Встреча на мосту

2230 просмотров
Вторник, 18 мая 2010, 18:19
Микола Вересень
журналист, телеведущий
Эпиграф.

Анекдот 1981 года. Встречаются два члена Политбюро ЦК КПСС. Леонид Ильич Брежнев, и скажем, Арвид Янович Пельше, как-то после похорон одного из коллег по Политбюро. И вот Леонид Ильич говорит:

- Какие бескультурные люди работают в Политбюро ЦК КПСС!

- Почему же вы так считаете? - говорит Арвид Янович.

- Как почему, - повышает голос Леонид Ильич,- А когда духовой оркестр заиграл, то только я один догадался вдову на танец пригласить.

Я проснулся сегодня с больной головой и тяжелым сердцем. И сразу вы узнаете почему. Вчера я куролесил с друзьями. То есть куролесил я не один, потому что с друзьями куролесить веселее, а одному - скушно. И к тому же, можно прослыть алкоголиком.

Начали мы куролесить в майстерне. Сколько себя помню, мои друзья-художники всегда называли место своей работы именно "майстерней" и никогда - мастерской. В этот раз, то есть вчера, мы пили в майстерне, которую мирно делят между собой художник Олег и художник Саша.

Олег готовил удивительный зеленый борщ и мы его ели. То есть даже не ели, а именно жрали. То есть быстро и даже еще быстрее поглощали тарелку за тарелкой этого гастрономического чуда. Можно конечно сказать, что мы не жрали, а алкали нечто божественно зеленое с белым, то есть, со сметаной. В музыке это, кажется, называется prestissimo. То есть мы ели не в темпе allegro, и даже не в темпе presto, а именно prestissimo.

Но долой гастрономию и музыку. Мы двигаемся к мосту.

Кстати уж замечу, что речь идет о мосте Метро, что соединяет левый и правый берег реки Днепр, что в свою очередь протекает посредине города Киева, который носит гордое звание столицы Украины. И именно в эту столицу вчера приехал из соседней столицы - города Москвы - тамошний президент по фамилии Медведев. Но это - кстати.

Между тем мы покинули гостеприимную майстерню художника Олега и художника Саши, поев борща и выпив водки. Мы, это я плюс мой старинный друг, художник и даже драматург Лесь Подеревянский (среди друзей - Подя), и еще более старинный друг - художник Юра с американским паспортом и майстерней на Бродвее, что в городе Нью-Йорке.

Мы поехали на машине марки Мустанг, которая принадлежит Поде. Сам Подя с нами не пил, потому что был за рулем. И я могу смело предположить, что сохраняя веселую трезвость, он все-таки нам завидовал. Потому что одновременно с нашей рассадкой в автомобиль Подервянский сказал:

- А давайте я поставлю автомобиль и выпью вместе с вами.

Ну и мы ответили в том смысле, что, дескать, мы не фашисты какие-то, чтобы запрещать нашему другу выпить с нами водки или пива, или и водки и пива. И мы поставили автомобиль и сели в нарядном кафе в околокрещатинских дворах. Таким образом, продолжили мы выпивать уже втроем.

Потом мы решили ехать в Гидропарк и там купаться. Сели в метро и поехали. Следует подчеркнуть, что мы часто ездим в Гидропарк купаться. То есть круглый год. И даже когда-то Подя купался 19 декабря, когда температура в Гидропарке достигала минус 15 градусов по Цельсию. И я честно, забыл, сколько это по Фаренгейту. Тогда Подя посвятил заплыв между льдинами моим именинам и Святому Николаю одновременно.

Искупавшись и выпив немного водки (как вы сами понимаете, исключительно в профилактических целях), мы осмотрели этот мини-Лас-Вегас, который круглосуточно веселит киевлян и гостей города огнями и феерверками, ресторанами и разнообразной ужасной музыкой. Насладившись увиденным, мы решили ловить такси.

В этот момент, как вы догадываетесь, должно прозвучать что-то Бетховенское, а еще лучше, первые ноты Первого же концерта Грига для фортепиано с оркестром.

Выйдя на трассу, которая соединяет Левый берег с мостом Метро, мы не увидели машин. Ну, то есть ни одной машины вообще. Трасса была молчалива и угрюмо пустынна. Тут я и подумал, что без Медведева это дело не обошлось.

Мы начали вспоминать, когда же это так перекрывали движение. И я вспомнил, как в Киев приезжал 37-й президент США Ричард Никсон. Потом мы вспоминали других гостей города - от Леонида Брежнева и до Джорджа Буша, через Кучму, Кравчука и Ющенко.

Мы решили, что так не перекрывали улицы никогда. Но тут вспомнили про велогонку мира в мае 86-го чернобыльского года и согласились, что тогда перекрывали как вчера и сегодня.

Короче говоря, мы пошли домой пешком. Я шел впереди, а Подя и Юра в 20-и метрах сзади. Так мы дошли до моста и прошли по нему метров 50-70. И именно в этот момент, когда мы уже прошли по мосту метров 50-70, я услышал какие-то звуки и обернулся.

Вы угадали. Это был Он. Его Высокопревосходительство Президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев.

В какой машине он ехал - я не знаю. Но машин было штук 15. И ехали они со скоростью, кажется, километров 150.

Я человек законопослушный. И когда мне мой президент говорит, что Россия - это главный друг и старший брат - я всегда соглашаюсь. То есть, соглашаюсь безропотно и однозначно.

И, о радость! как раз в тот момент, когда я об этом подумал, я вспомнил картины русских художников-передвижников, и именно те из них, где изображается радость селян при встрече барина. И я, конечно, подумал, что Президенту Медведеву будет приятно осознавать, что в Киеве живут культурные люди, которые видели картины русских художников-передвижников.

Я остановился, повернулся лицом к дороге, снял бейсболку, и глубоко в пояс поклонился. И поклонился я не один раз (как я бы обязательно сделал, если бы в Киев приехал какой-нибудь простой российский министр), по этому случаю я поклонился раз 5 или 6, держа головной убор на вытянутой руке так, что при поклонах он касался земли.

Кажется, у русских это называется "бить поклоны". Вот я их и бил. Кортеж уехал, а мы остались на мосту. Мы - это я с друзьями. Однако вскорости оказалось, что мы не были одиноки на этом мосту. Вскорости - это значит секунд через 5-10.

Оказалось, что кроме нас троих на мосту были еще милиционеры. Они появились внезапно, и один сказал другому, что меня надо немедленно арестовать.

- Давай наручники! - кричал один.

- В тюрьму его! - кричал другой.

Я уже говорил, что я человек законопослушный, и, следуя этой своей врожденной черте характера, я немедленно сомкнул руки так, чтобы милиционерам было удобнее надевать на меня эти самые искомые наручники. Но наручники все не находились и не находились.

Милиционеры продолжали их искать, но я уже вернул себе дар речи. Я сказал, что видимо "они не думают о дипломатических последствиях моего ареста".

"Совершенно очевидно, - продолжал я, - что Президент Медведев сильно озадачен и даже оскорблен отсутствием веселой толпы встречающих его киевлян. Я видел по телевизору, что в России Президента встречают тысячи людей и все радостно машут флажками и выкрикивают здравицы. И вот он в Киеве, а никакой реакции киевлян не видно. И только один я встретил Президента очень дружественной страны как подобает вассалу встречать своего суверена, то есть, барина. Если меня арестуют, то Медведев лично станет на защиту того единственного, кто выразил ему уважение и даже приличествующее случаю подобострастие, к которому он, видимо, уже привык".

Не знаю, что подействовало на милиционеров - то ли моя пламенная речь, то ли мой удовлетворительный внешний вид, но они исчезли явно быстрее, чем появились. Тут подошли друзья, и мы начали обсуждать случившееся.

- Кланялся ли ты как подобает? - спросил я Подервянского.

- И даже более того, - отвечал он.

- Снимал ли ты шапку, и мял ли ты ее смиренно и согбенно? - продолжал я допрос друга.

- Но у меня нет шапки, - возражал он.

- Да как же ты мог! - воскликнул я в сердцах, - Не взять шапку в тот день, когда приезжает сам Президент дружественной державы! Какая бездуховность процветает в стране - стенал я, - так жить нельзя! О времена, - говорил я все более воспаляясь - О, нравы!

Подя заметно осунулся, ощущая тяжесть и справедливость моих слов. Тут я обратился к Юре с американским паспортом, чтобы и он осудил безнравственность поведения друга. Хотя какого уже друга? Уже не друга, а бывшего друга!

Но Юра ответил в том смысле, что ему Госдепартамент США запрещает вмешиваться в украинско-российские взаимоотношения.

Остаток пути мы преодолели молча. И я все думал о высоком, о том, что дружба как раз и проверяется такими событиями. О том, что иногда даже многолетнее приятельство ломается под прессом межгосударственных обстоятельств.

Но есть высшие ценности - думал я. Утром я Поде не позвонил. И он мне не позвонил тоже. Это же надо, шапку он видите ли забыл в такой день! Подонок...

И именно поэтому я встал сегодня с головной болью и тяжелым сердцем.

Реклама:
Уважаемые читатели, просим соблюдать Правила комментирования
Реклама:
Информационная изоляция Донбасса или Еще один "грех" Facebook
Почему невозможно таргетировать рекламу в соцсетях по всей Украине (укр.).
̶Н̶е̶ для прессы. Почему Раде следует восстановить прозрачность
Как Банковая планирует дальше блокировать назначение Клименко руководителем САП
Руководство страны может попытаться использовать ручную комиссию сейчас, затянув назначение Клименко на несколько месяцев и переиграть уже даже утвержденные результаты (укр.).
Кредиты и ипотека во время войны
Как государство поддерживает тех, у кого есть кредиты в банках и что делать, чтобы не допустить массового банкротства после войны? (укр.)
Зеленое восстановление транспорта: удобно для людей
Какие принципы следует учесть при восстановлении городов, чтобы улучшить систему общественного транспорта? (укр.)
Запустите малую приватизацию в условиях войны. Что для этого нужно?
Зачем возобновлять процесс приватизации во время войны? (укр.)
Оккупанты воруют украинское зерно: поименный список мародеров
Кто помогает вывозить и какие компании покупают у россиян украденное украинское зерно? (укр.)