Учиться у Олека

Имея возможность принимать участие во встрече с посредниками по урегулированию нынешнего кризиса и видеться, в частности, с экс-президентом Польши Александром Квасневским (в среде польских социал-демократов его всегда называли Олеком), я мысленно провела определенные исторические параллели между тем, что сегодня творится в нашем государстве, и тем, что происходило у поляков десять лет назад, когда я жила и работала в этой стране.

Так вот, десять лет назад, и именно со 2 апреля 1997 года, в Польше вступила в силу новая Конституция. В соответствии с ней, это государство из президентско-парламентской республики превращалось в парламентско-президентскую.

Равно как и у нас, в соответствии с положениями политреформы, право формировать правительство с того дня предоставлялось парламентскому большинству.

Президент фактически лишался права распустить высший законодательный орган государства – Сейм, а мог только сократить срок его каденции.

Глава государства не мог, как это было до принятия новой Конституции, в случае невозможности формирования правительства, создать сроком на 6 месяцев Кабинет президента.

Он лишался права накладывать вето на закон о бюджете и был обязан придерживаться нормы о контрассигнации - визировании указов не только профильным министром, а и премьером - в проведении внешней политики.

В отличие от нынешних полномочий президента Украины, глава польского государства на самом деле превращался в английскую королеву.

"Президент Квасневский будет нотариусом правящей коалиции", - отметил один из его наиболее непримиримых политических оппонентов после того, как 21 сентября 1997 года парламентские выборы в Польше выиграл блок "Избирательная Акция "Солидарность".

Работа над проектом нового Основного закона РП продолжалась на протяжении шести лет. Последние две Конституционных комиссии возглавлял президент Квасневский.

Прийти к компромиссу между консервативной десницей с ее клерикальными расположениями духа, левыми силами, сориентированными на ценности светского государства, и либералами было очень непросто.

Я думаю, что в этом отношении нынешняя ситуация в Украине, в плане существования идеологических антагонизмов, является более простой.

Однако Квасневский, будучи представителем левых, сумел стать выше межпартийных ристалищ и провести такую редакцию Основного закона, на которую, наконец, согласились все участники конституционного процесса.

В том, что президент и его политическое заплечье - социал-демократы – направлялись на сознательное ограничение полномочий главы государства была еще одна причина: опасение победы на следующих президентских выборах представителя правых и уверенность в своих силах на очередных парламентских выборах.

Дело в том, что, как и Ющенко в Украине, Квасневский в 1995 году выиграл президентские гонки с минимальным преимуществом над своим главным соперником – легендарным Лехом Валенсой – с разницей в 1,72 процентов голосов.

Как и Украина образца 2004-2007 лет, Польша тогда была разделена практически пополам. И, думаю, этот латентный идеологический раскол, возможно, несколько видоизмененный после вступления РП в ЕС, присутствует в польском обществе и до сих пор.

21 сентября 1997 года пропрезидентский блок проиграл парламентские выборы, и Александр Квасневский оказался наедине с Кабинетом Министров, который был сформирован исключительно из его непримиримых политических неприятелей.

Принося присягу президенту, большинство из них демонстративно отводило взгляды, показывая таким образом свое невосприятие лица действующего главы государства.

Однако, в отличие от нашего президента, Александр Квасневский сумел справиться с так называемой кохабитацией - оппозиционностью правительства к президенту.

Спокойно, взвешено, последовательно он продолжал объединять общество, хотя и в его окружении находились те, кто подговаривал президента объявить войну правым.

Будучи реальным основателем и на самом деле неформальным лидером социал-демократической партии, которая теперь оказалась в оппозиции, Квасневский не поставил партийные интересы выше Конституции.

Любые решения президента обрабатывались в его секретариате с максимальным учетом интересов государства и экстраполировались на актуальную внутриполитическую ситуацию.

Он всегда оставался верный словам, провозглашенным им после избрания главой государства 19 ноября 1995 года в инаугурационной речи перед представителями обеих палат польского парламента: "Здесь прозвучал драматический вопрос: чьей является Польша?

Сегодня хочу сказать от своего имени, от лица президента Республики Польша: наше государство не может быть присвоено никем... оно является общей собственностью".

8 октября 2000 года Польша, разделенная пополам, снова избрала его своим президентом, а правые проиграли выборы...

Я думаю, именно по этому пути должен был пойти наш президент.

В условиях, когда в его руках оставалось достаточно рычагов влияния на внутреннюю и внешнюю политику, он должен был суметь стать над "конфликтом" и, если хотите, заставить стороны договориться.

Наконец, ситуация, которая складывалась перед 2 апреля, не была трагической, а безвыходной – и подавно.

Нужно было только понять, что решение о роспуске парламента ни в каком случае не решит проблем, которые беспокоят президента, а наоборот – окончательно загоняет их в глухой угол. Что, в конце концов, и случилось.

Президенту Ющенко досталась та Украина, которой она является в реальности, а не та, которой он хотел бы ее видеть: смирной, кроткой, цветущей весенним вишневым цветом. Нам, сущим в ней, тоже не все нравится в "своей сторонке".

Но изменить государство к лучшему одним росчерком не удастся никому, в чьих руках не оказалось бы властное перо.

На это нужны года длинной настойчивой работы, терпеливости, упрямства, поиски путей к согласию, при осознании, что Украина была и будет оставаться очень разной.

Новые выборы не станут панацеей от болезней, от которых страдает Украина.

Даже если предположить, что к власти в государстве прийдут так называемые демократы, не тяжело спрогнозировать, каким будет ответ тех регионов, где их не поддерживают.

Президент ошибся. Однако он ошибется дважды, если не сумеет найти выход из ситуации, в которую его загнали лукавые люди. К счастью, этот шанс все еще сохраняется и называется он просто: договариваться.