Долго ли еще слепцы нам будут указывать дорогу

Современный украинец, как и любой цивилизованный человек, вообще оказался в перманентном состоянии неопределенности, которая, по большому счету, превращает его жизнь в театр абсурда. По крайней мере, абсурдным оказывается всякое индивидуальное существование, учитывая напрасные попытки его осмыслить и обнаружить присущие ему объективные закономерности.

Неопределенность положения любого из нас в первую очередь проявляется в том, что ни один пораженный цивилизацией человек не способен отыскать смысл своего существования, и вместе с тем он не может отказаться от любых стараний и склонности думать о смысле собственной жизни.

Например, избегать каких бы то ни было сетований на несправедливую судьбу; положить конец всяким попыткам по триста раз перестраховываться на все случаи жизни или купить внимание и "добрую" память других, а еще лучше, "забронировать" теплое место под солнцем или и VIP-место на небесах. В конце концов, заглянуть за занавес будущего и/или "переписать" прошлое.

Между тем, однажды оказавшись заложником ситуации экзистенциальной неопределенности, человек окончательно превратился на экзистенциально больное существо. Он изъял себя из естественной среды, переместившись в скорлупу искусственного мира вещей.

И этой же техногенной скорлупой оградился от своего бытийного источника, лишив себя перспективы духовного усовершенствования и развития.

Но хуже всего то, что цивилизованный человек потерял ощущение реальности, подменив последнее коллективной иллюзией, которая время от времени испытывает определенные трансформации и приобретает вид либо социально-экономических формаций, если следовать идеям Маркса, либо религиозно-клерикальных субкультурных пространств, основанных вокруг определенных догматических систем.

А, став однажды носителем и заложником иллюзий, человек, как и надлежит больному существу, потерял душевный покой, потерял веру в себя, свои возможности. Развил в себе тотальную апатию ко всему, что не приносит кратковременного удовлетворения здесь и теперь.

Иначе говоря, стал рабом своих первичных потребностей и прихотей.

Да оно по-другому и быть не может. Ведь, не имея даже поверхностных знаний о смысле собственного существования, и ограничиваясь разнообразными, часто взаимопротивоположными предположениями, человеку тяжело быть духовным существом и экзистенциальным оптимистом.

Проще говоря, ему, на самом деле, не на что – кардинальное, величественное или ценностное – с точки зрения бытия, ориентировать собственную жизнь. Итак, общим неписаным правилом существования цивилизованного человека, в частности украинца, стал лозунг: живи сегодняшним днем.

Таким образом, современный украинец, как и любой цивилизованный человек, превратился в героя печальной сказки, который должен идти, не зная куда, и искать то, не зная что.

А чтобы не сойти с ума под давлением страха перед неизвестным, мы вынуждены, слепо в то веря, притворяться рационально-моральным существом, которое якобы способно давать себе отчет в своей ситуации и, исходя из этого, заботиться о своем и благе других.

Проявлением и не самым ли главным симптомом экзистенциальной болезни стала  вездесущая одинокость, которая не покидает большинство из нас ни днем, ни ночью; ни в кругу семьи и знакомых, ни наедине с самым собою. А также страх перед смертью, который проявляется, как страх жить, так сказать, на полную катушку.

На самом деле, будничный человек живет ради чего-то и действует ради чего-то, а не просто – живет и действует. Так сказать, история его жизни разворачивается от события к событию, значимость и смысл которых чаще всего искажаются самым индивидом. Не напрасно же в народе говорят: не солжешь – не расскажешь.

При этом человека пугает все, что выходит за пределы его (иллюзорной) возможности контролировать. То есть все новое и неизвестное. Все, что он не способен объяснить и интерпретировать. Или хотя бы сравнить и найти аналогию с уже известным.

Вот здесь открывается "благодатное" во всех отношениях поле для разного рода оракулов, интерпретаторов, "людей божьих", народных слуг, мессий и иже с ними.

Не остались без поля деятельности, а заодно и лакомого куска и социально-политические идеологи и поводыри. Они в первую очередь получили "почетное" право трактовать смысл коллективного существования. Ведь народу, который по сути свой является номиналом толпы, необходимо также представление о том, чем он является, что имеет и на что может рассчитывать.

Ну, хотя бы, на какие пенсии и зарплаты, доплаты и подачки, а еще объем материальных и эрзац-духовных благ. Народу также позарез необходимо знать, кто виновен во всех его неурядицах, чтобы снять с себя всякую ответственность за собственную ограниченность и вместе с тем без тени сомнения воспринимать как надлежащее льстивые комплименты в свой адрес разнообразных современных "романтиков с большой дороги".

А они, между прочим, не только не отбирают силой нажитое у людей, но и так зачаровывают последних, что те добровольно отдают львиную долю того, что, на самом деле, принадлежит им по праву, но чем они в силу собственной ограниченности и забитости не способны распорядиться, тем более эффективно.

Вот и получается, что современные политические партии являются такими себе многофункциональными конторами, во-первых, по отбору четыреста, условно честными, за Остапом Бендером, способами активов, прав и свобод у населения.

Во-вторых, структуризации и кооперации населения по интересам (а точнее, по определенным бытийным склонностям и принципам организации своего существования). Например, любителей русского духа на восточноукраинский манер (такими себе мазохистами-приспешниками) в электорат ПР и коммунистов.

Или почитателей женщин (акцентуированных эротоманов) или любителей пива (скрытых гедонистов-пофигистов). А еще любителей Ющенко (симбиоза дельцов-прохиндеев и неизлечимых романтиков-"пчеловодов"), розового сердечка (тех, кому по вкусу жесткая игра, часто на выживание, или кто склонен во всем полагаться на лидера) и т.п..

В-третьих, вырабатывание системы и иерархии якобы приоритетных направлений развития государства и общества, а на самом деле списка частных интересов и прихотей, выдавая их за национальные интересы. А иначе, почему бы политики так грызлись между собой, как проголодавшиеся шакалы за кусок гнилого мяса, беспокоясь о народном добре.

В конце концов, политические партии являются главными поставщиками шоуменов для голубых экранов, ньюсмейкеров для СМИ и просто очень дорогих клоунов с претензиями на честь, совесть и разум общества.

Поэтому высокий уровень политической апатии в обществе может свидетельствовать, по крайней мере, о наличии двух тенденций присущих обществу, которые являются не только радикально отличными между собой, но и вместе с тем дополняют друг друга.

Речь идет, во-первых, о потере значительным количеством граждан всякого желания и возможности следить за тем, что происходит во власти и стране в целом и осмысливать последнее. Поэтому эти граждане отстраняются от общественных процессов, пытаясь сохранить свое психическое здоровье, и полагаясь на "как-то оно будет".

Во-вторых, о наличии определенного количества сограждан, которые развили в себе возможность быть самодостаточными и не нуждаться в услугах никаких оракулов, самостоятельно отыскать хотя бы перманентный смысл своего существования. Для них политика и политики – это болото, которого они гнушаться.

Однако, очевидно, приходит то время, когда именно эти самодостаточные сограждане, переступив через собственное отвращение к массе, все же должны объединить собственный потенциал ради стабилизации духовного здоровья нации, покончив с засильем в общественном существовании Больших Посредственностей и Народных Ростовщиков и Торгашей.

В противном случае Украине еще долго придется переживать болезнь массового экзистенциального одичания и невежества, если украинцам вообще удастся сохранить суверенитет своего государства.

Владимир Калуга, для УП