Письмо из тюрьмы №6. Инквизиция на марше

В течение четырех месяцев ГПУ изобретало множество оснований для лишения меня свободы. Началось с того, что 11 бойцов "Альфы" СБУ задержали меня по приказу следователя ГПУ Войченко в связи с тем, что Луценко "может продолжать совершение преступления, в котором обвиняется". То есть я, будучи уже год снят с должности министра внутренних дел, мог продолжать превышать полномочия министра?

Через 2 дня тот же следователь Войченко передумал. В представлении в Печерский суд он требует моего ареста за того, что Луценко "не признает совершения преступления", "отказывается от дачи показаний", "регулярно выступает в СМИ с целью влияния на следствие".

Логика 37-го года - посадить в тюрьму за то, что Луценко посмел использовать гарантированные Конституцией права. Печерский суд согласен с такой логикой. Правда, публично об этом не говорит. В выступлениях представителей ГПУ звучит тезис, что Луценко посадили за медленное чтение материалов уголовного дела. В СИЗО, мол, читать будет быстрее.

Ровно месяц в камере особого режима для содержания тех, кому "светит" пожизненное заключение, я ждал этих материалов. Но ГПУ выполнило заказ, посадило Луценко, но материалов дела так и не предоставляло.

Только с 27 января мне предоставили возможность начать знакомиться с 47 томами дела. Копировать запретили, поэтому должен конспектировать. Тем не менее, 20 апреля я полностью завершил изучение материалов, о чем подписал протокол.

Возможно, задача дальнейшего моего содержания в СИЗО решилась бы так же тихо, как и в феврале, когда без адвокатов, в присутствии 7 милиционеров и 2 прокуроров судья Печерского суда без дебатов продлил арест.

Но произошло неожиданное для ГПУ — Европейский суд по правам человека принял к своему производству жалобу адвоката Луценко в приоритетным порядке. Поэтому ГПУ ясно, что продолжать арест за использование мною своих конституционных прав под прицелом европейского прожектора - рискованно.

Первый заместитель Генпрокурора Кузьмин публично заявил, что я арестован за подготовку к побегу. Наверное, Ренат Равильевич расценил прогулку с собакой как дрессуру собачьей упряжки для того мифической побега.

В результате мозгового (?) штурма ГПУ выдвинула новую причину содержания Луценко в тюрьме.

Оказывается, тот факт, что он завершил ознакомление с делом, недостаточно — он должен сидеть, пока не дочитают другие обвиняемые и адвокаты. (Кстати, по словам адвокатов, поэтому другому обвиняемому ГПУ отказало в подписании протокола о завершении ознакомления, чтобы сохранить возможность продление ареста для Луценко).

Ничего, что закон абсолютно не предусматривает таких оснований для ареста, но это давно уже не останавливает украинских судей.

В ходе судебных прений я исчерпал все аргументы, цитируя соответствующие статьи Уголовно-процессуального кодекса, касающиеся порядка заключения под стражу, порядка избрания и продления меры пресечения.

Правовые аргументы в Украине не действуют. Смириться с беззаконием — значит помочь этому злу. Поэтому я вынужден использовать последний аргумент — объявить голодовку.

Потому что это уже не 37 год. Это — 1478, год создания Торквемадой Святой инквизиции, в практику которой была введена ответственность за действия или бездействие родных, близких, друзей, знакомых.

Если дальше идти этим путем, то ГПУ должно было еще просить суд применить к Луценко подвешивание на крюк за ребро - это значительно ускорило бы ознакомления с делом моими защитниками, в частности, женой.

Интересно, как Европейский суд оценит такую средневековую европеизацию украинского правосудия? Неужели вступления в ЕС нам ждать еще 533 года?

Юрий Луценко, экс-министр внутренних дел