Пленки – настоящие, король – голый. Письмо Другу
Четверг, 10 октября 2002, 19:43
"Эта статья, кроме широкой читательской массы, адресуется непосредственно еще и одному конкретному человеку, моему близкому и настоящему Другу. Помнит ли он, как мы с ним познакомились? Прошло всего 10 лет, а, кажется, прошла целая эпоха – эпоха надежд, которым не суждено сбыться.
Что нас тогда объединяло? Политика? Нет, наши взгляды потом разошлись. Бизнес? Тоже нет. Нас роднили наши моральные принципы. Мы считали себя честными людьми, умели держать слово, стояли на стороне правды. Нас объединяла вера в красивую страну. В Рух я пришел после того, как увидел его выступление на телевидении – мне захотелось быть с ним в одной партии.
Тогда он еще не был известным политиком, министром, государственным деятелем. Он был просто честным человеком, хотел что-то изменить в этой стране, сделать жизнь наших людей лучше. Тогда он не боялся отстаивать свою правоту даже перед такими неопровержимыми авторитетами, как Вячеслав Чорновил. Тогда он не боялся отличать черное от белого, уважать порядочных людей и пренебрегать прохиндеями. Выше денег и состояния для него были свобода, совесть и мораль.
Думаю, он помнит, как его вместе с Чайкой один из помощников Кучмы пригласил в ресторан "Конкорд" и сказал, что их убьют, если они "не отрекутся от Бродского" - но они не побоялись. Ему еще тогда предлагали портфель министра, и он отказался.
За дружбу со мной он – один из основателей Руха – потерял в нем должность. Хочу, чтобы он вспомнил, как Кучма сначала требовал от Чорновола его увольнения и моего исключения из списка, а потом в разговоре со мной одним из условий дальнейшего непреследования меня выдвигал "усмирение" Лавриновича. Ведь Олесь – первый украинский политик, который поднял в парламенте вопрос об импичменте президента за его неконституционные действия.
Вспомните, как он отстаивал самоуправление в Киеве, как именно он добился отдельного положения по Киеву в Конституции, а потом написал самый прогрессивный закон о столице – намного лучше, чем ныне действующий. Хотя и этот его руками хотят похоронить.
Помнит ли он, как входил в комитет защиты Бродского и мешал власти отобрать у меня "Киевские Ведомости" - единственную в то время независимую газету? Помнит ли свои слезы радости в момент, когда меня освободили из СИЗО? Еще больше радовался я, когда журналисты рекомендовали его на председателя комиссии по расследованию гибели Георгия Гонгадзе. И, к сожалению, уже с первых его шагов на этой должности наши отношения дали трещину.
Сегодня Олесь Лавринович – по другую сторону баррикад. Перед собой вижу высокого сановника, но все слабее могу разглядеть человека. В жалком ожидании угодить и понравиться, он защищает ИХ, теряя остатки достоинства и уважения.
Я, например, не верю, что он по собственной воле так опозорил себя, утаив согласие ФБР на проведение экспертизы записей Мельниченко. И даже после того как его так подло подставили, все равно защищает их, хотя надо бы защищать свое доброе имя.
Ту работу, которую он должен был сделать, как председатель парламентской следственной комиссии, за него сделали американцы. Это он должен был доказать то, что очевидно для всей политической элиты страны, и что в частных разговорах никто из ее представителей никогда не отрицает. Пленки – настоящие, а король – голый.
Недавно в газете Рабиновича прочитал, как министр спорта Белоруссии публично завязывал шнурки на ботинках Лукашенко. Похоже, унижение для него было не очень приятным, и министра с сердечным приступом увезла "скорая". Наш режим еще не созрел до того, чтобы министры ползали возле президентских ботинок, но многие солидные люди уже стали его "шнурками".
Я все время стараюсь понять, что чувствуют – нет, не соучастники, - а "герои" кучминих разговоров, все эти "подлецы" и "мудилы", "подонки" и "жиденыши", "твари" и "б...…и". Как те, над кем замышлялась царская расправа, так и те, чьи кости глава 48-миллионного государства перемывает словно сельская баба-сплетница.
Что ощущает Пинчук, осознавая, что почти родной тесть давал команду Азарову "взять за жо..." его корпорацию "Интерпайп"? Да и каково Виктору - еще довольно молодому человеку из приличной еврейской семьи, одному из основателей и главных спонсоров еврейской общины Днепропетровска, другу Спивакова и Захарова - сидеть за одним обеденным столом с человеком, который явно страдает бытовым антисемитизмом с лексиконом черносотенца? Надеюсь, в этой семье Виктора хотя бы вечером не называют "жидом". И, может, именно принадлежность этого еврея к царской семье спасает его соплеменников, в том числе и меня, от погромов?
Не знаю, насколько комфортно чувствует себя в кучминой команде президент Всеукраинского еврейского конгресса Рабинович. Смотрел бы Вадим у корень: тот антисемитизм, который расцвел на Банковой, намного более опасный антисемитизм, чем в журнале "Персонал". И не надо с дьявольским лукавством рассказывать всему миру о том, как Кучма любит евреев. Надеюсь, Вадим помнит, что по указанию Кучмы у него отобрали часть в "1+1", - а потому притаился и ждет возможности расквитаться.
Где гордость Щербаня? Этот гроза Сумщины, когда Кучма президентскими отборными матюками затыкал ему рот, притихал как мышь и старался купить монаршую ласку банальной взяткой в 25% акций "Химпрома".
И неужели "сыночку" Деркачу не противно выполнять на "Эре" заказ кучмовской администрации, когда сам гарант не стыдится обкладывать его матом, словно подростка, который где-то нашкодил – пусть и за глаза? А папа-Деркач, надеюсь, помнит наш разговор в парламенте, когда я ему сказал, что есть еще и Божий суд, а на нем, Деркаче, креста нет. Деркач старался разорвать рубашку и показать крест. И не поэтому ли Андрей так часто аппелирует к Церкви и даже выпускает религиозное приложение к своей газете, что хочет купить индульгенцию? Но индульгенции – это небескорыстный трюк священников, не признанный на небесах.
Неужели Евгению Марчуку не противно подавать руку Кучме после того, как власть провела "чистку" в военных частях, которые поддержали на выборах президента его, а не Кучму? Неужели ему приятно было защищать своего оппонента в разгар "кучмагейта"? Что чувствует Евгений Кириллович – ведь он настоящий генерал. Не ровня тем генералам, которых будто мух наплодил Кучма.
Но самая большая для меня головоломка – благосклонность к Кучме Медведчука и Суркиса. Я хорошо знаю обеих. Это – мужики с очень сильным и, может, даже чрезмерно обостренным чувством собственного достоинства. Оказывается, с социал-демократами воевала не только вся страна, но и ее президент, служба безопасности, министерство внутренних дел... Оказывается, Кучма был готов "показать" Суркиса американцам - только бы они поверили в его мифическую "борьбу с коррупцией".
Медведчук заявил на днях, что готов отбиваться в суде от тех, кто будет рассказывать про его сотрудничество с КГБ. Означает ли это, что следует ждать иска против Деркача и Кравченко? Ведь с адвокатским талантом Виктора можно засадить и самого Кучму. И как понимать заявление Медведчука о том, что он менеджер, нанятый президентом – как намек на то, что он ни за что не отвечает?
Как с собственным достоинством у Сивковича, что после того, как лично Кучмой была дана команда его "уничтожать однозначно", пришкандыбал в пропрезидентское большинство? Интересно, он уже простил конфискацию у него канала СТБ, реквизированного в пользу зятя Леонида Даниловича?
Фельдмана Кучма хотел посадить к уголовникам, чтобы получить показания на Тимошенко. А может, сегодня уже "выбивают" из кого-то признания на Тигипко, Медведчука, Литвина, Кинаха... Чего они все ждут? Кто из приближенных станет следующим "козлом отпущения"? Не мой ли Друг - Олесь?
Вспомните, что заслужили за поддержку Кучмы Игорь Бакай, Волков? Обеих чуть не посадили, а Бакая гарант просто обозвал "мудаком". И сейчас я не завидую их перспективе.
Я вижу, что в глубине души моему Другу противны все эти разборки, эта грязь, подхалимство и полная зависимость от прихотей "царя". Он все еще хочет, чтобы и в политике и в бизнесе мы жили по единым правилам – только установленным обществом, а не Кучмой. Но, несмотря на свою совесть, он живет по их правилам, а тем временем незаметно становится похожим на них, и уже в его душе живет маленький кучма.
Трагедия всей нашей страны в том, что режим заражает бациллами подлости, вульгарности, ненависти и аморальности всех, кто сталкивается с ним. И в том, что украинскую политику делают люди, у которых, по версии Кравченко, "ни морали, ничего нет". Я призываю: Друг, пока еще не поздно, пока они не втянули тебя в какое-либо преступление, порви с ними! Стань таким, каким я тебя помню: честным и порядочным человеком. Для этого довольно лишь сказать, что ты веришь, что пленки Мельниченко, настоящие.
Надеюсь, пример моего Друга будут наследовать и другие, униженные и оскорбленные президентом. Не надо его бояться: уже и "матку не вырвет", и не "е..нет". Его время прошло, но чем короче будет агония режима, тем лучше для страны. Впрочем, если Олесю, и другим фигурантам пленок государственные интересы не настолько близки, пусть сделают такой шаг хотя бы ради собственного достоинства. Иначе в истории "кучмагейта" они так и останутся для одних соучастниками режима, а для других - "подлецами" и "мудилами", "подонками" и "жиденышами", "тварями" и "б...ми".
Рост ВВП, дефляция вместо инфляции, увеличения реальных доходов населения, провозглашение европейского выбора – все это на самом деле есть, здесь Кучма прав. Но ничто, никакой позитив не амнистирует президента за то, неумолимые свидетельства чего зафиксированы на пленках Мельниченко.
Пришло уже время делать выбор. Точки над "і" расставлены.
Что нас тогда объединяло? Политика? Нет, наши взгляды потом разошлись. Бизнес? Тоже нет. Нас роднили наши моральные принципы. Мы считали себя честными людьми, умели держать слово, стояли на стороне правды. Нас объединяла вера в красивую страну. В Рух я пришел после того, как увидел его выступление на телевидении – мне захотелось быть с ним в одной партии.
Тогда он еще не был известным политиком, министром, государственным деятелем. Он был просто честным человеком, хотел что-то изменить в этой стране, сделать жизнь наших людей лучше. Тогда он не боялся отстаивать свою правоту даже перед такими неопровержимыми авторитетами, как Вячеслав Чорновил. Тогда он не боялся отличать черное от белого, уважать порядочных людей и пренебрегать прохиндеями. Выше денег и состояния для него были свобода, совесть и мораль.
Думаю, он помнит, как его вместе с Чайкой один из помощников Кучмы пригласил в ресторан "Конкорд" и сказал, что их убьют, если они "не отрекутся от Бродского" - но они не побоялись. Ему еще тогда предлагали портфель министра, и он отказался.
За дружбу со мной он – один из основателей Руха – потерял в нем должность. Хочу, чтобы он вспомнил, как Кучма сначала требовал от Чорновола его увольнения и моего исключения из списка, а потом в разговоре со мной одним из условий дальнейшего непреследования меня выдвигал "усмирение" Лавриновича. Ведь Олесь – первый украинский политик, который поднял в парламенте вопрос об импичменте президента за его неконституционные действия.
Вспомните, как он отстаивал самоуправление в Киеве, как именно он добился отдельного положения по Киеву в Конституции, а потом написал самый прогрессивный закон о столице – намного лучше, чем ныне действующий. Хотя и этот его руками хотят похоронить.
Помнит ли он, как входил в комитет защиты Бродского и мешал власти отобрать у меня "Киевские Ведомости" - единственную в то время независимую газету? Помнит ли свои слезы радости в момент, когда меня освободили из СИЗО? Еще больше радовался я, когда журналисты рекомендовали его на председателя комиссии по расследованию гибели Георгия Гонгадзе. И, к сожалению, уже с первых его шагов на этой должности наши отношения дали трещину.
Сегодня Олесь Лавринович – по другую сторону баррикад. Перед собой вижу высокого сановника, но все слабее могу разглядеть человека. В жалком ожидании угодить и понравиться, он защищает ИХ, теряя остатки достоинства и уважения.
Я, например, не верю, что он по собственной воле так опозорил себя, утаив согласие ФБР на проведение экспертизы записей Мельниченко. И даже после того как его так подло подставили, все равно защищает их, хотя надо бы защищать свое доброе имя.
Ту работу, которую он должен был сделать, как председатель парламентской следственной комиссии, за него сделали американцы. Это он должен был доказать то, что очевидно для всей политической элиты страны, и что в частных разговорах никто из ее представителей никогда не отрицает. Пленки – настоящие, а король – голый.
Недавно в газете Рабиновича прочитал, как министр спорта Белоруссии публично завязывал шнурки на ботинках Лукашенко. Похоже, унижение для него было не очень приятным, и министра с сердечным приступом увезла "скорая". Наш режим еще не созрел до того, чтобы министры ползали возле президентских ботинок, но многие солидные люди уже стали его "шнурками".
Я все время стараюсь понять, что чувствуют – нет, не соучастники, - а "герои" кучминих разговоров, все эти "подлецы" и "мудилы", "подонки" и "жиденыши", "твари" и "б...…и". Как те, над кем замышлялась царская расправа, так и те, чьи кости глава 48-миллионного государства перемывает словно сельская баба-сплетница.
Что ощущает Пинчук, осознавая, что почти родной тесть давал команду Азарову "взять за жо..." его корпорацию "Интерпайп"? Да и каково Виктору - еще довольно молодому человеку из приличной еврейской семьи, одному из основателей и главных спонсоров еврейской общины Днепропетровска, другу Спивакова и Захарова - сидеть за одним обеденным столом с человеком, который явно страдает бытовым антисемитизмом с лексиконом черносотенца? Надеюсь, в этой семье Виктора хотя бы вечером не называют "жидом". И, может, именно принадлежность этого еврея к царской семье спасает его соплеменников, в том числе и меня, от погромов?
Не знаю, насколько комфортно чувствует себя в кучминой команде президент Всеукраинского еврейского конгресса Рабинович. Смотрел бы Вадим у корень: тот антисемитизм, который расцвел на Банковой, намного более опасный антисемитизм, чем в журнале "Персонал". И не надо с дьявольским лукавством рассказывать всему миру о том, как Кучма любит евреев. Надеюсь, Вадим помнит, что по указанию Кучмы у него отобрали часть в "1+1", - а потому притаился и ждет возможности расквитаться.
Где гордость Щербаня? Этот гроза Сумщины, когда Кучма президентскими отборными матюками затыкал ему рот, притихал как мышь и старался купить монаршую ласку банальной взяткой в 25% акций "Химпрома".
И неужели "сыночку" Деркачу не противно выполнять на "Эре" заказ кучмовской администрации, когда сам гарант не стыдится обкладывать его матом, словно подростка, который где-то нашкодил – пусть и за глаза? А папа-Деркач, надеюсь, помнит наш разговор в парламенте, когда я ему сказал, что есть еще и Божий суд, а на нем, Деркаче, креста нет. Деркач старался разорвать рубашку и показать крест. И не поэтому ли Андрей так часто аппелирует к Церкви и даже выпускает религиозное приложение к своей газете, что хочет купить индульгенцию? Но индульгенции – это небескорыстный трюк священников, не признанный на небесах.
Неужели Евгению Марчуку не противно подавать руку Кучме после того, как власть провела "чистку" в военных частях, которые поддержали на выборах президента его, а не Кучму? Неужели ему приятно было защищать своего оппонента в разгар "кучмагейта"? Что чувствует Евгений Кириллович – ведь он настоящий генерал. Не ровня тем генералам, которых будто мух наплодил Кучма.
Но самая большая для меня головоломка – благосклонность к Кучме Медведчука и Суркиса. Я хорошо знаю обеих. Это – мужики с очень сильным и, может, даже чрезмерно обостренным чувством собственного достоинства. Оказывается, с социал-демократами воевала не только вся страна, но и ее президент, служба безопасности, министерство внутренних дел... Оказывается, Кучма был готов "показать" Суркиса американцам - только бы они поверили в его мифическую "борьбу с коррупцией".
Медведчук заявил на днях, что готов отбиваться в суде от тех, кто будет рассказывать про его сотрудничество с КГБ. Означает ли это, что следует ждать иска против Деркача и Кравченко? Ведь с адвокатским талантом Виктора можно засадить и самого Кучму. И как понимать заявление Медведчука о том, что он менеджер, нанятый президентом – как намек на то, что он ни за что не отвечает?
Как с собственным достоинством у Сивковича, что после того, как лично Кучмой была дана команда его "уничтожать однозначно", пришкандыбал в пропрезидентское большинство? Интересно, он уже простил конфискацию у него канала СТБ, реквизированного в пользу зятя Леонида Даниловича?
Фельдмана Кучма хотел посадить к уголовникам, чтобы получить показания на Тимошенко. А может, сегодня уже "выбивают" из кого-то признания на Тигипко, Медведчука, Литвина, Кинаха... Чего они все ждут? Кто из приближенных станет следующим "козлом отпущения"? Не мой ли Друг - Олесь?
Вспомните, что заслужили за поддержку Кучмы Игорь Бакай, Волков? Обеих чуть не посадили, а Бакая гарант просто обозвал "мудаком". И сейчас я не завидую их перспективе.
Я вижу, что в глубине души моему Другу противны все эти разборки, эта грязь, подхалимство и полная зависимость от прихотей "царя". Он все еще хочет, чтобы и в политике и в бизнесе мы жили по единым правилам – только установленным обществом, а не Кучмой. Но, несмотря на свою совесть, он живет по их правилам, а тем временем незаметно становится похожим на них, и уже в его душе живет маленький кучма.
Трагедия всей нашей страны в том, что режим заражает бациллами подлости, вульгарности, ненависти и аморальности всех, кто сталкивается с ним. И в том, что украинскую политику делают люди, у которых, по версии Кравченко, "ни морали, ничего нет". Я призываю: Друг, пока еще не поздно, пока они не втянули тебя в какое-либо преступление, порви с ними! Стань таким, каким я тебя помню: честным и порядочным человеком. Для этого довольно лишь сказать, что ты веришь, что пленки Мельниченко, настоящие.
Надеюсь, пример моего Друга будут наследовать и другие, униженные и оскорбленные президентом. Не надо его бояться: уже и "матку не вырвет", и не "е..нет". Его время прошло, но чем короче будет агония режима, тем лучше для страны. Впрочем, если Олесю, и другим фигурантам пленок государственные интересы не настолько близки, пусть сделают такой шаг хотя бы ради собственного достоинства. Иначе в истории "кучмагейта" они так и останутся для одних соучастниками режима, а для других - "подлецами" и "мудилами", "подонками" и "жиденышами", "тварями" и "б...ми".
Рост ВВП, дефляция вместо инфляции, увеличения реальных доходов населения, провозглашение европейского выбора – все это на самом деле есть, здесь Кучма прав. Но ничто, никакой позитив не амнистирует президента за то, неумолимые свидетельства чего зафиксированы на пленках Мельниченко.
Пришло уже время делать выбор. Точки над "і" расставлены.
