждать ничего.

Однако, задекларированное намерение ввести парламентскую республику требует семь раз подумать, к чему это в результате может привести.

В конкретных украинских условиях внедрение парламентской республики значило бы, что каждый день в парламенте речь шла об одномоментном получении "всего" или потери "всего". На практике это значило бы еще большую дестабилизацию государственного механизма, чем  сегодня.

Повтор "финта Мороза" образца 2006 года полностью переворачивал бы ситуацию в стране, поэтому соблазн к осуществлению таких "финтов" резко вырос бы.

В Украине вряд ли когда-то будет политическая сила, которая возьмет абсолютное большинство мест в Совете. Поэтому внедрение парламентской формы правления будет значить не остановку, а углубление хаоса со всеми соответствующими последствиями и для страны, и для политиков, и с возможностью смены правительства даже не каждый год.

Так происходит в Италии, где за последние 63 года изменилось 62 правительства, в отдельные годы – до пяти. За всю послевоенную историю в Италии только однажды был премьер, который усидел на должности всю каденцию парламента.

Кстати, в Италии и Германии – классических парламентских республиках, к примеру которых часто апеллируют сторонники парламентской республики – парламентская форма правления была навязана оккупационной американской администрацией после Второй мировой войны, с целью ослабить эти страны и их внешнеполитическую дееспособность, чтобы избежать реванша.

Основной результат, к которому привела конституционная реформа 2004 года – полнейшая потеря потенциала Украины как международного игрока и конкурента. Украина вместо соответствующего своему потенциалу статуса регионального лидера превратилась в объект внешних влияний с постоянными угрозами реализации разрушительных для страны и ее суверенитета и территориальной целостности сценариев.

Все это – благодаря перманентной внутренней неустроенности, вызванной умышленно противоречивой конституционной реформой.

В коалициях очень часто случается так, что непропорционально важный голос получают маргинальные политические силы, которые ни при каких обстоятельствах не могли бы рассчитывать на победу на общенациональных выборах.

Это увеличивает шансы попасть в правительство антигосударственным силам. Что, в частности, и произошло в 2006 году, когда коммунисты вернулись в правительство после 15 лет, всего лишь с 3,66% поддержки населения.  Вряд ли в парламенте есть больше пары десятков депутатов, которые ради такой вещи, как власть, не пойдут на союз с кем-то.

При таких условиях ни о какой стабильности курса государственной политики, исходя из национальных интересов страны, не может быть и речи.

Кроме того, внедрение парламентской республики имело бы очень серьезные социальные последствия. На практике это значило бы установление клановой модели государства и ликвидацию легальных возможностей для содержательного обновления политической элиты. В сущности, это значило бы уничтожение самой возможности установления законности в стране.

Сейчас население склонно возлагать надежды на восстановление законности на каждого нового президента, правда, до сих пор напрасно. Граждане согласны терпеть, если в такой терпеливости есть хоть какой-то смысл. В другом случае возможен социальный взрыв. Что, кстати, доказала Помаранчевая революция.

И, наконец, самое главное. В результате внедрения парламентской республики резко возросло бы иностранное влияние на внутриукраинскую ситуацию, из-за влияния на депутатов и фракций.

Кто бы ни был президентом, должность общеизбранного лидера страны естественным образом подталкивает к патриотичной позиции. Даже Кучму время от времени "пробивало" на защиту интересов страны. Совсем другая ситуация с депутатами, которые в условиях парламентской республики сегодня – ничто, завтра (благодаря иностранной поддержке) – все, и послезавтра снова ничто.

Какой из государственных интересов они сдадут во время таких колебаний? И сможет ли выступать равным переговорщиком с иностранными лидерами премьер-министр, которого каждый день эти же иностранные лидеры через своих сателлитов в Украине могут отправить в отставку?

В вопросе понимания роли парламентской республики для будущего Украины ценны две цитаты. Так, нынешний президент России Дмитрий Медведев недавно заявил: "Если Россия превратится в парламентскую республику, она исчезнет. Это мое личное глубокое убеждение".

Москва за сильную президентскую власть у себя и за парламентскую республику – в Украине. Интересно, почему?

Как-то известный российский украинофоб Константин Затулин заявил: "Нам (то есть России) нужна парламентская Украина, потому что нам не нужна сильная Украина".

Не секрет, что и внедрение парламентско-президентской республики в результате конституционной реформы 2004 года было частью российского проекта, реализованного тогдашним главой администрации президента Кучмы Виктором Медведчуком. Кстати, по данным Александра Мороза, Медведчука пригласили работать в администрацию новоизбранного российского президента Дмитрия Медведева.

Парламентская форма правления подходит маленьким и внутренне однородным государствам, у которых есть серьезная традиция национального единства, иногда выраженная в традиционной монархии.

Для неоднородных и молодых государств, а именно такой является современная Украина, общенациональные выборы главы государства с реальными полномочиями - дополнительный и очень существенный механизм укрепления легитимности самого государства среди своего населения.

Кроме того, вследствие внедрения парламентской республики в большинстве случаев общество будет устранено от выборов реального руководителя страны. Реального руководителя страны будут избирать три-четыре человека, которых формально на это никто не будет уполномочивать.

Кстати, общество прекрасно чувствует это, и потому не поддерживает парламентскую форму правления. Вдобавок, в результате ее внедрения сократится смысл избирательного права граждан. Если сегодня граждане избирают верховную власть раз в два с половиной года, то при условиях парламентской республики реальные выборы будут происходить только раз в пять лет, да и то, вероятно, по постоянно манипулированному избирательному законодательству.

В конце концов, в результате любых выборов побеждает, как правило, самый принципиальный или тот, кто выглядит самым принципиальным. Во время коалиционных торгов происходит наоборот – больше всего получает самый беспринципный.

Какова альтернатива? Очевидно, что Украине нужно точное разделение функций органов власти. Роль президента должна свестись к особому институционному акценту на проблемах национальной безопасности, стабильности и преемственности государственного механизма, и, возможно, защиты прав граждан.

Что касается правительства, то оно должно руководить всеми экономическими процессами, неся за это ответственность. Право президента приостанавливать решение правительства по мотивам национальной безопасности, которое, собственно, и гальванизировало нынешнюю конституционную дискуссию, переведя ее из дискуссии вокруг продажи Одесского припортового завода, можно рассматривать как инструмент сдерживаний и противовесов.

Вместе с тем, такой инструмент должен дополнятся глубоко реформированным Конституционным судом. Почему в Германии уже на следующий день страна знает, что конституционно и что нет, а в Украине, взамен, рассмотрение вопросов длится годами? Возникает подозрение, что в суде просто как можно дольше ждут "материализации" аргументов сторон.

Действие всего механизма сдерживаний и противовесов должно происходить максимально автоматически.

Также крайне необходимы восстановление дееспособности правоохранительной системы и глубокая антикоррупционная реформа судебной системы.

Кроме того, для осуществления функций контроля целесообразно было бы ввести вторую палату парламента. Избирать верхнюю палату следовало бы по мажоритарной системе, чтобы открыть новые каналы пополнения элиты и повысить внутрипартийную демократию, перед тем максимально обеспечив чистоту избирательного процесса.

Кстати, если говорить о европейском парламентаризме, то свыше 80% парламентов Европы – двухпалатные.

Противники двухпалатности утверждают, что при таких условиях округи были бы банально куплены бизнесменами, которых больше всего в Партии регионов. Это – обычная для политиков недооценка избирателей.

"Купить" округ реалистично при системе относительного большинства, которое сегодня, в частности, существует на выборах городских председателей. Если же будет существовать двухтуровая система абсолютного большинства, ситуация будет принципиально иной.

В Америке в XVIII столетии жила кучка людей, которых до сих пор называют отцами-основателями". Потому что они написали конституцию для страны, а не для себя.

В Турции был президент Ататюрк. Прошло уже семь десятилетий после его смерти, а его портреты висят в каждом углу – только за то, что он мог бы и дальше, как десятки султанов до него, сидеть и смотреть, как растягивали "на запчасти" его страну. На его век все равно хватило бы. Но он был большим оригиналом, и основал новый порядок для своей страны.

В Украине пока варианты Конституции пишутся под себя и под политический момент. Да и то, похоже, с горизонтом в три метра.

Конституционная реформа 2004 года дискредитировала Конституцию, с прицелом на дискредитацию государства. Для полноты картины осталось совсем немного – дискредитировать идею изменений в Конституцию.

Сегодня за пределами секретариата президента тяжело найти человека, который бы считал, что в Украине эффективный президент. Но это скорее основание подождать, не так и долго, до новых выборов, чем углублять хаос, который избиратели обязательно запомнят и оценят.

Александр Палий, политолог, кандидат политических наук, для УП