9 марта 2001 года: воспоминания и прогнозы от инициаторов "Украины без Кучмы"

Читайте также первую часть статьи 9 марта 2001 года: воспоминания и прогнозы от инициаторов "Украины без Кучмы"

Олег Левицкий
Олег ЛЕВИЦКИЙ: "У народа есть работа, новые модели мобилок, он трахает себе подобных, нюхает кокаин - какие уж здесь причины для социальных сдвигов"

ДОСЬЕ "УП": родился в Киеве, проживает в Ирпене Киевской области, 36 лет, 5 лет тому назад - младший научный сотрудник Института государства и права НАНУ, в настоящее время - эксперт по криминальному судопроизводству Киевского юридического общества. Беспартийный.

- Надеялись ли вы, что начатая вами акция закончится так, как она закончилась 9 марта 2001 года?

- Когда я увидел, что на призыв четырех людей на митинги вышли десятки тысяч, я не мог спрогнозировать, что акция угаснет. Возможно, нужно было еще раньше радикализовать акцию, захватив парламент. Если Кучма отправил тогда в отставку силовиков, то он мог инициировать внеочередные парламентские выборы. Даже президентские.

- Почему именно Раду захватывать?

- Если бы мы захватили парламент, то только для того, чтобы подать сигнал политикам и обществу - так дальше жить нельзя. О применении оружия не шла речь. На тот момент часть тогдашних так называемых патриотических сил - которые сейчас сосредоточились в блоке Костенко-Плюща, часть в НУ, часть в БЮТ - оставили свой народ без политической опеки, что было для меня моментом истины. Я одновременно потерял уважение к людям, которые раньше для меня были чуть не идеалом.

На тот момент Рада была абсолютно незащищенной - бери и входи. И если бы тот же Ющенко адекватно отреагировал, мол, да, наш Президент уже совсем загнался, пусть выйдет к людям и объяснит то, что произошло, то захват ВР был бы действенным шагом. Но Ющенко выбрал эволюционный путь развития.

- Что привело к событиям 9 марта?

- В этот день, кроме столкновений с милицией, произошло еще одно знаковое событие - избиение украиноязычных людей на столичных вокзалах. За всю историю независимой Украины это была беспрецедентная акция. Людей массово хватали, массово отвозили в специально освобожденные от бомжей "обезьянники" райотделов и массово развозили по судам, где люди конвеером получали по 10-15 суток админареста.

Отчего это произошло? Вечером того же таки 9 марта состоялся учредительный съезд движения "За правду!", которое становилось все более популярным среди молодежи. Галичане, которые когда-то принимали участие в студенческой голодовке начала 90-х, прекратили наблюдать и активно включились в борьбу.

Это значило, что к центральноукраинской акции (вспомним марш социалистов из Житомира в Киев) могли массово подключиться и западные области. Плюс студенческая молодежь, на которую было ориентировано на движение "За правду!", плюс регионы Центра, где тоже разворачивались палатки. Плюс радикализация "УбК". Акция набирала обороты и становилась массовой и всеукраинской, чего власть не могла терпеть

- То есть в том, что произошло, виновата тогдашняя власть?

- Заданием власти было не дать расширить социальную, географическую и политическую базу УбК. Если бы поднялся Запад и Центр, политики, которые декларировали себя оппозицией, уже не смогли бы игнорировать народную волю.

Нет ни одного сомнения, что на Банковой было принято решение организовать провокации, которые завершились широкомасштабной репрессивной деятельностью органов. Недаром же Кучма после возложения цветов к Шевченко отбыл на Закарпатье (официально это прикрывалось необходимостью отреагировать на очередное тамошнее наводнение) - это стандартная его практика.

Когда милиция била людей на Софиевской площади во время похорон патриарха Владимира в 95-ом, Кучма тоже оставил Киев.

- Возможна ли реабилитация осужденных по "делу 9 марта"?

- Я изучал множество кодексов разных стран мира и с уверенностью могу сказать: нет ничего более безнадежного, как пытаться довести свою невиновность после того, как государство тебя осудило. Это нужно проводить перекрестные допросы лиц, подозреваемых в превышении полномочий, лишать их должностей.

Избиение 9 марта

Во власти (судебной, прокурорской, милицейской) остаются старые кадры, или даже идут на повышение, как скажем, экс-прокурор Печерского района Анатолий Василевский, который в свое время возбудил уголовные дела по факту "избиения работников правоохранительных органов" 23 октября (события возле ЦИК), а теперь пошел на повышение в прокуроры Черниговской области.

Эти люди являются колоссальным и неподвижным сегментом старого режима. За 15 лет существования Украини не реабилитированные не то, что недавние политзаключенные, а даже бойцы УПА или осужденные за то, что передавали партизанам-антифашистам кусок хлеба. Я сейчас работаю в Общественном совете при МВД и могу наблюдать по зонам тысячи несправедливо заключенных, которых просто невозможно реабилитировать, потому что в этом случае разрушатся десятки должностных цепочек и взаиморасчетов.

- Возможно ли раскрытие "дела Гонгадзе", ради которого вы вышли на Майдан?

- Дело Гонгадзе не расследуется, потому что обвинения очевидны. Нами продолжают руководить люди - я имею в виду, в частности, Литвина – которые причастные к криминальным преступлениям против личности. Причастность к убийству журналиста Гонгадзе как прежних, так и действующих политиков не подлежит сомнению.

К сожалению, новая власть сделала установку на экономические показатели - повышать выплаты, честнее распределять бюджет... И это делается, и многие этим довольны. А, скажем, судебная система абсолютно не реформируется.

Эта полутеневая структура, которую экс-судья Василенко с адвокатом Монтян окрестили "Корпорацией "Правосудие", только больше укрепилась и стала автономной - они сейчас замахнулись на указы президента относительно назначения первых лиц в государстве, а завтра они возьмутся за законодательные полномочия ВР и это будет полный коллапс. И к попыткам новой власти что-то изменить повышениям зарплат судьям - опять же, экономическими методами - я тоже отношусь скептически.

- Как будут выглядеть формы протеста в будущем?

- Мне тяжело говорить на эту тему. Большинство простых людей волнуют отсутствие хлеба и гарантий выживания. Все те, с кем я разговаривал, довольные экономической политикой новой власти.

Существует неудовлетворение своеволием чиновников и судей, но нынешние чиновники не собираются решать этот вопрос радикально - поэтому я думаю, что вместо общественных протестов будет продолжаться политическая грызня относительно пустяковых вопросов типа языка, НАТО, ЕЭП, ориентаций на Восток или Запад. Социальных революций я уже не жду. У народа есть работа, новые модели DVD и мобилок, он трахает себе подобных, нюхает кокаин вместо ширки – какие тут уже причины для социальных сдвигов.

Андрей ПИДПАЛЫЙ: "Люди, которые убили Георгия, думали, что будут банковать только потому, что контролируют власть, оружие и деньги"

Досье "УП": родился и живет в Киеве, 35 лет, 5 лет тому назад - поэт и аспирант кафедры теории литературы и сравнительного литературоведения Киевского университета им. Шевченко, в настоящее время - поэт и кандидат филологических наук, доцент. Беспартийный.

- Надеялись ли вы, что начатая вами акция закончится так, как она закончилась 9 марта?

- Да. В принципе, я ожидал даже худшего. Особенно, когда перед нашим выходом на Майдан 15 декабря мы договорились об участии в акции унсовцев. А второй этап акции - после возвращения палаток в центр Киева в январе 2001-го - уже показал, что "Украина без Кучмы" стала самостоятельным организмом, который уже не могли контролировать ни мы сами, ни те силы, которые к нам присоединились.

Тогда уже акция не могла свернуться самостоятельно. Она только расширялась, стремительно следуя к столкновению с режимом. Вместе с Андреем Горбалем и Назаром Гриником мы делали сайт samvydav.net с видеорядом акции - я бегал с цифровой камерой (тогда это было последнее слово техники) и все фотографировал.

- Что значит "ожидал даже худшего"?

- Потому что я дождался лучшего. "Украина без Кучмы" - это УСПЕШНАЯ акция, в отличие от профинансированной партиями "Восстаний, Украино!". А сначала казалось, что все очень плохо. Где-то за полгода до убийства Георгия Гонгадзе я почувствовал, что система уже способна уничтожать граждан и физически.

То есть и до этого случались убийства на бизнесовом уровне, но 16 сентября пострадал знаковый для меня человек. Система перешла границу, осуществив своего рода ритуальное убийство. Тогдашняя власть решила превратить Украину в пародию пиночетовской Чили - и пару тысяч трупов "особенно буйных" было бы. Я чувствовал себя близким до этих буйных, и чувствовал, что могу быть среди следующих.

- Кто виноват в том, что состоялось пять лет тому назад?

- Почему виноват? Состоялось, возможно, именно то, что должно было произойти. Да, наша акция с самого начала была не насильственная. Мы не намеревались штурмовать парламент 19 декабря, как это призывал делать Корчинский. Мы сделали информационное восстание.

Система контролировала все медиа-ресурсы, и заданием УбК было обратить внимание всей Украины и мира на простой факт - мы знаем, что власть пошла на убийство, и мы не собираемся это терпеть.

Но если бы акции насилия со стороны повстанцев продолжались периодически (я имею в виду те столкновения, которые происходили в парке Шевченко утром) и их показывали по телевидению, то у провинциального обывателя уже бы появилась мысль об изменении местной власти. Он бы увидел, что власть качается - как в кино, ментов бьют, а никого не сажают.

- Как на демонстрациях радикалов в Европе?

- Именно так - все красиво и то очень. В Киеве мочат власть. Эту прогнившую власть! Но нам не удалось убедить людей в регионах, что власть слабая. Этот барьер страха был снят уже во время Оранжевой революции, хотя в других аспектах эта акция многое теряет перед "УбК".

А в 2001 году насильственный дискурс был очень выразительным - скажем, уже после 9 марта доходило до такого отчаяния, что я даже получил предложение осуществить покушение на тогдашнего президента.

- От кого-то из политиков?

- Нет, от коллег. Но это был действительно жест отчаяния, хоть и в виде рабочего момента. В конце концов, мы начали акцию не для ликвидации Кучмы.

- А для чего?

- Для того, что бы дать четкий информационный сигнал. Мы хотели показать, что люди, которые убили Георгия, перешли границу. Они думали, что будут банковать на этой земле только потому, что имеют контроль над тремя вещами - деньги, власть, оружие.

Наше задание было показать, что люди способны на все - от размахивания флагами до применения насилия. Когда ты защищаешься от убийства, ты имеешь право на насилие.

- После событий 9 марта были безуспешные попытки развить молодежное движение "За правду!", который декларировало себя, в том числе, и ненасильственным сопротивлением наподобие сербского "Отпору", которое осенью 2000-го во многом посодействовало революции в Белграде. Можно ли сказать, что "За правду!" стали прародителями "Поры"?

- Я не интересуюсь политикой. В "За правду" четко просматривалась связь с ПРП, потом "За правду" развилось в "Жовту Пору", "Жовта Пора" сейчас сотрудничает с ПРП...

Я не хожу на выборы и не интересуюсь закрытыми акционерными обществами, которые называются партиями. Я художник.

И в 2000-ом я вышел на Майдан только потому, что меня могли убить - так мне чувствовалось - за занятия искусством.

Пять лет тому назад у нас была Чили - они сами убивали и сами себя разыскивали. Пиночетовская схема, не зря прежний министр внутренних дел так любил парадные формы и высокие украшенные фуражки.

По делу Гонгадзе проходит 45 милиционеров - это действительно была общегосударственная криминальная система. Сейчас этого нет. Может быть, заговор теоретически лишь нескольких лиц, но они рискуют, что их вычислят коллеги из соседнего ведомства или даже кабинета.

- Будет ли как-то оказываться сопротивление новой власти?

- Ничего не могу спрогнозировать. В мире идет война между арабами и англо-саксами и евреями, поэтому наша страна - которая в результате революционных событий находится в нейтралитете - может быть сильно нестабильной.

Но если бы то, что случилось в Алчевске, случилось, например, в Фастове, то у нас было бы огромное политически-социальное сотрясение. Именно с этим, возможно, будут связаны последующие революционные события.

- Какой может быть судьба тех, кто причастен к убийству Гонгадзе?

- В 1981-ому году, во времена военного положения в Польше, тамошнее государственное СБ убило священика, Ежи Попелюшко. После падения коммунизма осудили именно исполнителей, а тех, кто отдавал приказы, нейтрализовали – чиновники 80-х очутились де-факто под домашним арестом.

Пока в нашей стране будет угроза возвращения подобных людей к власти, в Украине остается угроза свободе слова. Я уже молчу о бизнесе. Никто не придет с серьезными деньгами, потому что могут и голову отрезать.