Мохіто по-в'єтнамськи і Gucci за 200 гривень. Чим живе найбільший ринок України Барабашово

"Барик", "Барабашка", "Барабан", "Город в городе" — как только в Харькове не называют Барабашово. 

Легендарный рынок существует уже четверть века и считается самым большим не только в Украине, но и в Восточной Европе. В конце 90-начале нулевых в Харькове говорили, что на Барабашово одевается полгорода, если не весь. И это было недалеко от истины. 

В лучшие времена рынка в день здесь бывало до 200 тысяч посетителей, а на годовщинах и тематических праздниках выступали София Ротару, Верка Сердючка и группа "ВИА Гра". 

Владеет торговой площадкой бизнесмен и нардеп Александр Фельдман — давний оппонент мэра Харькова Геннадия Кернеса. Противостояние между ними обострилось в прошлом году, когда мэр, ссылаясь на генпланы развития города с 1953 года, пообещал пробить через рынок дорогу в спальный район Салтовку. 

В феврале 2020-го на Барабашово произошла драка с использованием слезоточивого газа. В июле Кернес обвинил своего визави в поджоге строительной техники, а Фельдман в ответ подал на него в суд и пожаловался Зеленскому. Осенью оба они будут бороться за кресло мэра.

"УП" попыталась разгадать феномен Барабашово и показать рынок без купюр. 

Стоит выйти из метро "Академика Барабашова" — сразу оказываешься в пучине рынка. Да и сам выход, у которого продают знаменитые клетчатые сумки-барабашовки, можно легко принять за одну из многочисленных торговых точек.

Вокруг бесконечные лабиринты торговых рядов, завешанные и заставленные одеждой и обувью. Китч — футболки с надписями "Ищу принцессу" и "Ненавижу Дом-2" — соседствует с китайскими и турецкими подделками известных брендов, которые здесь можно купить по цене пары бизнес-ланчей. 

"Найти что-то быстро, учитывая масштабы, достаточно сложно. Совет всем начинающим: "Не знаешь, где искать — спрашивай", — рекомендует руководитель пресс-службы ТЦ "Барабашово" Сергей Зайцев. 

Постепенно проникаем вглубь рынка. Через метров 100 встречаем магазин бижутерии и аксессуаров для волос. Рядом с ним темнокожая женщина в длинном халате и леопардовой маске на подбородке расчесывает девочку. На табурете стоит коробка из "Новой почты" с искусственными локонами. Африканка заплетает их девочке в косички. Та не сводит глаз с экрана телефона.

При виде журналистов и без того выразительные глаза "стилистки" округляются и едва не выпрыгивают из орбит. Она соглашается позвать хозяйку лавочки, но та так и не приходит.

Рядом с импровизированной парикмахерской вьетнамец с тележкой на колесиках делает кофе и мохито. На тележке висит соломенная шляпа. Вокруг так много его земляков, что кажется, будто мы попали в Юго-Восточную Азию.

"В Харькове самая большая вьетнамская диаспора на территории Украины — 3-5 тысяч. Только у нас на рынке, думаю, около 2 тысяч", — объясняет Зайцев.

На близлежащем прилавке красуются подделки Supreme и Dolce & Gabbana.

"Кеды — 300, кроссовки — 450", — объясняет реализатор и тут же предлагает: "Куртки надо?".

"Какие куртки, сейчас же лето!", — парируем мы.

"Зато по оптовой цене!"

Ассортимент "от иголки до трактора"

Барабашово работает 25 лет. В 2009 году рынок являлся самой большой торговой площадкой Восточной Европы и 14-й в мире. С тех пор подобная оценка не проводилась.

"Площадь рынка до 100 гектаров, — рассказывает Сергей Зайцев. — Протяженность всех торговых рядов и переходов более 300 км — это расстояние от Харькова до Полтавы и обратно. Каждые 17 секунд здесь совершается покупка".

Больше 10 лет назад количество посетителей рынка доходило до 200 тысяч в день. На сегодняшний день — до 70 тысяч.

"Лучшие показатели были связаны со стабильной экономической ситуацией и с тем, что были рынки Донецка, Луганска, Крыма и России, — объясняет Зайцев. — Плюс у нас на "яме" (один из секторов рынка, где преимущественно торгуют оптом — УП) было очень много магазинчиков, они работали либо в режиме шоурума, либо в режиме офиса. Люди приезжали договариваться, грузили вещи, они шли на Воронеж, Курск, Белгород, Екатеринбург, Крым и т.д. Все, что не входит в ареал "7-го километра", шло от нас".

На территории Барабашово единовременно работает в среднем около 12 тысяч торговых объектов. Предпринимателей чуть меньше, потому что у некоторых из них — по несколько торговых точек. 

"Все предприниматели арендуют свои места — у нас аренда и субаренда, — объясняет Зайцев. — Каждый предприниматель — в среднем, плюс три-четыре рабочих места — пару реализаторов, грузчик, и еще, возможно, водитель. В целом, Барабашово дает Харькову около 60 тысяч рабочих мест". 

На Барабашово заверяют, что у них можно купить все "от иголки до трактора".

"У нас пять секторов, восемь крупных торговых площадок, — объясняет Зайцев. — Посуда, одежда, канцелярские товары, "железки". 

У нас самая большая в Харькове площадка по продаже вторичного автотранспорта. Была еще крупнейшая площадка "секонда", но там сложности законодательные, и ребята переквалифицировались — сейчас занимаются промышленным трикотажем. 

Мы, по сути, единственная площадка, которая торгует оптом. В лучшие годы он давал более 75% "вала". Опт доминирует до сих пор".

На въезде на Барабашово установлены более 20 флагов, которые символизируют представителей национальностей, которые торгуют на рынке.

"У нас около 15-16 национальных объединений — рассказывает Зайцев. — Например, есть афганская площадка — исторически там было афганское землячество. Есть желание и задатки — приходи торгуй и все получится. Лучших курсов языка, чем сфера торговли, вы не найдете". 

Часть иностранцев попали на Барабашово после того, как целенаправленно приехали в Харьков на заработки, других занесло на рынок после учебы. Крупная на сегодняшний день вьетнамская диаспора, большая часть которой работает на рынке, берет свое начало еще в СССР.

"В советское время они приезжали по обмену опытом и сотрудниками, работали на заводе "Серп и Молот", — рассказывает Зайцев. — Потом ушли в торговлю. Другие приезжали сюда учиться и на заработки, совмещали. Все они давно ассимилировались здесь, прекрасно говорят по-русски". 

Одна из местных легенд, которая прославляет многонациональность рынка, говорит, что и первую в Харькове утку по-пекински приготовил в 90-х человек, который торговал на Барабашово. 

Balenciaga эконом-класса

На одном из лотков плотными рядами теснятся паленые бейсболки Balenciaga и Off-White по 200 гривен, очки Ray Ban и Gucci — по такой же цене. 

Реализатор, молодой улыбчивый парень Рахман, приехал в Харьков из Бангладеша. Вначале учился в Харьковском университете городского хозяйства им. Бекетова, но в итоге узнал от земляков о Барабашово и бросил учебу. 

Земляки почти все вернулись домой. Рахман остался, на рынке он торгует уже три года.

— А вы какой журналист, какой канала? — интересуется он. (Здесь и далее сохранена стилистика речи героев — УП)

— "Украинская правда", — представляемся мы.

— "Украинская правда"? Нормально. Я смотрю "Украинскую правду" и "1+1".

— Покупают сейчас на карантине?

— Очень меньше стало, в два раза. Раньше более-менее было, а сейчас хуже и хуже. 

К прилавку подходит модница в облегающем черном платье и примеряет фейковые Dolce & Gabbana с черными стеклами и леопардовыми дужками со стразами. Следом за ними — более сдержанные авиаторы Miu Miu в коричневой оправе.

— Вот эти коричневые смотрятся оригинально, — советует девушке напарница Рахмана.

— Черные уматные! — рекомендует Рахман.

— Да, они побогаче смотрятся, как раз под ваш прикид, — соглашается напарница.

— Они оба классные, новая коллекция! Я бы оба забрал, сейчас распродажа 200 грн, — напутствует клиентку Рахман. 

— 350 и двое забираю, — торгуется покупательница.

— 380 минимум, — говорит Рахман.

— 350 и двое, — настаивает на своем та.

— Красивая девушка, отказывать нельзя! — сдается Рахман и протягивает ей визитку вместе с покупками. — У нас Инстаграм есть, подпишитесь, будут скидки! 

Счастливая обладательница двух гламурных очков исчезает в бесконечности рынка.

— Часто скидки делаете? — интересуемся мы у Рахмана.

— Да, сейчас людей нет, не известно, что дальше будет. Лучше в карман деньги, аренда же надо отбить!

Тем временем покупательница возвращается и протягивает Рахману одну из приобретенных оправ.

— Поменяйте, они поцарапаны! 

Вьетнамские партизаны Барабашово  

Добродушная женщина лет 50 торгует спортивной одеждой на одной из многочисленных, похожих как близнецы, точек, и задумчиво смотрит вдаль, выискивая потенциальных покупателей. При виде нас у нее загораются глаза.

— Не надо на вас ниче, не хотите? — с энтузиазмом предлагает она.

Когда реализатор узнает, что мы журналисты, ее глаза снова тухнут.

— Как у вас торговля? — интересуемся мы.

— Видите как? Стоим загораем, — шутит реализатор.

В разгар буднего дня покупателей на рынке действительно немного.

— Людей мало из-за карантина?

— Та откуда я знаю! Думаю, еще не поприезжали с морей.

— Сколько лет вы на Барабашово?

— Да какая разница? 20.

— Что изменилось за это время?

Внезапно реализатор переходит на шепот.

— Молодой человек, у меня начальство — вьетнамец, — кивает она в сторону молчаливой азиатки, стоящей в пяти метрах, — Поэтому если я буду с вами разговаривать... Они не любят, я же все-таки на работе. Вы не обижайтесь, я просто не могу общаться долго.

— Скажите хотя бы как вас зовут?

— Да какая разница, как меня зовут!

Пока многие торговцы скучают без дела, у вьетнамца в круглых очках-фотохромах и футболке цвета хромакея нет отбоя от клиентов. Он торгует женскими трусиками. 

Белье разложено по разным коробкам. На каждой из них — ценник. Самые дорогие стоят 60 грн. Самые дешевые — 30. Но есть и дешевле самых дешевых, те, что по распродаже — 25 грн.

Покупательница в топике с ананасом из стразов с упоением роется в коробках нижнего белья. В итоге выбирает белые кружевные трусики.

— Почем? — интересуется она, не замечая ценника. Или делая вид, что не замечает.

— 40, — отвечает реализатор.

— А скидка будет?

В этот момент вьетнамец примечает нас, достает из кармана телефон и включает камеру. А когда мы подходим ближе, начинает верещать во все горло на тарабарщине.

"Смотрите, видеть?" — истерично вопит он, тыкая в лицо антисептиком. 

Кричать он продолжает даже когда мы удаляемся на расстояние не меньше 20 метров.

"Они думают, что проверка!" — уверяет нас сопровождающий Александр. 

Другие уроженцы Вьетнама реагируют менее агрессивно, но говорить все равно отказываются. 

Пожилой вьетнамец с тележкой и хитрым прищуром выглядит настоящим аксакалом рынка.

— Давно здесь торгуете? — спрашиваем у него.

— Я не понимаю! — отнекивается тот.

— Это пресса, не проверяющие органы, я бы тебя не подставил, — успокаивает его Александр.

— Давно здесь торгуете? — повторяем мы вопрос.

— Я 30 лет тут в Харькове.

— А на рынке?

— С самого начала, — отвечает за него Александр и после того, как мы отходим на безопасное расстояние, продолжает: — Он во время Вьетнамской войны с автоматом бегал партизанил против американцев. Мне другие вьетнамцы рассказывали. Тут — дохренища лет, приехал еще когда Советский Союз существовал, когда заводы были. А закончилось все на базаре с тележкой.

"Шейх" и семерки наудачу

На одной из точек — несколько десятков безголовых манекенов в футболках, рубашках и поло Lacoste, Dsquared, Ralph Lauren и прочих модных брендов. 

Владелец Руслан перебрался в Харьков из Азербайджана пару десятилетий назад. На Барабашово он держит несколько торговых точек. Одежду возит из Турции. Продает, в среднем, за 200-350 грн. Маржа, утверждает он, минимальная. А оборот — все меньше.

"Потребность сейчас — два мешка товара, в то время как раньше мы продавали 30. Но даже эти два мешка товара не окупают твои расходы и приходится сокращаться", — сетует Руслан.

Раньше у него было восемь торговых объектов, сейчас половину из них вынужден был закрыть.

"И фактор интернет-магазина повлиял на это, и много торговых центров пооткрывались, и много компаний мировых зашли, — объясняет Руслан. — Раньше самая выгодная цена была на рынке и люди по психологии шли сюда. А сейчас порой заходишь в торговые центры и на скидках-акциях такие цены видишь, каких даже на базаре не найдешь". 

Тем временем мимо нас выходец из Средней Азии провозит тележку, небрежно прикрытую тканью. Под ней — большие ломти мяса, которое он продает "с рук": отрубает кусок топором, взвешивает и отдает покупателю. Над тележкой жужжат мухи. 

Перемещаемся к другой точке — с мужским нижним бельем и носками. Ее владелец, интеллигентный Али в синей рубашке и кепке Armani, приехал в Харьков из Таджикистана вскоре после распада Советского Союза, когда там началась гражданская война. На Барабашово торгует уже 20 лет. Раньше возил продукцию из Турции, сейчас — из Одессы.

"Учился в Таджикистане на фельдшер, — рассказывает Али, который похож на медика куда больше, чем на торговца. — Но, к сожалению, по профессии не работал, не доучился, там началась гражданская война. Мы приехали сюда на заработки, там стало тяжело. Начали потихоньку работать, гражданство получили. В то время у нас в Украина было хорошо, спокойная страна, можно было работать и зарабатывать на рынке. Сейчас тяжело стало, заработки упали. Потому что у нас нету Крыма, нету Донбасс…"

— Ас-саляму алейкум! — приветствует Али прохожий.

— Алейкум ас-салям! — отвечает он и продолжает. — Россия у нас еще был источник дохода. Нынешнее правительство ее агрессором считает, однако прибыльная была для нас — много было оптовиков, много покупателей. Из Курска, из Белгорода были, даже был Санкт-Петербург. Сейчас что имеем, то имеем. Мы однако стараемся, чтобы люди не бросали магазины, оставались, скидку им делаем. Потому что предприниматели уходят — рынок умирает.

Рядом с прилавком Али — лавочка узбекской кухни. За 25 грн продают самсу и туркменские мясные пироги фитчи. По соседству — халяльные крымские чебуреки.

Пока Али вспоминает лучшие годы, к нам подходит мужчина с бородой, в бежевой рубашке и такого же цвета брюках с карманами, его земляк. Из Таджикистана в Харьков он приехал в 2004-м. 

"Его Атрахим зовут, но все Шейхом знают", — представляет товарища Али.

Шейх достает из кармана телефон и показывает свою подпись в Вайбере: "Бобой Шейх 77777". 

"Семерки в имени — на удачу", — объясняет он.

Торгует Шейх приблизительно тем же, что и Али. Его точка расположена внизу, на так называемом "болоте", где, в основном, продают детские вещи и спортивную одежду.

— Чем торгуем? Всем торгуем!

— Как вам работается здесь?

— Спасибо, все нормально, дай бог.

Стрелка часов тем временем приближается к часу. Шейх и его друзья идут на дневную молитву в мечеть, которая расположена прямо на территории рынка.

Намаз и дорога раздора

Путь к мечети лежит через сотни метров торговых переходов. Продают здесь, кажется, все, что только можно: детские коляски, пазлы, самокаты, елочные гирлянды, колонки, дроны, шторы, ковры, сантехнику, плинтусы, ламинат, хозяйственную утварь, пищевую технику, головные уборы, парики, кошельки, рюкзаки, чемоданы, ремни, чулки, портупеи, картины с тиграми, бронзовые статуэтки и позолоченных кошечек с болтающимися головами.

Между всем этим многообразием ютятся кухни народов мира — узбекская тандырная, вьетнамская закусочная с не самым вьетнамским именем "Кристина" и множество точек общепита без названия. В одной из них азиат жарит в масле непонятно что, чадя вонью на всю округу, и параллельно смотрит на телефоне вьетнамское юмористическое шоу. 

Пластиковая мечеть "Аль-Каусар" с искусственными цветами на входе и фотографиями минаретов похожа на еще один торговый павильон. Прямо под ней продают стройматериалы. 

"Приходите в мечеть со своим ковриком для намаза", — гласит надпись на дверях. Шейх и его товарищи снимают обувь, ставят ее на полочку и проходят в зал. В 13:20 начинается молитва. Мы оставляем их и идем дальше.

Возвращаемся на вещевой рынок. В одном из павильонов продается мужская и женская обувь без привычных для Барабашово гламурных логотипов. 

Владелец точки Дмитрий на рынке уже больше 20 лет. Сейчас у него семь торговых объектов. Здесь же торгует его отчим и торговала его мать. Два года назад ее не стало.

"Все, что у меня есть — все с рынка, — утверждает Дмитрий. — Очень разными категориями товара занимался. Но с экспериментами сейчас намного скромнее, потому что меньше покупательская способность и финансовая возможность, соответственно, тоже. 

Если раньше, лет восемь назад, летал в Пекин пять раз в год, то сейчас не полечу — одна дорога 1,5 тысяч долларов. Сейчас либо в Харькове заказываю, либо в Одессе. В Турции еще. В этом плане стало проще — раз слетал и заказываешь по интернету". 

Предприниматель говорит, что делает цены ниже, чем в интернете, "потому что иначе нет никакого смысла". Женские вьетнамки, например, продает по 70 грн. При этом не считает онлайн-магазины своими конкурентами.

"У меня живое общение, люди приходят за атмосферой, — утверждает Дмитрий. — Доставки нет: померял — взял. И постоянные клиенты. За счет этого мы держимся на плаву. Конечно, нет сейчас никаких 150% прибыли. На одной позиции можно совсем мало заработать, на другой — чуть больше. И когда считаешь, вылазит какая-то сумма. Да, вчера ты зарабатывал 10 тысяч долларов, сегодня зарабатываешь чуть-чуть, но кушать-то надо!"

Строительство новой дороги через рынок коснется предпринимателя напрямую. В случае реализации плана Кернеса все семь точек Дмитрия попадут под снос, поэтому на эту тему он говорит долго и эмоционально. По его словам, конфликт между городом и рынком тянется уже очень долго. 

"К нам приходили людишки, рассказывали, какой плохой концерн (АВЭК — группа компаний, принадлежащая Александру Фельдману — УП), начали нас переобувать, чтобы мы шли под крыло города, — утверждает Дмитрий. — Но зная не понаслышке о житии харьковского мэра Геннадия Адольфовича, который изначально занимается в отношении жителей города аферизмом, я понимал, что никаких сказок там не будет.

Что касается дороги, то Генплан 53-го года — абсурд. Невозможно привязывать планы, которым больше 10-30 лет, к адекватным проектам. В моем понимании это чисто рейдерский захват единственного оставшегося рынка, который не попадает в его (Кернеса — УП) сферу деятельности". 

В то же время Кернес продолжает стоять на своем и убежден, что дорога через Барабашово должна быть построена.

"Дорога от Салтовки в центр как строилась, так и будет строиться, — заявил городской голова на днях. — Она необходима Харькову и предусмотрена всеми Генеральными планами города. Никаких законных оснований для прекращения строительства нет и быть не может".

Пожар, конфискация и "третий попадняк"

По периметру рынка у дороги разбросано множество мелких торговых точек. Продают все подряд — от шаурмы до аксессуаров для мобильных телефонов. 

Одну из таких точек с coffee-to-go держит уроженец Донецкой области Влад. В Харьков он переехал пять лет назад из Торецка, тогда еще Дзержинска. Город, в апреле 2014-го захваченный боевиками, к тому времени уже был освобожден украинской армией. Сегодня он находится в 10 километрах от линии фронта. 

В Харькове Влад нашел работу на мойке, потом устроился в сетевую кофейню в центре города. Оттуда его перевели на другую точку на Барабашово. 

"Меня перевели на рынок, и я тут тормознулся, — рассказывает Влад. — Буквально полгода поработал и свою кофейню открыл. Уже три года работаем". 

За три года кофейня Влада дважды переезжала. Предыдущие локации уже не существуют физически.

— Вначале был киоск на "клюшке" (район рынка — УП), — вспоминает Влад. — С города приехали с телевидением, журналистами, полицией, конфисковали киоск за незаконное размещение торгового объекта. Я выкупил его без документов у хозяина. Дальше арендовал помещение второе, оборудовал его под coffee-to-go, но оно сгорело. Сейчас это третья попыточка. 

— А под строительство дороги вы попадаете? — интересуемся мы.

— Ну да, — смеется он. — Мы пока работаем, тьфу-тьфу, но если будет дорога, это будет третий попадняк у нас. 

История Влада, как и любого другого обитателя Барабашово — история рынка в миниатюре. Сумбурного, многонационального и противоречивого, как и сам Харьков. Как сложится его судьба дальше — покажет время. 

Дмитрий Кузубов, фото Константина Буновского