Дезертиров и грабителей оставили на службе! Браво!
Понедельник, 27 августа 2001, 17:27
Открытое письмо журналиста Владимира СКАЧКО
Президенту КУЧМЕ Л.,
председателю СБУ РАДЧЕНКО В.,
генеральному прокурору ПОТЕБЕНЬКО М.,
министру обороны КУЗЬМУКУ В.
Товарищи!
Это письмо опять открытое, ибо трое первых среди вас так или иначе клялись защищать правопорядок в государстве вообще и особенно приседали в реверансах относительно защиты журналистов в частности, а последний - министр обороны - уверял, что его войска сделают все, чтобы конституционный строй в лице президента никто не побеспокоил. Помните, это когда Гонгадзе исчез?
Так вот, опять докладываю уже вам четверым, что все, что вы делаете и делали до сих пор, похоже на двойную игру. Или вы все немного преувеличивали, когда уверяли, что контролируете ситуацию с соблюдением правопорядка в стране и с порядком в войсках (сказанная неправда по-украински еще называется "брехня"), или вы все играете в некую игру: говорите одно, а на деле даете сигналы всем подчиненным, чтобы те и далее доказывали, кто в доме хозяин, защищали режим любой ценой и не обращали внимания на "демократическую болтовню".
Вот вам наиболее свежий пример: дело Бориса Фельдмана, которого освободил из-под стражи суд, а налоговая милиция демонстративно выкрадывает его, и накануне Дня Независимости его судят в закрытом режиме, не допуская ни адвокатов, ни журналистов. Что это - нарушение Конституции, знаете и вы, и, тем более те, кто так поступал с Фельдманом.
Но даже не в том дело, что Конституцию нарушили, а в том, что нарушили в который раз - и в который раз демонстративно. Если сочетать это дело с делом судьи Николая Замковенко, с демонстративным избиением адвоката Фельдмана и Замковенко Андрея Федура, то понятно, кого вы стремитесь теперь запугать - судебную власть и адвокатуру. И понятно почему: если сломаете этих, как высказался президент, "подонков высшей мери", то простых людей уже никто не защитит.
Из этого ряда и мое маленькое дело, о котором я уже писал президенту. На меня напали двое военных срочной службы, которые самовольно оставили часть, напились, а потом решили добыть еще деньжат, чтобы продлить гулянье. Этих военных несколько суток искали их "отцы-командиры", так как они вообще дезертировали.
За защитой я обратился к милиции, она передала дело в военную прокуратуру Киевского гарнизона, а та отказалась разбираться с дезертирами.
Именно 24 августа, в День Независимости, я получил письмо из военной прокуратуры. Вот что там сказано: "Сообщаю, что 9.08.2001 года в возбуждении уголовного дела относительно военнослужащих в/ч Д-1001 Шилина О.С. и Войтинского Я.О. по признакам преступлений, предусмотренных ст. ст. 141 ч. 2, 239 п. "а", 252 УК Украины, отказано на основании ст. 6 п. 2 УПК Украины. В тот же день в возбуждении уголовного дела относительно гр-на Скачко В.С. по признакам преступления, предусмотренного ст. 177 УК Украины*, отказано на основании ст. 6 п.2 УПК Украины. Принятое решение может быть обжаловано военному прокурору Киевского гарнизона в семидневный срок с момента получения данного сообщения. Следователь военной прокуратуры Киевского гарнизона ст. лейтенант юстиции Артемъев О. І."
Письмо от следователя показательно даже не тем, чтобы я не мог нигде ничего обжаловать: в возбуждении дела отказано 9 августа, письмо датировано 13-го, ко мне оно поступило 24-го, перед долгими выходными, а на конверте стоит 22-е. Какую дату примут прокуроры, в случае обжалования, за точку отсчета, знают только они. И даже не потому, что меня, оказывается, также собирались судить по какому-то уголовному делу, о чем я даже не знал, ибо никаких следственных действий со мной не осуществляли. Может оказаться, что я уже каким-то судом по требованию какой-то прокуратуры осужден на какой-то срок, но об этом ничего не знаю. А что – если все доводить до абсурда, то почему бы так не сделать?!
Важно другое. Военные, которые дезертировали и учинили нападение на людей, не были наказаны, а остались в роте, которую непосредственно охраняет Министерство по вопросам чрезвычайных ситуаций, которым руководит генерал армии Дурдинец В.В. К этому, конечно, можно только добавить, что у меня нет данных о том, как Дурдинец, защищая сугубо по-советски честь мундира, оказывал давление на прокуратуру, чтобы та позволила не выносить сор из избы. Я этого даже не подозреваю…
Поэтому, товарищи высокие адресаты, еще раз сдуру предлагаю вам быть честными. Если вы не знаете, что это такое, то растолковываю: или ничего не говорите о защите людей, о равенстве перед законом, о соблюдении правопорядка, не призывайте журналистов сообщать вам о преступлениях, и тогда пусть ваши архаровцы, в погонах и без них, делают, что угодно, и народ, может, со временем как-то сам от них защитится. Или если что-то говорите, то хотя бы для виду немного разумнее следуйте сказанному.
С этим, конечно, без всякого уважения остаюсь ваш Владимир СКАЧКО. Журналист. А "ваш" в том плане, что теперь еще раз убедился: при вашей команде со мной могут сделать все, что угодно.
______________________
* Статья 177 Уголовного кодекса Украины "Заведомо неправдивый донос":
"Заведомо неправдивый донос суду, прокурору, следователю или органу дознания о совершении преступления карается лишением свободы на срок до двух лет или исправительными работами на тот же срок".
Читайте также:
Пацан сказал "пацаны не сделали", или Как президент снова подставился
Журналисты стали объектами уже не столько повышенного внимания, но еще и мести. Конечно, со стороны тех, кто нуждается в их услугах накануне выборов, и кому не подходит определенная раскрепощенность журналистов, которая пришла вместе со свободой после смерти и скандала вокруг дела Гии Гонгадзе.
Президенту КУЧМЕ Л.,
председателю СБУ РАДЧЕНКО В.,
генеральному прокурору ПОТЕБЕНЬКО М.,
министру обороны КУЗЬМУКУ В.
Товарищи!
Это письмо опять открытое, ибо трое первых среди вас так или иначе клялись защищать правопорядок в государстве вообще и особенно приседали в реверансах относительно защиты журналистов в частности, а последний - министр обороны - уверял, что его войска сделают все, чтобы конституционный строй в лице президента никто не побеспокоил. Помните, это когда Гонгадзе исчез?
Так вот, опять докладываю уже вам четверым, что все, что вы делаете и делали до сих пор, похоже на двойную игру. Или вы все немного преувеличивали, когда уверяли, что контролируете ситуацию с соблюдением правопорядка в стране и с порядком в войсках (сказанная неправда по-украински еще называется "брехня"), или вы все играете в некую игру: говорите одно, а на деле даете сигналы всем подчиненным, чтобы те и далее доказывали, кто в доме хозяин, защищали режим любой ценой и не обращали внимания на "демократическую болтовню".
Вот вам наиболее свежий пример: дело Бориса Фельдмана, которого освободил из-под стражи суд, а налоговая милиция демонстративно выкрадывает его, и накануне Дня Независимости его судят в закрытом режиме, не допуская ни адвокатов, ни журналистов. Что это - нарушение Конституции, знаете и вы, и, тем более те, кто так поступал с Фельдманом.
Но даже не в том дело, что Конституцию нарушили, а в том, что нарушили в который раз - и в который раз демонстративно. Если сочетать это дело с делом судьи Николая Замковенко, с демонстративным избиением адвоката Фельдмана и Замковенко Андрея Федура, то понятно, кого вы стремитесь теперь запугать - судебную власть и адвокатуру. И понятно почему: если сломаете этих, как высказался президент, "подонков высшей мери", то простых людей уже никто не защитит.
Из этого ряда и мое маленькое дело, о котором я уже писал президенту. На меня напали двое военных срочной службы, которые самовольно оставили часть, напились, а потом решили добыть еще деньжат, чтобы продлить гулянье. Этих военных несколько суток искали их "отцы-командиры", так как они вообще дезертировали.
За защитой я обратился к милиции, она передала дело в военную прокуратуру Киевского гарнизона, а та отказалась разбираться с дезертирами.
Именно 24 августа, в День Независимости, я получил письмо из военной прокуратуры. Вот что там сказано: "Сообщаю, что 9.08.2001 года в возбуждении уголовного дела относительно военнослужащих в/ч Д-1001 Шилина О.С. и Войтинского Я.О. по признакам преступлений, предусмотренных ст. ст. 141 ч. 2, 239 п. "а", 252 УК Украины, отказано на основании ст. 6 п. 2 УПК Украины. В тот же день в возбуждении уголовного дела относительно гр-на Скачко В.С. по признакам преступления, предусмотренного ст. 177 УК Украины*, отказано на основании ст. 6 п.2 УПК Украины. Принятое решение может быть обжаловано военному прокурору Киевского гарнизона в семидневный срок с момента получения данного сообщения. Следователь военной прокуратуры Киевского гарнизона ст. лейтенант юстиции Артемъев О. І."
Письмо от следователя показательно даже не тем, чтобы я не мог нигде ничего обжаловать: в возбуждении дела отказано 9 августа, письмо датировано 13-го, ко мне оно поступило 24-го, перед долгими выходными, а на конверте стоит 22-е. Какую дату примут прокуроры, в случае обжалования, за точку отсчета, знают только они. И даже не потому, что меня, оказывается, также собирались судить по какому-то уголовному делу, о чем я даже не знал, ибо никаких следственных действий со мной не осуществляли. Может оказаться, что я уже каким-то судом по требованию какой-то прокуратуры осужден на какой-то срок, но об этом ничего не знаю. А что – если все доводить до абсурда, то почему бы так не сделать?!
Важно другое. Военные, которые дезертировали и учинили нападение на людей, не были наказаны, а остались в роте, которую непосредственно охраняет Министерство по вопросам чрезвычайных ситуаций, которым руководит генерал армии Дурдинец В.В. К этому, конечно, можно только добавить, что у меня нет данных о том, как Дурдинец, защищая сугубо по-советски честь мундира, оказывал давление на прокуратуру, чтобы та позволила не выносить сор из избы. Я этого даже не подозреваю…
Поэтому, товарищи высокие адресаты, еще раз сдуру предлагаю вам быть честными. Если вы не знаете, что это такое, то растолковываю: или ничего не говорите о защите людей, о равенстве перед законом, о соблюдении правопорядка, не призывайте журналистов сообщать вам о преступлениях, и тогда пусть ваши архаровцы, в погонах и без них, делают, что угодно, и народ, может, со временем как-то сам от них защитится. Или если что-то говорите, то хотя бы для виду немного разумнее следуйте сказанному.
С этим, конечно, без всякого уважения остаюсь ваш Владимир СКАЧКО. Журналист. А "ваш" в том плане, что теперь еще раз убедился: при вашей команде со мной могут сделать все, что угодно.
______________________
* Статья 177 Уголовного кодекса Украины "Заведомо неправдивый донос":
"Заведомо неправдивый донос суду, прокурору, следователю или органу дознания о совершении преступления карается лишением свободы на срок до двух лет или исправительными работами на тот же срок".
Читайте также:
Пацан сказал "пацаны не сделали", или Как президент снова подставился
Журналисты стали объектами уже не столько повышенного внимания, но еще и мести. Конечно, со стороны тех, кто нуждается в их услугах накануне выборов, и кому не подходит определенная раскрепощенность журналистов, которая пришла вместе со свободой после смерти и скандала вокруг дела Гии Гонгадзе.
